Дамаскнаш!. Опьянение сводкой

«Дамаскнаш!». Опьянение сводкой

Путин может уйти из Сирии в любой момент, когда пожелает. Потому-то российская пропаганда и старается, убеждая публику, что российская авиация в три дня переломила хребет ИГИЛ. Это чтобы президент России в любой момент мог объявить, что миссия выполнена и летчиков можно возвращать домой.

Победные извещения Генштаба об успехах российской авиации в Сирии очень напоминают сводки Совинформбюро первых дней Великой Отечественной войны. Вот, например, что сообщалось 23 июня 1941 года: «Все атаки противника на Владимир-Волынском и Бродском направлениях были отбиты с большими для него потерями. На Шауляйском и Рава-Русском направлениях противник, вклинившийся с утра в нашу территорию, во второй половине дня контратаками наших войск был разбит и отброшен за госграницу; при этом на Шауляйском направлении нашим артогнем уничтожено до 300 танков противника… Наша авиация вела успешные бои, прикрывая войска, аэродромы, населенные пункты и военные объекты от воздушных атак противника и содействуя контратакам наземных войск. В воздушных боях и огнем зенитной артиллерии в течение дня на нашей территории сбит 51 самолет противника; один самолет нашими истребителями посажен на аэродром в районе Минска. За 22 и 23 июня нами взято в плен около пяти тысяч германских солдат и офицеров».

А вот что  нынче про Сирию. За первые три дня боев российская авиагруппа в Сирии совершила 60 боевых вылетов и поразила 50 объектов террористов «Исламского государства». Начальник главного оперативного управления Генштаба генерал-полковник Андрей Картаполов заявил: «Удары наносились круглосуточно с авиабазы „Хмеймим“ на всю глубину территории Сирии. За трое суток нам удалось подорвать материально-техническую базу террористов и существенно снизить их боевой потенциал… Разведка фиксирует, что боевики покидают контролируемые ими районы…

В их рядах началась паника и дезертирство. Около 600 наемников оставили свои позиции и пытаются выбраться в Европу (это чтобы европейцев попугать. — Б.С.)». Удары при этом, конечно, были только точечные, и поражались исключительно командные пункты, склады, в том числе с «поясами шахидов» (которые в Сирии не используются — Б.С.), лагеря и боевая техника террористов.

В общем, за три дня российская авиация всего 60 вылетами добилась того, чего международная коалиция во главе с США не сумела достичь за год борьбы, совершив более 7 тысяч вылетов против объектов . Знай наших!

Все эти бравые отчеты, разумеется, имели и имеют крайне мало общего с действительностью. Насчет первых дней Великой Отечественной объяснять нет нужды. А по поводу сводок о Сирии замечу, что, как свидетельствуют находящиеся там наблюдатели, из 60 российских налетов лишь один пришелся по объекту «Исламского государства» — его столице Ракке, да и то затронул в основном мирное население. Остальные же налеты были направлены против объектов умеренной исламской оппозиции, которая и представляет наибольшую опасность для Асада, поскольку пользуется поддержкой США и американских союзников. И жертвами этих налетов тоже стало главным образом гражданское население.

Дело в том, что российская авиация в основном использует неуправляемые бомбы и ракеты, вроде фугасных ФАБ-250. Применяются и управляемые ракеты Х-29Л с лазерным наведением. Но они эффективны только со сравнительно небольших высот, на которых самолет может быть поражен имеющимися у повстанцев средствами ПВО, захваченными у сирийской и иракской армий. Кроме того, эта ракета очень чувствительна к погоде и неэффективна против замаскированных целей. Так, в Чечне, где преобладает пасмурная погода, применение Х-29Л ограничилось четырьмя пусками.

Действовать же с небольших высот российским пилотам вряд ли разрешат. Путину совсем не надо, чтобы пленных российских летчиков потом демонстрировали на весь мир. Если верить сирийской оппозиции, один из российских самолетов уже был сбит. Но узнать, так ли это, мы сможем нескоро. Российские потери , и признавать факт уничтожения самолета или вертолета Москва будет лишь тогда, когда в руках противника окажутся пленные из его экипажа.

Объекты у ИГИЛ и других группировок, сражающихся против Асада, не просто точечные, а суперточечные. У них нет самолетов и аэродромов, очень мало танков, бронемашин и артиллерии, и используются они одиночно. Склады тоже небольшие и рассредоточенные. А лидеры группировок и полевые командиры постоянно меняют свое местоположение. Повстанцы действуют небольшими подразделениями в несколько десятков человек.

Отряды в несколько сот человек создаются на короткое время для атак на конкретные цели. Для того чтобы наносить эффективные авиаудары по всем этим постоянно меняющим свое положение объектам, необходимы оперативные данные агентурной разведки. А таких агентов у Асада на контролируемых повстанцами почти не осталось. Алавитов там либо убивают, либо изгоняют, а другой опоры у сирийского диктатора нет.

Если бы ИГИЛ можно было победить авианалетами, это давно бы сделала возглавляемая США коалиция. У нее и самолетов значительно больше, чем у российского контингента и ВВС Асада вместе взятых, и системы наведения лучше. Но пока что успехи союзной авиации довольно скромны — никакого перелома в борьбе с исламистами она не достигла. И Путин наверняка понимает, что одними самолетами войну в Сирии не выиграть.

Проблема Асада не в недостатке авиационной поддержки, а в острой нехватке солдат. Из 320-тысячной довоенной сирийской армии у него осталось не более 120 тысяч человек, причем до половины из них — это алавитские ополченцы. Из союзников у сирийского президента только несколько тысяч бойцов «Хезболлы», которые тоже понесли тяжелые потери. Численность противостоящих Асаду группировок неизвестна, но, вероятно, в совокупности они не меньше правительственной армии. Ресурсы же пополнения у них несравнимы. Алавиты — это лишь 10-15% населения Сирии, а арабы-сунниты, составляющие ядро оппозиционных группировок, — более 50%.

Не исключено, что из-за больших потерь у Асада ощущается нехватка своих летчиков и он попросил Путина прислать не только самолеты, но и российских пилотов. Кстати, сирийские летчики в этой войне должны быть эффективнее российских, потому что они знают местность. А для того чтобы только сохранить те 20% территории Сирии, которые сейчас контролирует Асад, вероятно, потребуется подкрепить его не менее чем 10-15 тысячами российских солдат.

Но Путин пока что явно не готов к наземным операциям в Сирии. Для того же, чтобы попытаться восстановить контроль Асада над всей страной, возможно, мало будет и 100-тысячной группировки. Поэтому сирийская авантюра Путина выглядит попыткой не столько предотвратить военное поражение Асада, сколько надавить на Запад, чтобы добиться уступок по сирийскому и украинскому вопросам. Само по себе присутствие российских самолетов в сирийском небе осложняет работу авиации союзников, поскольку повышает риск столкновений в воздухе. В то же время, если самолеты союзников будут обстреляны российскими самолетами, это может быть только провокацией Москвы. Ведь хорошо известно, что у ИГИЛ и других повстанцев авиации нет.

Путин может уйти из Сирии в любой момент, когда пожелает. Потому-то российская пропаганда и старается, убеждая публику, что российская авиация в три дня переломила хребет ИГИЛ. Это чтобы президент России в любой момент мог объявить, что миссия выполнена и летчиков можно возвращать домой. А потом сирийские правительственные войска проведут показательное наступление, отбив у повстанцев тот или иной небольшой город. Они были способны на это и до российской интервенции, однако удержать захваченное долго не в состоянии из-за нехватки сил.

Но, как и перед началом российских бомбардировок режим Асада находился в тяжелом, но еще далеко не безнадежном положении, так и их прекращение не приведет к его немедленному падению. Более того, получая российское оружие, Асад может держаться долго. И в любом случае его падение потребует военной интервенции коалиции во главе США, поскольку при уходе нынешнего сирийского президента велик риск резни и депортации сирийских меньшинств — алавитов, христиан, друзов. Однако такая интервенция невероятна при нынешнем американском президенте, испытывающем мистический страх перед американским военным вмешательством где бы то ни было и не имеющем никакой стратегии на Ближнем Востоке. Поэтому сирийский конфликт будет длиться еще долго.

—