А что дальше?

Есть один момент, который вызывает тревогу во всех этих "викиликсах" и проч., когда начинаешь задумываться "о судьбах мировой демократии". С одной стороны, Ассанж, Сноуден, а теперь вот и Салливан – являются какими-то символическими фигурами новой эпохи "электронных разоблачений" и это вроде бы новая форма низовой, "народной" борьбы с мировым злом. Но проблема в том, что "ничего не наступает" вслед за их разоблачениями. И тем самым происходит какое-то глобальное обесценивание преступлений власти. В этом смысле все время приходится сравнивать старые, традиционные формы расследования (в том числе и журналистского) – и вот эти новые постмодерные формы публикации потоков данных. Это было наглядно видно при публикации "каблограмм госдепа". Тонны текста, за которыми ничего не последовало. Затем ничего не последовало после публикаций о прослушке американскими спецслужбами европейских правительств. И вот теперь скандальные сведения об офшорных деньгах ряда руководителей государств… Новизна в том, что никаких "институциональных" шагов после этих публикаций – не происходит. Для сравнения: после журналистского расследования педофилии у католиков – последовали суды, компенсации, после прослушки у Никсона – Уотергейт и отставки, после югославской войны – гаагский трибунал.
А вот у этих новых форм "сетевой партизанской войны" – ничего институционального не наступает… И это приводит к тому, что "публичность" обесценивается…