Цифровизация всей страны

Как в России внедряется система тотального отслеживания товарооборота и кто на этом зарабатывает

Электронная система отслеживания и маркировки товаров, запущенная в России в тестовом режиме несколько лет назад, в 2019 году станет обязательной. Планируется, что с июля она распространится на обувь и табачную продукцию, а с декабря — на некоторые виды одежды, шины, фотокамеры, парфюмерию, кухонное и постельное белье. К 2024 году власти планируют охватить маркировкой все основные товарные группы в стране.

Технологически система представляет собой радиочастотный чип или QR-код, при сканировании которого можно получить подробную информацию о товаре (уникальный идентификатор, страна-изготовитель, код продукции, маршруты перемещения, состав и прочее). Сторонники называют повсеместное внедрение электронных меток революцией для потребительского сектора, сопоставимой с появлением GPS-навигации в транспорте.

Если раньше производители и торговая розница при планировании ориентировались на запоздалые и не всегда точные данные, то теперь у них в распоряжении появится детализированная карта перемещения товаров по всей стране от фабрики до прилавка. Для современной торговли, работающей на огромных скоростях, это важное конкурентное преимущество.

Но главными бенефициарами цифрового отслеживания товаров, как ожидается, станут потребители. По словам властей, основная цель эксперимента с маркировкой — сокращение доли нелегальных товаров. Электронные метки очистят рынок от контрафактной продукции и «серого» импорта. Каждый покупатель сможет проследить происхождение товара, нажав пару кнопок на смартфоне.

Можно будет увидеть чуть ли не тип корма, которым при жизни питался ваш стейк.

Одним словом, к 2024 году российский торговый сектор ждет полная цифровая трансформация.

Такая безоблачная картина может сложиться, если почитать высказывания руководства Центра развития перспективных технологий (ЦРПТ) — единого оператора системы цифровой маркировки товаров. 50% ЦРПТ принадлежит USM Holdings Алишера Усманова и его партнеров, еще по 25% — госкорпорации «Ростех» и управляющему партнеру Almaz Capital Александру Галицкому.

Но в реальности бизнес воспринял эту прогрессивную инициативу в штыки, поскольку счет за внедрение системы выставили ему. Покупка дорогостоящего оборудования и программного обеспечения для считывания меток может стоить от сотен тысяч до нескольких миллионов евро — в зависимости от масштабов производства. Власти рассчитывают на то, что легализация рынка увеличит прибыль добросовестных компаний и позволит им компенсировать издержки. Доля незаконного оборота товара в разных отраслях превышает 2 трлн рублей — казалось бы, значительный источник недополученных налогов для государства и потенциальной прибыли для компаний. К сожалению, этот эффект сработает далеко не во всех случаях.

Во-первых, многие потребители дешевых контрафактных товаров не готовы будут переключиться на оригинальные изделия, которые стоят в несколько раз дороже. Во-вторых, государство активно расширяет товарные группы, подлежащие маркировке, даже если для этого нет никаких оснований. В понедельник «Ведомости» узнали о распоряжении Дмитрия Медведева увеличить список почти вдвое, добавив туда готовые продукты из мяса и рыбы, бакалею, бытовую технику, детское питание, растительные масла, бытовую химию, косметику, безалкогольные напитки.

Меховые шубы, с которых в 2016 году начинался эксперимент, были выбраны вполне обоснованно: это дорогостоящая продукция с высокой долей контрафакта. Первые пилотные проекты оказались действительно успешными и значительно снизили нелегальный оборот.

Но то, что сработало для шубы и черной икры, может не сработать для товаров повседневного спроса, среди которых процент подделок невелик, а риски для безопасности — низкие. Несколько отраслевых ассоциаций, в частности представители парфюмерной и легкой промышленности, уже предупредили, что будут вынуждены повысить цены для потребителей, а борьбе с контрафактом маркировка никак не поможет.

Желание правительства во что бы то ни стало охватить маркировкой как можно больше товаров, невзирая на издержки, можно объяснить разве что интересами подрядчиков. ЦРПТ (выбранный, кстати, без конкурса) будет получать по 50 копеек с каждой единицы отслеживаемого товара. При этом в расходах по разработке системы (более 200 млрд рублей) государство участвовать не будет.

Возможно, главная цель крупнейшего российского «IT-олигарха» Алишера Усманова — вовсе не операционная прибыль от маркировки, а создание единой базы данных о товарообороте по всей стране.

По данным The Bell, ЦРПТ претендовал на эксклюзивный доступ к данным, собранным системой. Однако в правительстве обещают не дискриминировать другие компании.

Впрочем, даже если монополия ЦРПТ на данные будет ограничена, текущая тенденция развития государственно-частного партнерства в России вызывает серьезные опасения. ФНС уже не в первый раз передает право на сбор обязательных платежей коммерческим организациям, близким к руководству страны (вспомним оператора системы взимания платы с грузовиков «Платон»). Россия, бесспорно, является одним из мировых лидеров по внедрению передовых практик в области цифровизации всего, что связано с налогами. Но в симбиозе со средневековым институтом откупа эти практики дают очень странный результат.

Арнольд Хачатуров

Источник: