Адвокаты, судившиеся с ЮКОСом, намеренно проиграли процесс в Гааге?

Юрий Болдырев о намеренном умолчании в «деле ЮКОСа»

Как возник и чем занимался ЮКОС

Нефтяная компания ЮКОС появилась в России в результате подписанного президентом Б. Ельциным в ноябре 1992 года Указа. По этому Указу нефтедобывающие активы страны, ранее управлявшиеся Министерством нефтяной промышленности, «для обеспечения конкуренции» нужно было раздробить на независимые нефтяные компании, подлежавшие рыночному акционированию. Перечни активов, переходящих под контроль каждой новосозданной компании (ЮКОС, Сургутнефтегаз и т. д.), правительство подготовило к весне следующего года. И 15 апреля 1993 года премьер В. Черномырдин подписал Постановление о создании нефтяной компании ЮКОС.

В состав ЮКОСа (на тот момент полностью государственного) были включены западносибирское нефтедобывающее объединение «Юганскнефтегаз», четыре больших нефтеперерабатывающих завода, а также восемь областных энергосбытовых объединений.

В 1995 году в России произошла крупнейшая и скандальнейшая приватизационная афера под названием «залоговые аукционы», в ходе которой приближенные к власти владельцы больших капиталов «первоначального накопления» получили за бесценок права собственности на наиболее прибыльные экспортоспособные активы страны.

Суть аферы была в том, что правительство, якобы испытывающее острый дефицит денег для выполнения бюджетных обязательств в ходе президентских выборов, взяло крупные кредиты у «избранных» банков под залог государственных нефтяных, металлургических и т. д. активов, включая ЮКОС. И когда в декабре 1995 года выяснилось, что денег на возврат кредитов у правительства нет, оно объявило аукционы на продажу заложенных активов. Продажа прошла «успешно», и общенациональная (государственная) собственность оказалась в руках тех олигархических хозяев банков-кредиторов, которые финансировали выборную кампанию президента Б. Ельцина.

Фокус аферы состоял, во-первых, в том, что «залоговые» активы, в том числе нефтедобывающие, были практически полностью приватизированы банками-кредиторами, которые финансировали выборную кампанию Ельцина. «Чужих» к аукционам не допустили. Во-вторых, эти активы были проданы по ценам во многие десятки раз ниже их реальной рыночной стоимости (запасы нефти, парк скважин и трубопроводов, мощности переработки и т. д.). И, в-третьих, расплатились банки на аукционах теми деньгами, которые в этих банках разместило правительство России.

Так контрольный пакет акций ЮКОСа оказался приобретен финансово-промышленной группой «Менатеп» (далее «Роспром-ЮКОС»), которую возглавлял Михаил Ходорковский, всего за 300 млн долларов.

Отмечу, что этот пакет, по оценкам западных банков, в тот момент имел рыночную стоимость не менее 30–35 млрд долларов. И еще раз подчеркну, что Ходорковский взял 300 млн долларов для его приобретения на аукционе из средств правительства, размещенных в банке Хордорковского «Менетап», и отдал их же правительству в виде платы за приобретенный невероятно ценный актив. То есть, по сути, он за этот актив расплатился не своими, а государственными деньгами. Отмечу, наконец, что вернуть правительству его деньги, размещенные в банке «Менатеп», получая колоссальную прибыль от новоприобретенного актива, далее труда не составляло.

По поводу российской аферы «залоговых аукционов» написаны сотни томов исследований, включая подробный аналитический отчет Счетной палаты РФ. А также — сотни статей в российской и зарубежной прессе, включая статьи возмущенных аферой ведущих мировых экономистов, в том числе нобелевских лауреатов. Но детальное рассмотрение аферы с залоговыми аукционами выходит за рамки нашей темы.

В рамках нашей темы — то обстоятельство, что далее ЮКОС получил очень большие налоговые льготы. И наращивал собственность, прикупая новые активы («Самаранефтегаз», «Томскнефть», Ачинский и Ангарский НПЗ). Вскоре ЮКОС стал крупнейшей российской нефтяной компанией и по запасам нефти, и по объемам нефтедобычи.

Неоднократно обсуждалась серия неопровержимых криминальных сюжетов, связанных с ЮКОСом. Обсуждались и избитые люди, ставшие ЮКОСу «поперек дороги» в ходе его бизнес-экспансии, и убийства таких людей, и их бесследное исчезновение. До сих пор памятны обсуждения убийств мэра Нефтеюганска В. Петухова и директора компании «Феникс» В. Корнеевой, а также «бесследного исчезновения» тамбовского предпринимателя С. Горина и его жены. Позже за эти убийства и покушения был осужден глава службы внутренней безопасности ЮКОСа А. Пичугин. Но злые языки уже тогда настойчиво утверждали, что за СБ ЮКОСа числится немало других нераскрытых покушений на «несогласных».

Еще в 1998–99 гг. миноритарные акционеры входящих в ЮКОС компаний обвиняли руководство холдинга в том, что оно покупает у дочерних подразделений нефть по ценам намного ниже себестоимости, делая их убыточными, а прибыль от экспорта нефти по мировым ценам аккумулирует в зарубежных офшорных финансовых центрах холдинга.

В этот же период (в 1998–99 гг.) и Минфин, и налоговая служба стали жаловаться в правительство на то, что ЮКОС почему-то выплачивает в бюджет на каждую тонну добытой нефти гораздо меньше налогов, чем другие компании.

А на рубеже 2000-х годов многие нефтяники начали обвинять ЮКОС в том, что его компании хищнически снимают сливки с месторождений, добывая легкодоступную нефть и не заботясь о полноценном извлечении запасов.

Вполне доказано и то, что некоторые дочерние компании ЮКОСа подделывали документы о наличии у местных администраций долгов перед этими дочерними компаниями и получали в счет этих долгов деньги федерального бюджета.

Но этими экономическими играми и махинациями деятельность ЮКОСа не ограничилась. Как говорят в таких случаях, аппетит приходит во время еды.

Все профессионалы, занимавшиеся анализом политических игр, в которые играли наши олигархи, осведомлены о том, что с начала 2000-х годов акционеры ЮКОСа, включая Ходорковского, действительно стали всё более активно участвовать в политическом лоббировании в Госдуме, продавливая выгодные для них изменения экономического законодательства и полностью блокируя принятие неблагоприятных для себя законов.

Широко известны и псевдоаналитические опусы, в которых говорилось о том, что Ходорковский «вот-вот полностью купит думское большинство». Да, опусы носили тенденциозный характер. Но не стоит забывать о том, что автор опусов вскоре стал «интеллектуальным гуру» Ходорковского, а также о том, что тенденциозные опусы не были абсолютно бездоказательными. О политических интересах ЮКОСа говорили не только «странные» игры ЮКОСа в Госдуме и региональных парламентах и правительствах, имеющие лоббистскую окраску и быстро растущие по масштабам. К таким, тоже далеко не безобидным, играм всё отнюдь не сводилось.

В 2001 году под эгидой ЮКОСа был создан фонд «Открытая Россия». Официально фонд «дистанцировался от политики». Но в его Совет директоров сразу вошли Генри Киссинджер и лорд Джейкоб Ротшильд. А далее растущие как грибы региональные отделения фонда начали наращивать на своих семинарах и в СМИ прозападную и антивластную пропаганду. При этом в протоколах заседаний правления фонда было прямо записано, что «Целевая аудитория — подростки от 12 до 18 лет, мировоззрение которых только формируется. Задача — формирование позитивного информационного поля вокруг «Открытой России» и ее руководства... обеспечение демократическим партиям максимально возможного количества голосов избирателей». То есть «Открытая Россия» вполне откровенно занялась антивластной политической и идеологической обработкой будущего молодежного «электората».

Падение ЮКОСа

В начале 2002 года французская налоговая служба начала расследование против ЮКОСа по подозрению в отмывании денег. Внимание французских налоговиков привлек счет некоей г-жи Е. Коллонг-Поповой в швейцарском банке, через который постоянно проходили сотни миллионов долларов и который был открыт по просьбе акционера ЮКОСа А. Голубовича. Чуть позже расследование в отношении ЮКОСа началось и в России.

Развязка наступила летом 2003 года. В это время Ходорковский начал переговоры с владельцем компании «Сибнефть» Р. Абрамовичем о слиянии ЮКОСа с «Сибнефтью». И одновременно инициировал переговоры с руководством крупнейших мировых нефтяных компаний «Экссон-Мобил» и «Шеврон-Тексако» о продаже этим американским гигантам блокирующих пакетов акций объединенной российской компании «ЮКОС–Сибнефть».

То есть речь зашла, во-первых, о создании в России компании, концентрирующей в своей собственности львиную долю нефтяных активов страны и, во-вторых, о возможной передаче реального контроля над этой компанией ключевым американским конкурентам.

Одновременно в СМИ начало появляться всё больше информации о том, что ЮКОС совсем откровенно «скупает» не только множество депутатов региональных парламентов, но и депутатов оппозиционных партий Госдумы из «Яблока», КПРФ и СПС. А злые языки цитировали высказывания руководителей ЮКОСа, сделанные в неформальной обстановке, о том, что «крупный бизнес должен назначать и контролировать власть».

Всё, что изложено выше, нельзя назвать иначе, как стратегическим наступлением ЮКОСа по самому широкому экономическому и политико-идеологическому фронту. Тут вам и наращивание лоббистского политического потенциала, и формирование «своего» молодежного актива с прицелом на его скорое вхождение в политику, и сращивание с американскими нефтяными гигантами, способными на свой манер использовать получаемые ими возможности влияния на ключевой сектор российской экономики и имеющими опыт перехода от экономического влияния к влиянию собственно политическому.

Подчеркну, что перечисленное выше носит несомненный, абсолютно доказательный характер. Разве этого мало? Но, как все мы знаем, к этому всё не сводится.

И здесь из сферы абсолютно доказательного мы переходим в ту сферу крупной закрытой политической игры, где доказательства по определению представлены быть не могут.

Шантажная провокация — об аресте российских активов по иску ЮКОСа

Как снять со страны тяжелое и совершенно необоснованное ярмо в полсотни миллиардов долларов, возникшее в связи с проигрышем России в Гаагском третейском суде дела по иску акционеров ЮКОСа.

Интересно, что наряду с позитивными откликами, на некоторых интернет-ресурсах я получил и ряд откликов негативных. От упреков в аморальности моей позиции в связи с тем, что мол «акции ЮКОСа покупали и вполне добросовестные граждане», и сетований на мое переключение на мелкий меркантильный вопрос, в то время, как в Новороссии люди гибнут… И до обвинений в попытке выгородить и даже спасти нынешний путинский режим. Что ж, придется кое-что пояснить. С учетом же того, что люди читают статьи не сериями, а случайным образом, придется напомнить о сказанном в предыдущих статьях.

Краткое содержание предыдущих серий

Суть заявленного мною ранее в том, что:

— во-первых, в результате многоходовой растянутой во времени комбинации мы все (не власть, а именно мы) оказываемся в долгу у воров и их с виду чистеньких и благообразненьких подельников — скупщиков краденого;

— во-вторых, Договор к Европейской энергетической хартии нашим парламентом не ратифицирован, и потому нет оснований признавать как его нарушение, так и вообще подсудность России Гаагскому третейскому суду, проистекающую из этого не ратифицированного договора;

— в-третьих, наша исполнительная «вертикаль» недвусмысленно играет с мировым сообществом скупщиков краденого в поддавки, необоснованно признавая подсудность России внешнему суду, направляя в него своих представителей и даже участвуя в отборе судей;

— в четвертых, в связи с тем, что исполнительная «вертикаль» тем самым превысила свои полномочия (договор-то парламентом не ратифицирован), у парламента есть основания принять специальный закон, запрещающий исполнять решения внешних судов, подсудность которым России возникла из не ратифицированных парламентом договоров, а у Конституционного суда также есть основания признать анти-конституционным подведение России под юрисдикцию судов, подсудность которым возникла из не ратифицированных парламентом договоров.

Почему бы не сыграть в «дурачка»?

Но время идет, прошло уже более недели, мы (страна), в буквальном смысле, «на счетчике», но тишина — Парламент в отпуске, Конституционный суд — подозреваю, что тоже. И только МИД что-то мямлит про возможность «апелляции», тем самым лишь усугубляя ситуацию. Апеллировать-то собираются именно к тем, подсудность кому должна быть сейчас срочно признана в принципе неконституционной.

Конечно, мы все понимаем, что нынешняя наша «вертикаль» фактически распространяется не только на исполнительные структуры, но и на Парламент и Конституционный суд. Но, если бы тот самый путинский режим, который я якобы выгораживаю, не играл бы со скупщиками краденого в поддавки (за что я его уж никак не оправдываю), то у его главы не было бы проблемы «сыграть в дурачка» — самому инициировать признание действий его и его правительства неконституционными.

А именно: самому негласно отдать необходимые указания и затем сделать вид, что это такие совершенно самостоятельные Парламент и Конституционный суд не признали его и его правительства прежние действия, обвиняют его в превышении полномочий и, чем черт не шутит, могут и до импичмента довести. Все дальнейшее — наши внутренние дела: до импичмента пока, очевидно, все равно не дойдет. Но перед внешним миром были бы совершенно чисты: в аналогичной ситуации (при не ратифицированном договоре и несогласии Конгресса и Верховного суда с действиями президента) у США никаких внешних обязательств точно не осталось бы.

Кстати, если бы наши Парламент и Конституционный суд так сейчас и поступили бы, согласитесь, было бы любопытно послушать, как и в чем тогда Запад бы их обвинял. А заодно и Президента: мол, имея неформальные возможности повлиять на Парламент и КС (и тем самым в западных же представлениях — в очередной раз задушить демократию), тем не менее, этими возможностями не пользуется и не требует от других ветвей власти признать все его действия законными и конституционными. А то и, может быть, порекомендовали бы Президенту «демократично» всех разогнать — повторить переворот 93-го года…

Кому будет хуже?

Вернемся к претензиям, сформулированным в ряде комментариев к моим предыдущим статьям по этой теме. Пройдем по ним в обратном порядке, начиная с вопроса, защищаю ли я своей позицией и своими предложениями нынешний режим. Что ж, напомню старый анекдот:

— Папа, если цену на водку поднимут, то ты станешь меньше пить?

— Нет, сынок, это ты станешь меньше есть…

Аналогия, надеюсь, понятна. Совершенно неуместно даже предполагать, что вследствие выплаты присужденных России «компенсаций» в пользу акционеров ЮКОСа головка нашего нынешнего олигархического режима станет меньше жировать. На самом деле станет еще меньше бесплатных операций для нуждающихся даже и по жизненным показаниям. Скорая помощь начнет приезжать только к тем, кто уже начал остывать, а до того — пожалуйста, в поликлинику. Бюджетных мест в вузах как-то поуменьшится, и стипендии еще сильнее отстанут от минимальных потребностей даже на бумагу и шариковые ручки. Санитарно-эпидемиологические требования к школам и детским садам станут еще мягче, чуть ли не соревнуясь с требованиями тюремными. Налоги для большинства простых людей ползуче вырастут, начиная с введения дополнительного налога с продаж. А по стране все более привычно будет ездить, расходуя средства не только на все дорожающий бензин, но и на платную автодорогу. Вследствие чего стоимость всего, что перевозится по тем же дорогам, будет вновь расти и расти.

И что — радоваться этому? Не пытаться противодействовать? Потирать руки, руководствуясь идеей «Чем хуже — тем лучше»?

«Мелкий меркантилизм» и единство стиля власти

Может быть, я недостаточно четко выразил главную мысль, но она в том, что нынешний режим продолжает играть со скупщиками краденого в поддавки, и мы не должны делать вид, что этого не видим. А если нас — критиков нынешней власти — бесконечно упрекают в отсутствии «конструктива», то, пожалуйста, вот он. Вот вам план действий по прекращению игры в поддавки — только реализуйте. Не хотите? Так, как минимум, знайте, что вашу двойную игру видят насквозь, равно как и ваш отказ от нормального, в интересах страны, выхода из ситуации.

И разве в ситуации не полной ясности «игры» вокруг Новороссии, специально подчеркиваю, игры куда более сложной и противоречивой, пример вскрытия масштабной игры нашей власти в поддавки с ворами и их подельниками на примере дела ЮКОСа не актуален?

Кто в ответе за предысторию собственности?

И, наконец, о моральной стороне «дела ЮКОСа» и о «добросовестных гражданах», покупавших акции.

Каждый день на основных радиостанциях слушаем рекламу риэлторских агентств, в которой разъясняется, что главное — предыстория квартиры или дома, и что вы, простые граждане, сами ни за что в этом не разберетесь — обращайтесь в то или иной агентство, где квалифицированные юристы изучат вопрос досконально…

Бывает ли и ошибка — покупка квартиры с плохой предысторией и затем изъятие ее в пользу законного владельца без выплаты покупателю компенсации? Сколько угодно. И никаких в связи с этим исков в Гаагский и прочие внешние суды. Мол, сам виноват, что не разобрался. Хорошо это или плохо — отдельный вопрос. На мой взгляд, можно и должно защитить сферу недвижимости так, чтобы подобные ситуации в принципе не могли возникать. Но пока есть то, что есть. Все признают, что купивший собственность с плохой предысторией — сам рисковал. Купивший же собственность с предысторией заведомо сомнительной — сам и виноват.

Почему же в отношении акций ЮКОСа из этого правила должны быть исключения?

То есть, на вопрос о том, жалко ли мне акционеров ЮКОСа (не исходных воров, но «добросовестных приобретателей» акций), потерявших собственность, я отвечаю однозначно:

— тех, что были в забытьи или не здравом уме — жалко, но не более, чем всех тех, кто по ошибке купил квартиру с плохой предысторией и затем ее лишился, но никакой компенсации от России решением Гаагского суда не получает;

— тех, кто был в здравом уме — не жалко абсолютно, ибо они имели возможность элементарно ознакомиться с отчетом Счетной палаты России о кредитно-залоговых аукционах и, соответственно, для меня они — сознательные скупщики краденого.

Дело ЮКОСа — с какого момента отсчитывается?

Ключевой момент в «деле ЮКОСа» — момент первоначального отсчета времени. Например, для Виктора Геращенко, который, как тогдашний глава Госбанка банка страны, знает многое об истории банковской структуры «Менатеп» и которому, надо понимать, как давнему соратнику, под занавес дела доверили поуправлять «ЮКОСом», этот момент начинается с преследования ЮКОСа в 2003-м году. Для меня же — более чем десятилетием раньше. Сначала создается банк «Менатеп», который быстренько оказывается одним из так называемых «уполномоченных» банков — хранителем средств федерального бюджета. Затем указом Ельцина объединяются лучшие, наиболее рентабельные госактивы в нефтяной сфере и создается корпорация «ЮКОС» — под будущую приватизацию всех этих активов оптом в одни руки. Но тогдашняя (середина 90-х) преимущественно левая по своему составу Дума не соглашается включить эти активы в госпрограмму приватизации…

Отступление 1. Помните, нам все рассказывали, что приватизация (в т.ч. Норильского никеля, ЮКОСа и т. п.) была аморальной, но законной — потому что, мол, законов нужных не было? Так вот, это — целенаправленная ложь. Законы были, но они мешали грабить.

Если тогдашний парламент не свой, не карманный и, следовательно, законы в стране «плохие», скажем, не «нужные», мешающие грабить, а грабануть хочется, то что делать? Правильно — попытаться законы обойти.

Отступление 2. Обратите внимание, олигархи и их приспешники нам до сих пор рассказывают сказки, что, мол, виноваты чиновники — они нарушали законы, а олигархи, мол, ни в чем не виноваты — действовали в соответствии с тогдашними правилами. Еще одна очевидная ложь. Не было никаких отдельно — чиновников и отдельно — олигархов (или будущих олигархов). Была уния, организованная (или постепенно организовывавшаяся) как мафия.

Кому нужно было обойти законы? Будущим выгодоприобретателям — будущим олигархам. Но действовали они в тесной (надо полагать, небескорыстной) связке… Нет, ни с какими не с чиновниками, а с высшими руководителями государства.

Результат — весьма простая и поражающая своей наглостью (от безнаказанности) многоходовая комбинация власти и олигархата — описанная в отчетах и иных документах (обращения к Генпрокурору и т. п.) тогдашней (еще до Степашина, при Кармокове) Счетной палаты. Подробно, с приложением и ряда документов, все это описано и в моей первой книге «О бочках меда и ложках дегтя» (2003 г.), в главке «Как скупили у нас курочек, несущих золотые яички, за наши же денежки».

Зачем в 93-м расстреливали Верховный Совет

Суть махинации коротко. В одном и том же 1995-м году, практически одновременно:

— у правительства образуются «излишки» валютных средств в семьсот миллиардов долларов (и это при массовой неоплате госзаказа предприятиям, полугодичных задержках зарплат бюджетникам и т. п.), которые оно кладет на депозиты в несколько частных коммерческих банков — без каких-либо залогов;

— тому же правительству не хватает бюджетных средств, ради чего оно берет кредит у частных коммерческих банков — те же семьсот миллионов долларов, но уже под залог, через процедуру «кредитно-залоговых аукционов»;

— в результате «под залогом» на год фактически у тех же структур, в которые только что на депозит положены бюджетные средства, оказываются самые сливки сырьевой части российской экономики — Норильский никель, ЮКОС, Сибнефть и др.

— в федеральный бюджет на следующий 1996-й год правительство изначально даже и не закладывало средства на выкуп залога.

Через год «залогодержатели» перепродали залоги фактически сами себе по совершенно смешной цене — порядка всего лишь годовой прибыли от эксплуатации находившихся в их управлении «залогов».

Наш — тогдашней Счетной палаты — вывод был однозначен: совокупность сделок должна быть признана притворной, а сами сделки — ничтожными. Я тогда был не прокурором, выносящим персональные обвинения, а зампредом Счетной палаты — иная компетенция. Тем менее, мой человеческий вердикт был и остается однозначен: все, без исключений, участники этой беспрецедентной махинации (как со стороны власти, так и со стороны «выгодоприобретателей») — мошенники и воры, которым место исключительно в тюрьме. Да и то — лишь в ситуации моратория на смертную казнь…

То есть, внимание: одно дело — приватизация вообще. Там, действительно, масса случаев несправедливого и аморального, но хотя бы формально законного. И совсем другое дело — кредитно-залоговые аукционы. Здесь совершенно очевиден изначальный сговор и масштабнейшее мошенничество, прямо нарушавшее и тогдашние законы, подпадавшее и под тогдашние нормы уголовного законодательства.

Но не для того уже тогда строилась «вертикаль», не для того за два года до этого был осуществлен госпереворот, чтобы могли торжествовать справедливость и законность.

Ошибка на 50 000 000 000 $

С момента позорного проигрыша нашей страной арбитража по делу ЮКОСа в Гааге прошёл год. Было время обдумать: а почему, собственно, проиграла Россия? Мухлевали с налогами подчинённые Ходорковского и Невзлина? Уклонялись от их уплаты? Уводили активы в офшоры? Так и было – рвут на себе форменные рубахи и кители российские правоохранители. Но тогда почему в Гааге признали виновными не ЮКОС, а нашу страну? Почему Россия должна теперь выплатить 50 млрд долларов ЮКОСу, а не наоборот?

И кто ответит за проигрыш, которого, в общем-то, избежать было легко и просто? Чтобы ответить на все эти вопросы, слишком глубоко копать не имеет смысла. Достаточно ткнуть лопатой в нескольких нужных местах – и ответы отыщутся сами собой. Первой ошибкой, допущенной юристами, которым наша страна доверила защищать свои интересы в гаагском судебном противостоянии, было одно их признание арбитража в Гааге инстанцией, достаточно компетентной для разбирательства возникшего спора. Отечественные юристы, подвизавшиеся на решении вопросов предпринимательского права, очень часто совершают одну и ту же принципиальную ошибку – они путают публично-правовые отношения с частноправовыми. Объяснять разницу непрофессионалу долго и бесперспективно – раз уж её «не догоняют» даже многие правоведы. Проще говоря, вопросы банкротства лежат в сфере публично-правовых отношений, а арбитраж наделён правом разбираться исключительно в частноправовых спорах. Мы – наша страна – запросто могли бы указать на неправомочность гаагского арбитража выносить решение по делу ЮКОСа. Но сделано этого не было. Почему? Почему наши юристы, вбухавшие в процесс немалые государственные деньги и 10 лет получавшие «жирные» гонорары, сделали вид, что всё законно, и закрыли глаза на очевидное передёргивание? Что это было – ошибка, непрофессионализм или преднамеренное предательство интересов нашей с вами страны?

Россия имела два веских основания избежать гаагского разбирательства

Были, были у нас причины отказаться от навязанных нам «услуг» гаагского арбитража. Наша страна не ратифицировала так называемую энергетическую хартию, на основании которой акционеры ЮКОСа требовали возместить якобы понесённый ими ущерб. Тем не менее в октябре 2005 года американские юристы, представлявшие интересы России, по каким-то до сих пор неясным причинам подписали бумаги, из которых следовало, что Россия согласна судиться по нормам «энергетической хартии». Бесовщина какая-то! Ведь без этого письменного согласия наших «защитников» никакого суда не было бы вовсе. Спроста ли и безвозмездно ли нанятые нашей страной заокеанские крючкотворы задним числом расписались в признании нами непризнанной правовой базы? «Зачем это было сделано, до сих пор никто так и не объяснил, – комментирует юрист Илья Ремесло. – А основная причина, по которой процесс был проигран, состоит в том, что Россия вообще согласилась в нём участвовать».

• арбитраж наделён правом разбираться исключительно в частноправовых спорах.
• Россия запросто могла бы указать на неправомочность гаагского арбитража выносить решение по делу ЮКОСа.

Но сделано этого не было. Почему?

Кто же они, эти блестящие юристы, истратившие на судебные тяжбы чёртову уйму денег, но тем не менее «продувшие» разбирательство? Знакомьтесь: это две международные юридические компании – Cleary Gottlieb Steen & Hamilton (CGSH) и Baker Botts. Авторитетные, чистая правда. Вот только авторитет свой обе компании зарабатывали на несколько иной стезе, нежели предстоявшее им разбирательство с ЮКОСом.

Первая фирма считается одной из лучших в вопросах слияния и поглощения, а вторая – в отраслевых спорах в нефтяной сфере.

Почему же выбрали именно их? Ответить на этот вопрос помогло бы расследование факта «непрозрачного» заключения договора с иностранными адвокатами, убеждён председатель Арбитражного третейского суда Москвы Алексей Кравцов: «Этого договора нет на интернет-портале госзакупок, его никто не может найти, а это значит, что его заключили в обход действующей системы закупок».

Выбирая юристов, следовало отдавать себе отчёт, что разбирательство предстоит не «линейно-юридическое, а военно-юридическое, – разъясняет зампред комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Константин Добрынин. – Это совершенно иные правила и подходы к организации работы. Но, для того чтобы их применять, эти правила надо знать». Так кто не знал правил – американские юристы или те, кто их нанял? «Кто заключил с ними договор, как проводился конкурс (и проводился ли) – неизвестно», – сетует юрист Илья Ремесло.

Ничего подобного, очень даже известно! В этой и следующей статье мы назовём их поимённо.

Кто «слил» процесс: адвокаты или те, кто их нанимал?

Обратите внимание: арбитраж в Гааге сформировали в соответствии с регламентом комиссии ООН по праву международной торговли в разовом порядке (у юристов это называется ad hoc), специально для разбирательства иска ЮКОСа к России – и наша страна добровольно (спасибо американским юристам!) согласилась признать себя стороной этого процесса. Более того, Москва внесла 4-миллионный депозит на расходы по рассмотрению дела. А теперь – барабанная дробь! – нашей стране предоставлялась возможность назначить одного из трёх арбитров. В чём подвох: один арбитр – как бы от России, другой – от ЮКОСа, и вдвоём они выбирают третьего – верховного представителя. И что же Россия? А Россия выбрала Стивена Швебеля, бывшего председателя международного суда ООН, известного своей русофобией и предвзятостью по отношению к нашей стране. И в итоге Швебель «играл» за чужую команду, поддерживая антироссийскую позицию двух своих коллег.

Чудили члены третейского суда не по-детски. Сделав вывод о том, что-де главной целью России было не собрать налоги, а обанкротить ЮКОС и завладеть его активами, арбитраж оценил ущерб от действий нашей страны в 66,694 млрд долларов. Но при этом сделал «скидку» – 25%! Почему?!

Этот, казалось бы, простой вопрос так никто и не задал. Суд не был уверен в своём решении? Задать этот и другие вопросы следовало бы нашим юристам, но они, как всегда, отмолчались. Вы не поверите, но российская сторона даже не потрудилась представить суду собственных свидетелей, которые могли бы внести хоть какую-то ясность в разбирательство. Вместо них говорили эксперты, уныло доказывая законность налоговых претензий к ЮКОСу, в то время как нашу страну обвиняли совершенно в ином: в якобы незаконной экспроприации компании посредством предъявления её руководству налоговых претензий. Кстати, наши оппоненты вызвали в суд аж 12 свидетелей, из которых не смог дать свидетельства только один.
На поднятые в статье вопросы редакция отправила запросы и будет информировать вас по мере получения ответов.

Главный вопрос

Как говаривал товарищ Сталин, у каждой ошибки есть имя и фамилия. У «ошибки», обошедшейся нашей стране в 50 млрд долларов, фамилий может быть как минимум две. Поскольку ведение разбирательств, подобных гаагскому арбитражу, курирует непосредственно Министерство юстиции, в ведомстве наверное был свой ответственный, назначенный «вести» дело ЮКОСа в Гааге. Да, мог быть, но… сплыл.

Замминистра Елену Борисенко освободили от должности как-то слишком поспешно, видимо, даже не озаботившись взять у неё разъяснения. Поторопились? Или её поскорей отправили на повышение (по информации vedomosti.ru) специально, чтобы она не успела назвать своего куратора из правительства? Так он – не Штирлиц, а Борисенко – не радистка Кэтрин Кин.

По информации «Аргументов и Фактов»: «ответственность за процесс была возложена на первого вице-премьера Игоря Шувалова». Но это стараются не афишировать. Собственно, он мог бы ответить, почему мы вообще не отказались от арбитража, попутно задним числом «признав» «энергетическую хартию», и почему доверили защищать интересы России профессиональным, но явно непрофильным специалистам из американских фирм CGSH и Baker Botts.

Так что это было: случайность, непрофессионализм или был «интерес порулить» дорогим процессом?

Попробуем разобраться вместе. Первый вице-премьер Игорь Шувалов окончил юридический факультет МГУ. Специализировался на международном праве. Допустить, что он мог действовать по незнанию, право, сложно. Капитан, как известно, остаётся на мостике, когда его судно уходит под воду, и тонет вместе с ним. Таков кодекс чести.

Шувалова не отправили в отставку (хотя ходили слухи), но вправе ли он восседать в своём кресле как ни в чём не бывало? В судебном решении по делу ЮКОСа отмечалось, что на оплату работы юристов и экспертов наша страна истратила 37 млн, а ещё 60 млн долларов составляют судебные издержки по делу. Не пытался ли Шувалов разделить с государством ответственность, взяв на себя если не все расходы, то хотя бы часть их?

Ссылки

Источник публикации