Беглый Финский против Сергея Янчукова

вел дела с украинскими и российскими олигархами. Но бизнес с бывшим топ-менеджером может обернуться самым громким скандалом года

В апреле 2015 года из-под домашнего ареста, срезав браслет, сбежал бывший топ-менеджер «Норникеля» Максим Финский. Следом посыпались новости о судебном разбирательстве между ним и владельцем группы компаний «Мангазея» Сергеем Янчуковым, по жалобе которого арестовали Финского. Теперь Финский из США грозит разоблачить высокопоставленных чиновников — покровителей Янчукова. Кто такой Янчуков на самом деле?

Одесса-мама

В середине 1990-х главным украшением одесского Привоза был построенный из фанеры двухэтажный павильон «Овощи-фрукты». Неподалеку работал обменный пункт, рядом с которым менялы обирали доверчивых клиентов. Обменник принадлежал двум одесским евреям, Мише и Боре (история не сохранила их фамилий). К ним в партнеры и пристроил своего 18-летнего сына Сергея первый заместитель начальника одесского отделения Нацбанка Украины Валентин Янчуков. Там Сергей впервые начал хорошо зарабатывать — несколько сотен долларов в месяц.

Взрывная карьера Сергея Янчукова характерна для конца 1990-х — начала нулевых. За двадцать лет он успел поработать с несколькими известными олигархами в России и на Украине.

Финансист, трейдер, владелец сырьевых активов, Янчуков зарабатывал сначала десятки миллионов долларов, а затем, после женитьбы в 2011 году на дочери киевского мэра, счет его доходам пошел на сотни миллионов.

Семья мэра владела банком «Правэкс», который продали в 2008 году за $750 млн. Правда, бывшая жена Черновецкого Алина Айвазова уверяет, что ко времени их знакомства Янчуков «был состоявшимся бизнесменом со своим капиталом, и ни [ее] бизнес, ни бизнес Леонида Михайловича [Черновецкого] не пересекался и не пересекается с его бизнесом».

Янчуков всегда умел привлекать в свои проекты крупных бизнесменов, но по странному совпадению все они — кто тихо, кто со скандалом — с ним расставались. Участник самой громкой истории — Максим Финский, бывший зампредседателя правления «Норильского никеля». Они были партнерами по золотодобывающему бизнесу, пока Янчуков не объявил Финского мошенником. Сбежав за границу, тот подал встречные иски, обвиняя Янчукова в рейдерстве. Как утверждает Финский, за его оппонентом стояли люди, «имена которых будут названы и обеспечены доказательствами и показаниями свидетелей» в западных судах, где Янчукову «не удастся избежать очевидного вопроса, откуда у украинского мальчика взялось состояние в полмиллиарда долларов».

А откуда оно в самом деле взялось?

За длинным долларом

На Привозе Сергей Янчуков задержался всего на год. В 1995 году вместе с сокурсниками по одесскому Политеху он организовал мелкооптовую торговлю водой и продуктами. Но отец посчитал, что сыну пора перейти на рынок ценных бумаг, и Сергей оказался начальником отдела в создававшемся филиале банка «Аваль», который обслуживал денежные потоки пенсионного фонда, Укрпочты, казначейства и других госструктур. По словам Янчукова, особенно ему удавалась работа с госбумагами и векселями Национального диспетчерского центра энергетики Украины. Их можно было покупать с дисконтом 40–60% и по номиналу гасить ими долги за электричество в Одессаоблэнерго.

Помимо векселей и облигаций он стал заниматься приватизационными компенсационными сертификатами (аналог российских ваучеров). Скупая их у населения и конвертируя в акции одесских ТЭЦ, Янчуков заработал первые $100 000.

«Я реализовал тогда свою мечту, — вспоминал Янчуков, — купил красную спортивную машину Honda Prelude».

На ней он и переехал в 1998 году в Киев, где устроился в фирму, занимавшуюся взаимозачетами акцизов и НДС. Накопив к весне 1999 года около $300 000, Янчуков создал с партнером Сергеем Суровцевым финансовую компанию «Клиринговый дом». Так же назывался банк бывшего руководителя администрации президента Украины Сергея Левочкина и Ивана Фурсина, партнера , владельца Group DF. Янчуков уверяет, что это совпадение.

Большие перепродажи

Летом 2004 года на проходной черкасского завода минудобрений «Азот», который контролировал владелец группы DCH Александр Ярославский, собрались крепкие мужчины с автоматами. Дирекция посчитала, что завод стал жертвой рейдеров, и приготовилась защищаться от «Клирингового дома», скупившего на рынке около 30% акций. «Из-под носа Ярославского мы увели 11%, выкупив их у торгового дома «Нефтегаз Украины», и его это разозлило, — вспоминает один из сотрудников Янчукова. — Он объявил нам войну, которая длилась три года». Все это время стороны обменивались исками, Янчуков и Суровцев не выходили на улицу без охраны. В конце концов они заключили мировую и продали свой пакет за $30 млн (размер прибыли не раскрывается).

У партнеров было еще много крупных сделок, характерных для эпохи накопления первоначального капитала. Заработали на приватизации: в 2004 году перепродали Фирташу контрольный пакет «Крымского содового завода», выкупленный в партнерстве с консорциумом банков у государства за $61 млн. Прибыль от перепродажи составила около $3 млн. Было и участие в запутанных финансовых схемах: «Клиринговый дом» предлагал экспортерам и внутренним налогоплательщикам «схлопнуть» подлежащий уплате и возмещению НДС. Выстраивая цепочки обмена товаров между предприятиями, он в конце получал из бюджета живые деньги. Среди клиентов снова были олигархи: компания Interpipe Виктора Пинчука, «Индустриальный союз Донбасса» Сергея Таруты и др. Оборот компании Янчукова составлял $2–3 млрд.

Первой крупной сделкой предприимчивого одессита с российскими компаниями стало соглашение о переработке нефти на Кременчугском НПЗ.

Суровцев договаривался с украинской стороной — «Укртатнафтой», «Нафтогазом», таможней и налоговой, а Янчуков — с «Транснефтью» и другими нефтяниками. Самые близкие отношения сложились у него с Анатолием Тернавским, бывшим первым вице-президентом «Славнефти».

Тернавский вспоминает, что покупал нефть на скважинах у «Сургутнефтегаза», ТНК и «Роснефти» и перепродавал с наценкой $1–3 с тонны Янчукову, который затем перерабатывал ее на Кременчугском НПЗ и экспортировал нефтепродукты через Одесский порт. В 2003–2004 годах на Кременчугский НПЗ при посредничестве «Клирингового дома» поступало до 250 000 т нефти в месяц. Прибыль Янчукова достигала более $10 с тонны, он зарабатывал десятки миллионов долларов в год. «По украинским меркам это вообще было шикарно», — говорит Тернавский.

Три года Янчуков жил между Киевом и Москвой. Но в 2004 году бизнес неожиданно закончился. После «оранжевой революции» на Украине сменилось правительство, руководство таможни, Кременчугского НПЗ. Выстроить новую цепочку поставок Янчукову не удалось.

Скользкая нефть

В 2005 году Янчуков перебрался в Москву. «Я понял, что с Москвой шутки не проходят, — говорит он. — Надо либо [перебираться] сюда, либо даже не пытаться [вести бизнес в России]».

По его словам, инвестиции в акции и нефтетрейдинг, которым он занимался до 2009 года, обеспечивали до $5 млрд годового оборота. Про прибыль он говорить отказывается. Можно оценить его доходы по показателям бизнеса трейдера-аналога. Gunvor, принадлежавший , получил в 2010 году выручку $68 млрд при операционной прибыли $266 млн. Если считать по норме прибыли Gunvor (0,39%), то Янчуков должен был ежегодно зарабатывать на трейдинге около $20 млн.

Как и многие нефтетрейдеры, Янчуков решил развивать собственную добычу. В начале 2006 года он купил нефтяные компании «Квантум ойл» и «Фобоснефтедобыча» с месторождениями в Нижневартовском районе Ханты-Мансийского АО, и вскоре они объединились. Запасы, говорит Янчуков, были маленькие, около 1 млн т. По словам Тернавского, своих денег Янчукову на покупку не хватало и он одолжил «примерно $5 млн».

Правда, первая попытка заняться в России нефтегазом не удалась. В 2007 году Ростехнадзор Тюменской области обнаружил, что Янчуков нарушает лицензионные условия. Все шло к возбуждению уголовного дела, но отчего-то чиновники спустили все на тормозах. В 2011 году «Квантум ойл» была признана банкротом. В холдинге Янчукова уверяют, что он продал компанию в 2009 году.

Выкупить из муниципальной собственности Красноселькупского района Ямала нефтегазовую компанию «Мангазея» Янчуков решил уже с партнерами-профессионалами — Тернавским и Александром Рязановым, который уволился с должности заместителя председателя правления «Газпрома» (Рязанов отказался дать комментарии для этой статьи). Чуть более 75% «Мангазеи» досталось на равных через фирму «Согласие» Янчукову и Тернавскому, и немного менее блокпакета — Рязанову.

У «Мангазеи» было три лицензии на ямальские месторождения, одно из которых — Тэрельское газоконденсатное — было признано стратегическим. Сегодня предварительно оцененные запасы «Мангазеи» составляют 624 млн баррелей нефтяного эквивалента (бнэ). Для сравнения: все запасы «Новатэка» составляют 12,5 млрд бнэ.

Тернавский признается, что рассчитывали на стратегического инвестора. Переговоры вели с Total, «Газпромом», «Новатэком» и др., пока не кончились собственные деньги на развитие, разведку и обустройство. «В месторождение можно входить, если у тебя есть лишний миллиард, — объясняет Тернавский. — Но если ты ищешь стратега, а он чувствует, что ты буксуешь по финансам, он норовит все забрать у тебя бесплатно».

18 ноября 2009 года прямо в Красноселькупском аэропорту Янчукова встретили местные прокуроры: в вину гендиректору «Мангазеи» поставили невыплату зарплаты. Проведя в СИЗО несколько дней, он заплатил долги из собственного кармана, и дело прекратили. После этого разногласия с партнерами усилились: время шло, он тратил время и силы, вкладывал свои средства. «Давайте либо вместе тянуть этот воз, либо доли менять», — предложил он. Рязанов ушел первым. По словам Тернавского, партнеры выкупили его долю «чуть дороже $1 млн», оценив всю «Мангазею» в $5 млн. А в 2012 году Тернавский продал Янчукову свою половину, выйдя «практически в ноль».

Летом 2014 года «Мангазея» заявила о банкротстве. Ее чистый убыток по РСБУ составлял 90,1 млн рублей, а кредиторская задолженность — 1,7 млрд рублей. Однако Янчуков не собирался сдаваться. В январе 2015 года ему удалось заключить мировую с кредиторами, арбитражный суд назначил внешнее управление и утвердил представителем кредиторов сотрудника принадлежащего Янчукову офшора Sezaria Ltd. А в апреле 2015 года «Мангазея» получила от «Газпрома» долгожданное разрешение на подключение Тэрельского месторождения к магистральным газопроводам. Можно начинать обустройство и бурить 60 новых скважин, считают в компании. По данным «Мангазеи», инвестиции Янчукова в добычу превысили $120 млн.

Золотая мечта

В середине 2000-х годов Янчуков, как многие предприниматели той поры, вел бурную светскую жизнь. «На одном мероприятии, — вспоминает он, — кто-то познакомил меня с Максимом [Финским, куратором золоторудных проектов «Норникеля»], и мы быстро сдружились, вместе ездили по миру отдыхать». Финский через представляющих его адвокатов из Amsterdam & Partners (ее глава Роберт Амстердам защищал Михаила Ходорковского) подтвердил, что сначала они с Янчуковым «были знакомы, но не имели общего бизнеса».

В 2006 году, еще работая в «Норникеле» и Михаила Прохорова, создал в Забайкалье собственную золоторудную компанию «Дальцветмет». Через два года, после разрыва совладельцев «Норникеля», ушел в прохоровскую фирму «Интергео». И одновременно расширял собственный бизнес. В 2009 году купил в Канаде за 40 млн канадских долларов 40% публичной компании Century Mining, ведущей добычу золота в Канаде и Перу.

Прохоров был недоволен, рассказывает близкий к нему источник: Финский не уделял достаточно внимания проектам «Интергео» и к тому же привлекал к своим проектам сотрудников компании. Но Дмитрий Разумов, гендиректор группы «Онэксим», передал через представителя, что «прямо не запрещали деятельность «на стороне», если она не наносила ущерб проектам самого «Интергео».

В 2010 году Финский ушел из «Интергео», и его «Дальцветмет», владевшая семью лицензиями на месторождения с оцененными запасами в 27 т золота (добыча велась только на месторождении Савкино с запасами 3,5 т), провела обратное поглощение канадской публичной фирмы White Tiger Gold (WTG). Так он вывел российские активы на биржу Торонто и стал в результате владельцем 94,7% WTG, имевшей пять месторождений серебра и золота в Онтарио.

Тогда же, рассказывает Янчуков, Финский предложил ему инвестировать в компанию Century, более крупную, чем WTG. Сделка казалась выгодной: компания, только что получившая в Перу первое золото, считалась недооцененной, Финский обещал рост капитализации после слияния с WTG, и Янчуков начал скупать акции. По его словам, когда в декабре 2011 года слияние произошло (61% акций достался акционерам Century, 39% — WTG), его пакет достиг 11–12%.

Чтобы слияние с Century прошло гладко, Финский кредитовал ее из средств WTG и своего кармана. А российские «дочки» WTG — «Ильдиканзолото» и «Дальцветмет» — кредитовались в России. В 2011 году банк МФК (27,74% принадлежат Прохорову) предоставил 700 млн рублей, или $24 млн по среднегодовому курсу; — 300 млн рублей ($10 млн), а через год «ВТБ Капитал» ссудил тремя траншами $150 млн на развитие бизнеса.

По словам Янчукова, он купил в 2011 году акций на $54 млн и дал $18 млн в виде займов, которые оформлялись варрантами, дающими право получить пропорциональное количество акций. Финский, по оценке Янчукова, вложил в WTG $62 млн. Однако компания не процветала, а слабела.

Дружба врозь

В декабре 2011 года WTG  торговалась на бирже Торонто по 4 канадских доллара, а по итогам I квартала 2012 года — по 0,44 канадского доллара. При этом почти весь 2011 год цена золота росла (средняя цена за унцию в 2011 году — $1572, в 2012-м — $1669). В 2012 году стало понятно, что WTG не сможет полностью выполнить условие «ВТБ Капитала» по продаже ему оговоренного количества золота, и банк мог взыскать заложенные месторождения.

Янчуков рассказывает, что решил тогда вернуть свои инвестиции и выйти из бизнеса.

Тяжелые переговоры шли весь год, а в январе-феврале 2013 года Финский предложил выкупить его долю в WTG по 0,05 канадского доллара за акцию (как на бирже в Торонто). Финский и его менеджеры, по словам Янчукова,  показали ему расчеты: даже с единственного работающего месторождения Савкино, запасы которого консультанты российской TOMS Engineering оценили в 438 900 унций, можно и расплатиться с кредитами, и отбить инвестиции.

5 апреля 2013 года сделка была закрыта, Янчуков увеличил свою долю до 70,25%. Сумма не раскрывалась, но, если Янчуков правильно передает разговор с Финским, тот должен был получить 11,9 млн канадских долларов. Одна из компаний Янчукова выкупила обязательства WTG перед «ВТБ Капиталом». Источник, близкий к группе ВТБ, пояснил, что «банк в 2013 году переуступил права требования третьей стороне за полный номинал долга».

Янчуков стал вникать в детали. И выяснил, что в 2010 году, по оценке канадско-британской Micon, запасы месторождения Савкино оценивались в 113 000 унций золота, гораздо скромнее, чем сулил Финский. Когда же по его заказу Micon провела в 2014 году повторный аудит, запасы не превысили 119 351 унцию (копии отчетов есть у Forbes). Янчуков рассказывает, что пытался объясниться с Финским и развернуть сделку, но договориться не получилось. Финский свою вину отрицал, и Янчуков обратился в прокуратуру. Следствие выяснило, вспоминает он, что часть валютного кредита «ВТБ Капитала» была сразу после получения использована не по назначению.

Вместо того чтобы спасать Century и пополнить капитал российских «дочек» WTG, Финский, утверждает Янчуков, погасил кредиты Сбербанка (срок истекал в 2016 году, заем был рублевым и выдан под 13%, в отличие от ставки «ВТБ Капитала» — трехмесячный LIBOR плюс 8–14% годовых) и МФК (срок тоже не вышел, ставка 12%). Одновременно Финский получил от «Онэксима» Прохорова кредит на $25 млн для своего офшора Kirkland Intertrade. Разумов подтверждает, что «Онэксим» выдал заем под залог ликвидных акций и личное поручительство Финского, а МФК никакого отношения к этому займу не имел. Финский не вернул заем в полном размере, говорит Разумов, и сейчас холдинг, «выиграв суд в России, продолжает… разбирательство за границей».

Финский на обвинения Янчукова отвечает: тот сам «был организатором кредита ВТБ и не может не знать, что одним из условий банка было закрытие кредитов компании в других банках и переход полностью всех залогов в ВТБ» (Янчуков это опровергает). По версии Финского, Янчуков использовал нарушение условия по продаже золота банку для давления на него. На встречу осенью 2013 года Янчуков якобы пришел с охраной, потребовал вернуть вложенные им за все время $150 млн и пугал «разборками с чеченскими товарищами». Затем, угрожая дефолтом от ВТБ, «заставил продать сильно обесценившиеся акции компании». Янчуков в ответ на обвинения только смеется.

Золото «Ростеха»

20 марта 2015 года Финского поместили под домашний арест по делу о мошенничестве. Однако не прошло и месяца, как он, срезав электронный браслет, бежал из России. Сейчас он в Майами и недавно был замечен в Конгрессе США, где участвовал в чествовании экс-главы комитета по международным делам Палаты представителей США.

В апреле Таганский суд Москвы вынес решение о заочном аресте Финского, а в августе адвокатское бюро Amsterdam & Partners сообщило, что будет представлять его интересы в судах на Британских Виргинских островах и в Канаде, где поданы иски против Янчукова и его компаний.

Выбор юрисдикции Финский объяснил тем, что «сделки купли-продажи были совершены в Канаде между компаниями, зарегистрированными на BVI».

Он требует $185 млн компенсации за «захват бизнеса с использованием угроз, шантажа и уголовного преследования».

В октябре 2015 года Янчуков подал встречный иск в суд Южного округа Нью-Йорка.

Как себя чувствует WTG, переименованная в 2013 году в «Мангазея майнинг»? Если в 2012 году ее выручка составляла 31,2 млн канадских долларов, а убыток — 178,9 млн, то в 2014 году — 15,2 млн и 82,9 млн соответственно. В октябре «Мангазея майнинг» объявила, что за 9 месяцев увеличила производство золота в три раза — до 21 000 унций (примерно 650 кг). Кроме того, «дочка» «Ростеха» — компания «РТ-Глобальные ресурсы» (РТ-ГР) — заявила, что интересуется золотодобывающим бизнесом и создает с компанией Янчукова в Забайкальском крае совместное предприятие «Могочинская горнорудная компания», в котором у «Мангазеи» 75% минус 1 акция. О такой компании-партнере можно только мечтать.

Как рассказывает Янчуков, директор по стратегии и инвестициям «Мангазеи» Роман Кашуба раньше работал вместе с заместителем гендиректора РТ-ГР Александром Назаровым в инвестбанке «Тройка Диалог». Он и привел «Мангазею» в «Ростех». Представитель РТ-ГР подтвердил знакомство двух менеджеров. По данным «Мангазеи», в золотодобычу Янчуков уже вложил $180 млн. «[Многомиллионные] инвестиции», которые будут нужны, мы будем делать как из собственных, так и из привлеченных средств», — рисует он перспективы.

Свято место

Начиная проекты в новой отрасли, Янчуков всякий раз находил себе знающего провожатого. В 2010 году, рассказывает он, сыновья экс-владельца Черкизовского рынка Тельмана Исмаилова, с которыми он дружил несколько лет, позвали его в Турцию в знаменитый Mardan Palace: «Папа приглашает». Исмаилов рассказал тогда Янчукову, что собирается развивать крупные проекты в Москве, Казахстане и Одессе. В Москве он тогда застраивал большую площадку в районе Измайловского парка. А в сентябре 2010 года компания Янчукова «Еврогрупп проект» купила неподалеку 0,4 га земли, на которых начала в ноябре 2013 года строить 15-этажный дом. «Никакой связи с [соседним] проектом Исмаилова тут нет», — говорит Янчуков. И настаивает, что Исмаилов не помогал ему выйти на московский рынок девелопмента.

Как рассказывает Андрей Асадов, руководитель проектировавшего дом Архитектурного бюро Асадова, работалось им легко, потому что собрана была «современная команда, с амбициями». Добавим: и с опытом — гендиректор Александр Моторин раньше рабтал в Mirax Group.

Знакомство с Исмаиловым-старшим продолжилось, девелопер попросил у Янчукова взаймы $50 млн.

Янчуков, очарованный «приятной и комфортной атмосферой, которую мог создавать Исмаилов», согласился. Кредит он предоставил без залогов, «под личное поручительство». При этом деньги давал не свои: его Sezaria, у которой, как он объясняет, не было свободных средств, одолжила их фирме Исмаилова Tandum под 10% годовых, взяв для этого кредит в кипрском Eurobank EFG. В январе 2011 года Исмаилов снова попросил $50 млн на два года. Янчуков опять занял деньги в банке.

Вскоре Исмаилов перестал платить проценты, а потом пропустил сроки возврата долгов. Он, по словам Янчукова, «давал такие клятвы и заверения, которые для кавказского мужчины не пустой звук», а в апреле 2013 года подписал договор о передаче в залог гостиницы «Аст Гоф», оцененной в $14,5 млн. Но, как потом выяснилось, договор не зарегистрировал. А затем долговая пирамида Исмаилова посыпалась. Исмаилов на запрос, переданный его лондонскому адвокату, не ответил.

Янчуков подал иск в суд на Кипре, и в июле 2014 года некоторые активы Исмаилова (Янчуков отказывается их называть) были заморожены. Тогда же Янчуков обратился в Международный арбитражный суд Лондона, который в октябре вынес решение в его пользу, и теперь он собирается «арестовывать все [что найдет]». Сделать это будет сложно, потому что Янчуков далеко не единственный кредитор Исмаилова (есть еще ВТБ, Банк Москвы, турецкий Halkbank, которому в итоге был за $124 млн продан Mardan Palace). По подсчетам «Мангазеи», Исмаилов должен Янчукову с процентами и пенями «более $141 млн».

Все это не помешало развитию девелоперских проектов «Мангазеи». В апреле 2013 года компания Янчукова купила участок 0,4 га в Марьиной Роще для строительства 15-этажного дома; в июле 2015 года градостроительная комиссия разрешила другой «дочке» строительство дома на 31 000 кв. м на западе Москвы; в ноябре было объявлено, что компании Янчукова «Резем» и «Эком» построят в Новой Москве микрорайон на 2 млн кв. м. По подсчетам «Мангазеи», в девелопмент уже вложено больше $95 млн.

Удачный вход Янчукова в новый бизнес его бывший партнер Тернавский, один из крупнейших девелоперов Белоруссии, объясняет «поддержкой на уровне Строительного комплекса». Оба они входят в попечительский совет и Московской духовной академии. «Там люди занимаются благотворительностью... и поддерживают деловые связи», — объясняет он. В совет входят, например, губернатор Петербурга Георгий Полтавченко, сенатор от нефтяного ХМАО Виктор Пичугов, участники списка Forbes вице-президент Леонид Федун, банкиры и инвесторы Алексей и Дмитрий Ананьевы, известные люди из власти и бизнеса. Тернавский не сомневается, что теперь «инвестиции [Янчукова] имеют хорошую перспективу».

Александр Левинский

Антон Вержбицкий