Головорезы Магадана – от Нью-Йорка до Майдана

Головорезы "Магадана" – от Нью-Йорка до Майдана

Жизнь, смерть и донбасская “реинкарнация” одиозной ОПГ Олега Асмакова

Криминального авторитета Олега Асмакова, больше известного в российском преступном мире как Алик Магадан, убили в Киеве в марте 1999 года. Говорят, что тело потом заморозили в промышленном рефрижераторе, разрубили на куски и закопали в разных местах в украинской столице. А до этого возглавляемая им группировка считалась одной из самых жестоких на постсоветском пространстве. На счету бойцов «бригады Магадана» — десятки заказных убийств в Нью-Йорке, Киеве и Москве, серьёзный передел собственности на Украине.

Среди «деловых партнёров» Асмакова числились не только криминальные авторитеты из республик бывшего СССР, но и действующие политики.[Среди последних - украинский депутат Вячеслав Константиновский (из списка Яценюка), о непосредственном участии которого в убийстве Асмакова в мельчайших подробностях рассказал участник ОПГ Магадана "Леня Длинный" - Руспрес.] 

В июле 1992 года старший пограничник Майкл Уинслоу Хартиган выходил в ночное: смена длилась с 11 вечера до 7 утра. Его застава находилась в городке Шамплейн, расположенном на самом севере штата Нью-Йорк, в трёх милях от канадской границы.

В обязанности Хартигана, к тому времени отслужившего уже 17 лет, входило патрулирование этой самой границы: он выезжал по сигналам местных жителей, сообщавших о подозрительных людях, или когда срабатывал один из электронных датчиков, реагирующих на нарушителей.

6 июля за час до конца смены ему позвонил коллега, который ехал на работу и заметил двух мужчин, шедших по 11-й дороге в сторону города Моррис. Это шоссе идёт параллельно канадской границе, через леса и поля, по малонаселённой местности. Там трудно встретить пешехода.

От указанного места Хартиган находился в пяти минутах езды. Мужчины охотно признались, что идут пешком из Канады и пересекли границу не на КПП.

Самочинный переход границы считается уголовным преступлением, хотя и пустячным, и Хартиган арестовал нарушителей. Сначала он, как положено, обыскал их, а потом отвёз в свой офис в Шамплейн, до которого было минут 10–15.

Хартиган уведомил арестованных, что они могут не отвечать на его вопросы без адвоката, но они адвоката не потребовали. Один сказал, что его зовут Юрий Гитман, а другой — Алекс Тайм.

Через некоторое время Хартиган наведёт справки и узнает, что Гитман был связан, по выражению пограничника, с «русско-еврейской мафией». В Нью-Йорке его знали как Юру Канадского.

Много позже Хартиган узнает, что настоящее имя Тайма — Олег Асмаков, или просто Асмак. Он также был известен как Алик Магадан.

Сейчас благодаря откровениям бывших «коллег» правоохранительные органы знают его как убийцу боксёра Олега Каратаева, которому Магадан всадил пулю в затылок, когда тот отвернулся, чтобы помочиться у стены брайтонского ресторана «Арбат».

В начале 1990-х бригада Магадана совершила в Нью-Йорке ещё ряд нашумевших убийств и покушений, в частности, на преступного авторитета Моню Эльсона у порога его собственного дома или на его подопечного, торговца бензином Владимира Зильбера на Бруклинском мосту.

По сведениям правоохранительных органов, в ближайшее окружение Асмакова входили тогда такие люди, как Юра и Саша Канадские (Гитманы), Лёня Длинный (Леонид Ройтман, фигурировавший впоследствии в судебных документах по делу знаменитого Япончика и со временем ставший правой рукой Магадана), Борис Григорьев, Олег Циклоп, прозванный так из-за глаз разного цвета, квартет киевских борцов-вольников, работавших в «Метрополе» официантами: Вячеслав и Александр Константиновские (Братья Карамазовы) и Игорь и Юрий Тарасенко (Тарасы), — и Леонард Абелис. Это была, пожалуй, чуть ли не единственная бригада, в которой было три пары братьев.

Вячеслав Иваньков (Япончик)

За полгода до его нечаянной встречи со старшим пограничником Хартиганом люди Магадана заработали 100 тысяч долларов, застрелив в Квинсе местного бизнесмена, бывшего киевлянина Ефима (Джеффа) Островского. Но в тот день Хартиган не имел понятия, кто попал к нему в руки, и продолжал мирно выяснять, почему его пленники нарушили государственную границу.

Семь лет спустя прокурор Джей Мусофф спросит у Хартигана в Манхэттенском федеральном суде, выяснил ли он, какое у них было гражданство. Дело было в 1999 году на процессе бывшего хозяина ресторана «Метрополь» Игоря (Джерри) Графмана и его дочери Карины, которые обвинялись в том, что устроили Магадану фиктивный брак с однокашницей Карины американкой Роксаной Каликой. Оба были оправданы присяжными.

«Гитман родился в Израиле — заявил пограничник, — и был гражданином Канады… а Алекс Тайм родился в России и был гражданином Израиля».

На самом деле Гитман тоже родился в Союзе (они с Аликом дружили ещё с Магадана, куда будущего авторитета в детстве привезли родители из Симферополя). Правда, сейчас это уже не имет значения: обоих давно уже нет с нами. Гитмана застрелили в Москве, а Магадана — в Киеве, где его труп разрубили на части. Но я забегаю вперёд.

Гитман тогда сказал Хартигану, что поругался на канадской стороне границы со своей подругой, они с Таймом вышли из её машины и случайно забрели в США.

Он, разумеется, врал, но теоретически такое возможно: граница длиной почти 10 000 километров местами так заросла деревьями и кустарником, что подчас её не отыскать. В лесах прорублена 60-метровая просека, в середине которой из земли торчат пограничные знаки, но ответственная за них Международная пограничная комиссия тогда получала в год всего 1,23 миллиона доларов от США и столько же от Канады и была не в состоянии как следует заботиться обо всём этом хозяйстве. Поэтому, возможно, Магадан и Гитман так и не нашли в пограничном лесу клад Подлесного, но об этом опять же в следующий раз.

Тайм по-английски не говорил совсем, и ему переводил Гитман. Оба сказали, что направляются в Нью-Йорк на пару недель навестить друзей, а потом собираются вернуться в Канаду.

Хартиган завёл на каждого досье под названием A-File, где «А» означает Alien, то есть иностранец. «Это те досье, которые будут следовать за ними всю жизнь», — объяснил он на суде. Специальные папки содержат отпечатки пальцев, фотографии, рапорты о задержании и описание всех бумаг, найденных при аресте. Хартиган снял копии с визитных карточек, клочков бумаги с записанными телефонами и прочих бумажек, которые были у Гитмана, и вернул ему оригиналы, но паспорт оставил в досье.

После допроса задержанных отправили в тюрьму графства Клинтон, которая находится в Платтсбурге, всего в получасе езды от офиса Хартигана.

Из тюрьмы Магадана извлёк адвокат Эммануил Зельцер, бывший кишинёвец, мимолётно прославившийся в 1999 году в связи со скандалом вокруг отмывания русских денег через Bank of New York. Впоследствии он был осуждён в Минске за «использование заведомо ложных документов» — подделку завещания Бадри Патаркацишвили, но отсидел всего полсрока, поскольку его помиловал лично Александр Лукашенко, пытавшийся начать очередные переговоры с американцами.

Юристы уже не существующего Инкомбанка в 1990-х начали было судебный процесс против Зельцера в Нью-Йорке, обвиняя его в хищении миллионов долларов. Одновременно выяснилось, что диплом кишинёвского юрфака ответчик подделал, так что юристом он был липовым. Но через некоторое время Инкомбанк стал банкротом, и тяжбу так и не закончили.

А на слушаниях дела Магадана и Гитмана адвокат тогда показал, что летом 1992 года с ним связался кто-то из Москвы (кто, он «не помнил») и попросил его помочь двум господам, попавшим в тюрьму где-то под Олбани (где точно, он «не помнил»). Так он занялся делом Тайма и Гитмана, с которых попросил за работу «от 10 до 15 тысяч долларов».

«Почему вы запросили именно эту сумму?» — спросил прокурор Мусофф. «Эта сумма казалась подходящей», — просто ответил Зельцер. Показания Зельцера, занимающие несколько десятков страниц, замечательны тем, что почти каждый ответ в них предваряется адвокатской оговоркой типа «насколько я помню». Таких показаний до сих пор мне ни разу не попадалось.

Вскоре Магадана и Гитмана выпустили под залог. Жена Гитмана Наталья покажет потом, что деньги на залог дали Борис Григорьев и ещё один человек, которым, по словам прокурора, был владелец ресторана «Метрополь» Игорь Графман.

Есть версия о том, что бывший боксёр Подлесный (известный также как Блондин или Алекс Ярый), отбывающий сейчас в Канаде большой срок за убийство, в самом начале 1990-х вместе с Юрием Гитманом закопал в лесу на американской границе драгоценности, похищенные Подлесным во время ограбления канадской ювелирной фабрики.

По этой версии, Магадан с Гитманом пытались откопать клад, но так не нашли место. Всё, очевидно, заросло. А если бы Оттава и Вашингтон не жадничали и дали больше денег на уход за пограничной полосой, этой беды, возможно, не случилось бы.

6 июля 1992 года Магадан, насколько я знаю, уже не в первый раз незаконно пересёк границу, но тогда наконец попался. Перед тем как поведать о его недолгой, но кровавой жизни, дорасскажу историю его задержания, с которой начал в прошлый раз.

27 января 1999 года на процессе Игоря и Карины Графман, которые обвинялись в устройстве фиктивного брака Магадану, давала показания свидетельница обвинения, 34-летняя Наталья Гитман.

Она показала, что в феврале 1992 года случайно встретила Магадана на автобусной станции на 42-й улице в Манхэттене и отвезла к себе в Бруклин, где она жила со своим бойфрендом, бывшим боксёром Юрием Гитманом, который вырос вместе с Аликом в Магадане.

Насколько я понимаю, это был первый приезд Магадана в США из Канады. По словам Натальи, его багаж состоял из небольшой сумки с одеждой. Магадан прожил в квартире супружеской пары до июля 1992 года. Женщин в дом не водил, несколько раз в неделю отдыхал в ресторане «Метрополь» — вот, пожалуй, и всё.

В начале июля Наталья повезла Магадана и Гитмана в Торонто. Ей объяснили, что Магадану, который перед этим взял себе в Израиле имя Александр Юрьевич Тайм (хотя я также слышал вариант Тим), нужно продлить канадскую визу и разобраться с какими-то другими делами. На канадской границе вопросов им не задавали: погранпункт закрылся в 12 часов, а они проехали через него после полуночи.

Прибыв на место, они сперва съездили в канадское иммиграционное ведомство, а потом отправились к родителям Гитмана. На обратном пути, минут за 10–15 до границы, Наталья услышала разговор, который ей очень не понравился. «Я поняла, — показала она на суде, — что у них нет разрешения на возвращение в США. Я взбесилась и сказала, чтобы они выкатывались из машины».

Мужчины вышли, и Наталья укатила. Было примерно без двадцати двенадцать.

«Когда вы выгнали их из машины, что, вы думали, они будут делать?» — спросил прокурор Мусофф.— «Мне было всё равно», — ответила свидетельница. — «Почему?» — «Потому что я не хотела навлекать на себя неприятности». — «Что значит «неприятности»?» — «Ну, как я понимаю, ввоз нелегалов в страну — это дело опасное».

Наталья доехала до американской границы, где у неё спросили, почему в машине столько мужских вещей. Она сказала, что везёт их в Америку мужу. Въехав в США, она заблудилась. До Нью-Йорка было часов 8–10 езды, и Наталья решила остановиться в мотеле.

В 7 утра раздался стук в дверь. Это были пограничники, которые сказали, что она арестована, и велели ей следовать за ними на машине. Приехав на заставу, она нашла там Магадана и Гитмана. Её допросили, Магадан вручил ей визитную карточку адвоката, и её отпустили, но машину не отдали: пограничники вернули ей всю бывшую в машине одежду и прочие вещи и вызвали такси, на котором она доехала до аэропорта и вернулась в Нью-Йорк.

Потом к Наталье, если верить её показаниям, приехали Борис, фамилии которого она не знала, и Графман. Они разговаривали от неё с арестованными по телефону. Очевидно, Магадан и Гитман не хотели засвечивать их номера и звонили из тюрьмы «за счёт вызываемого абонента» только Наталье, которая уже была «засвечена». Вскоре Борис (Григорьев) привёз ей деньги на залог, и она поехала в Олбани выкупать мужчин из тюрьмы, но обнаружила, что денег не хватает, и позвонила по телефону, которым снабдил её Григорьев. Трубку снял мужчина, который по её просьбе спешно прислал недостающую сумму через компанию Western Union.

Когда Магадан на следующий день вышел из тюрьмы (это было уже в августе), он поселился не у Натальи с Гитманом, а на Бэй-Парквее у Бориса Григорьева, с которым ему было сподручнее обсуждать избранный ими род занятий. Григорьев — бывший солнцевский боевик, являлся доверенным человеком Магадана и, в частности, держал его деньги. По воспоминаниям современников, он любил убивать людей и от волнения иногда покрывался сыпью.

С тех пор Наталья постоянно видела их вместе в «Метрополе», который (наряду с «Арбатом») был излюбленным местом отдыха бригады Магадана.

Гитман, которого знали как Юру Канадского, был далеко не в ладах с законом, хотя один источник назвал его «просто мелким спекулянтом». По рассказам, измайловская братва как-то прислала Магадану деньги на боксёрские принадлежности — перчатки, шлемы и т. п., он дал из них 2 тысячи долларов Гитману, а тот просадил их на крэк.

До того как Гитман переметнулся к своему земляку Магадану, он был в бригаде Мони Эльсона (на фото). В 1991 году, говорится в судебных документах, «Эльсон заплатил Валерию Мартынчуку, чтобы тот убил Любарского. В октябре 1991 года Валерий Мартынчук и Юрий Гитман были арестованы полицией у ресторана «Одесса». У них были найдены два пистолета, один с глушителем. Это оружие предназначалось для убийства Любарского».

Оба неудавшихся киллера отделались лёгким испугом, хотя им по идее грозил приличный срок.

«По федеральному закону за глушитель дают от 20 до 30 лет, — говорил мне Эльсон несколько лет назад, когда он ещё сидел в федеральной тюрьме. — Потому что они считают: если у тебя есть пистолет, то хрен с тобой, но если у тебя уже глушак к пистолету, то это считается, что ты assassin (наёмный убийца), что ты приготовил глушитель, чтобы убить и чтобы никто не слышал».

«В деле есть бумажка, что ты заплатил Гитману и Мартынчуку за убийство Любарского, а их арестовали», — сказал я. «Их взяли, — подтвердил Эльсон, — но у них был незаконный обыск. И то, что нашли у них пистолеты, как будто не считалось. Кто-то дал деньги на адвоката, и их отмазали. Мартынчуку дали три года probation (условно), он себе живёт и в ус не дует».

Вот, кстати, ещё одно неправдоподобное совпадение. Как-то, будучи в середине 1990-х годов в Москве, автор этих строк останавливался в чужой квартире на Бутырской улице. Через некоторое время человек, который меня туда устроил, как-то между прочим заметил, что останавливавшийся в ней после меня канадец был убит прямо на лестничной клетке.

Я был неприятно удивлён, но давно забыл об этом, однако сейчас, собирая материал для жизнеописания Магадана, наткнулся на вырезку 1996 года из газеты «Сегодня», чьим нью-йоркским корреспондентом я был.

Вот ее текст. «30 мая в 23.35 сотрудники милиции, прибывшие по вызову, обнаружили на лестничной площадке пятого этажа у квартиры №  дома № 11 по Бутырской улице в Москве тело её временного хозяина — 32-летнего гражданина Канады Юрия Гитмана, смерть которого наступила от нескольких пулевых ранений.

Несколько лет назад г-н Гитман уехал на постоянное место жительства в Канаду и спустя некоторое время принял гражданство этой страны. Однако связи с родиной эмигрант не утратил — г-н Гитман занялся поставкой на российский рынок канадской одежды (в том числе кожи, курток-пуховиков и т. д.). Поскольку предпринимателю приходилось часто наведываться по делам службы в Москву, то он вместе со своим приятелем снял квартиру на Бутырской улице.

В тот вечер канадский бизнесмен, приехав домой, вошёл в подъезд, однако лифт оказался кем-то занят. Г-н Гитман стал подниматься пешком, и, когда остановился у дверей квартиры, убийца открыл огонь из оружия иностранного производства 38-го калибра. Четыре из пяти выпущенных пуль попали в цель: в спину, грудь и две контрольные — в голову. Смерть была мгновенной. Сыщики изъяли с места убийства пять гильз. Со слов соседа г-на Гитмана по квартире, коммерсанту никто не угрожал».

Занимавшийся этим делом московский следователь Геннадий Дорохов сообщил, что Гитман эмигрировал в Канаду в 1981 году, и заметил: «У него были в Канаде враги, и он пытался от них скрыться. Но, вообще, он был из тех людей, у которых везде враги».

По словам Эльсона, итальянские власти прислали американцам бумаги, из которых явствовало, что это именно он приложил руку к смерти Гитмана. «Они намекают, что Юрий Гитман погиб в Москве не без моей помощи, потому что он мог быть свидетелем обвинения, — сказал он мне в 1998 году в интервью. — Они такое говорят!.. Они считают, что он был членом моей бригады. А какая бригада?!»

Я спросил про Гитмана. «Гитман был такой шустрый веник, он сам с Канады, с Торонто, а здесь он как бы партизанил немножко, — сказал Эльсон. — Ты знаешь, что такое партизанить? Скрывался немножко. Партизаны в лесу что делали? Они скрывались».

«И поезда под откос пускали», — вставил я.

«Он лез везде, куда надо и не надо, и кто-то его убрал, вот и всё», — просто объяснил Моня Эльсон.

Владимир Козловский

[...] братья Константиновские владеют холдингом «Киев-Донбасс» и компанией Kyiv Donbas Development Group, сетью ресторанов «Пузата хата» и Carte Blanche, а также мелочью вроде двух жилых комплексов и жилого дома.

Как сообщали украинские СМИ, миллионер Вячеслав Константиновский «на собственном примере демонстрирует рядовым украинцам, как нужно защищать Родину» и «не только вступил в батальон «Киев-1» и отправился в зону АТО, но и продает собственный автомобиль Rolls-Royce Phantom, чтобы помочь парням на передовой».

Объявление о продаже «Фантома», который стоит четверть миллиона долларов, он разместил в Интернете и в интервью «АиФ Укр.» пояснил, что готов продать его «или обменять на вещи, необходимые нашей армии». Позже Вячеслав Костантиновский сообщил, что машину он продал «сознательному гражданину России» за 180 тыс. долларов, хотя сам заплатил за нее 800 тысяч. Полученные деньги он намерен потратить на лечение раненых, а также на закупку техники и спецсредств для армии… — каски «Шуберт», бронежилеты, внедорожники, прицелы ночного видения для снайперских винтовок, автомобильные тепловизоры».

По словам Вячеслава Костантиновского, у него «есть специальный человек, который хорошо разбирается в военных спецсредствах». Он также рассказал, что они с братом «были на Майдане с первых дней», а «в марте, в связи с оккупацией Крыма, создали группу быстрого реагирования по противодействию мародерству — чтобы противостоять тем, кто занимался мародерством, прикрываясь Майданом».

С этой группой в составе 50 человек, оснащенных куда лучше остальных, он и пошел на войну под знаменами генерал-полковника Гелетея. По словам Вячеслава Константиновского, в батальоне «Киев-1» многие не знали, кто он такой, хотя, по его же словам, он воюет со своей группой. «Работаю вместе со всеми, — пояснил Вячеслав Леонидович. — Нужно канаву рыть — беру лопату, нужно на блокпосту стоять — буду стоять, нужно стрелять — беру в руки оружие и иду вместе со всеми».

В тот же день, когда «АиФ Укр.» поместила интервью с Вячеславом Константиновским, в интернет-издании лондонской газеты Daily Express появился материал ее репортера Диона Дассанайеке «Украинский плейбой дает миллионы на войну с пророссийскими повстанцами». Вкратце пересказав содержание украинского интервью (что при разнице времени между Киевом и Лондоном в минус два часа нереально, но при предварительной согласованности возможно), британский журналист от себя проставил политический акцент, четко отражающий мнение западных СМИ на события в Украине.

«Прожив семь лет в Америке, — написал англичанин с неанглийской фамилией, — Константиновский и его брат вернулись в Украину и создали свою многомиллионную империю… Братья настроены антимосковски, и в 2006 году Русская мафия (Russian mafia) предположительно собиралась убить их, чтобы завладеть их бизнесом. Это вскрылось после совместного расследования ФБР и украинской полиции.

В итоге это привело к аресту в Нью-Йорке подозреваемых Мони Эльсона и Леонида Ройтмана. Министерство юстиции США считает арестованных “фигурами русской организованной преступности” (Russian organised crime figures)».

О том, что уже отживший ярлык времен СССР «русская мафия» не относится только к россиянам, и теперь ее называют «евразийской», говорено-переговорено, но «русскими» по-прежнему называют всех выходцев с территории бывшего Советского Союза. Сегодня среди западных журналистов общего профиля мало кто помнит, что «русская мафия» в США выросла и окрепла в пору брежневской иммиграции, которая в основном состояла из советских евреев, а ее преступное ядро было представлено больше украинскими и белорусскими, чем российскими евреями.

Однако из статьи Диона Дассанайеке следует невообразимая чушь, будто «русская» (читай «пророссийская») мафия руками своих киллеров — одесского еврея Лени Ройтмана и кишиневского еврея Мони Эльсона замыслила ликвидацию двух богатых украинских близнецов-патриотов, чтобы завладеть их богатством точно так же, как Путин Крымом.

И тут впору вернуться к украинскому интервью. «Нужно стрелять, — заявил в нем Вячеслав Константиновский, — беру в руки оружие», и это была чистая правда. «В детстве мы вместе с братом занимались классической борьбой, — сказал он в другом интервью. — В возрасте 18 лет мы с братом стали мастерами спорта и сами зарабатывали себе на жизнь, разъезжая по соревнованиям». Это уже была полуправда, так как в молодости братья были бандитами по кличке «Братья Карамазовы» и привезли это «погоняло» в Нью-Йорк, где занимались тем же в банде покойного Алика Магадана, он же Олег Асмаков.

Вот письмо от 24 ноября 1997 года первого замначальника Управления по борьбе с коррупцией и оргпреступностью Службы безопасности Украины В.Шереметы, в котором тот благодарит представителя ФБР США в Украине “за сотрудничество в деле про преступную деятельность С. Могилевича…”.

Шеремета написал, что «безопасность коммерческой структуры “Киев-Донбасс” и банка “Надра” обеспечивают братья Константиновские — Александр Леонидович и Вячеслав Леонидович, 1960 года рождения, которые в настоящее время проживают в Украине и известны в преступной среде как “Братья Карамазовы”, тесно связанные с российской преступной группировкой “Солнцевская” (г.Москва). Указанная группировка подконтрольна Могилевичу…”

А вот письмо от 29 февраля 1999 года в главк украинской военной разведки от начальника Управления криминальной разведки Главного управления по борьбе с организованной преступностью МВД Украины полковника В.Кура: “… для расследования уголовного дела №… крайне важным является получение объективной и всесторонней информации … относительно:Пресмана Александра Семеновича, Могилевича Семена Юдковича,Уберии Вахтанга Шалвовича, Рабиновича Вадима Зиновьевича, Констатиновского Александра Леонидовича, Констатиновского Вячеслава Леонидовича”.

Другой попавший ко мне документ — отчет Таможенной службы США (тогда входившей в Министерство финансов), изданный в ноябре 1997 года с грифом “For Official Use Only “, то есть “Только для служебного пользования”. Называется он “Анализ угрозы российско-евразийских преступных группировок”, и в главе “Компании-крыши русскоязычной организованной преступности в США” (Front CompaniesBusinesses) на стр. 33 среди прочего сказано: «8. Компания Х (не буду ее называть) по такому-то адресу в Бруклине.

Автомобиль, зарегистрированный на эту компанию, использовался группой, которая стреляла в Моню Эльсона… 9. Компания Y в Пенсильвании. Секретарь — Вячеслав Константиновский, казначей — Александр Константиновский. Вячеслав и Александр были членами группы, которая пыталась убить Моню Эльсона». 26 июля 1993 года Моня Эльсон с женой Мариной подъехали к их дому в бруклинском районе Шипсхед-Бей, и когда они вышли из машины, рядом остановился коричневый “Олдсмобиль”, из которого выпрыгнул мужчина в лыжной маске с «шотганом» в руках.

“В нас с Мариной не стреляли, нас расстреливали, — сказал мне Моня Эльсон через несколько лет. — Трудно представить, чтобы женщина могла после этого выжить. На моих глазах она получила 17 пуль в грудь, ей разорвало плечо, сломало челюсть, подбородок… Они просто убивали меня, мою жену… Ты не можешь представить, что эти твари тогда сделали… У нас в доме лесенка на второй этаж и там стоит мусорный бак. Марина спряталась там, а этот гад подошел и в упор жахнул в нее…”

Моню тогда тоже основательно продырявили, и в поисках стрелявших он провел частное расследование. «Они что, — сказал он мне про “Братьев Карамазовых” уже из тюрьмы, — хотят, чтобы они убивали Марину на моих глазах и чтобы я это проглатывал?”

Эльсона и Ройтмана арестовали в Нью-Йорке в марте 2006 года действительно в результате совместной украинско-американской операции, причем на аресты обоих прилетели тогдашний начальник киевского УБОП полковник Валерий Гелетей и глава украинского Интерпола Кирилл Куликов.

Первый сейчас министр обороны, а второй ушел в политику. В обвинении утверждалось, Эльсон и Ройтман наняли в Киеве киллеров для убийства братьев Константиновских, причем Моня делал это из мести, а Лёня из корысти. Это замысел с самого начала оказался под контролем киевских убоповцев, которые известили нью-йоркских коллег.

По сообщениям украинских СМИ того периода и словам Леонида Ройтмана в интервью Владимиру Козловскому и Севе Каплану, Гелетей давно плясал под дудку российского криминального авторитета и бывшего киевлянина Семена Могилевича, был «крышей» братьев Константиновских и провел эту совместную с ФБР операцию, заманив Ройтмана и Эльсона в ловушку. Прошла также информация, будто братья Константиновские дали за это Валерию Гелетею 2 млн долларов и подарили квартиру.

В ноябре 2006 года Ройтман признал себя виновным в том, что для организации убийств «Братьев Карамазовых» летал из Нью-Йорка в Киев, а в декабре Эльсон признал вину в том, что с этой же целью звонил туда. Леонид Ройтман получил 7 лет тюрьмы, а Моня Эльсон 4 года плюс 2 года за нарушение условий надзора по предыдущей судимости.

Эльсон утверждает, что после ареста Ройтман пошел на сотрудничество с прокуратурой и рассказал про себя столько, что ему предложили компромиссный срок до 10 лет и дали 7, потому что меньше не могли. Ройтман в последнем из 11 интервью по русскоязычному радио заявил ведущему Севе Каплану, что с самого начала Эльсона с микрофоном за пазухой к нему подослало ФБР.

«Голос не врет», — сказал Каплан перед этим интервью, очевидно имея в виду, что пишущему журналисту можно верить или не верить, но когда герой выступает в эфире, он, может, и врет, но журналист здесь не причем: вы слышите живой голос. В таких случаях журналисту принято проверять информацию, или, как говорят в народе, «фильтровать базар».

«Моня утверждает в интервью с Александром Грантом, что ты его сдавал», — сказал Владимир Козловский в беседе с Ройтманом в декабре 2010 года. «Ну, это чистое вранье, — ответил Ройтман. — Если у Гранта есть какие-то доказательства того, что я сотрудничал с прокуратурой, пусть он их предоставит в прессе. Кто сотрудничает в Америке с прокуратурой, тот не получает больше всех».

Тогда я пропустил это мимо ушей, но после 11-го радиоинтервью Ройтмана обратился к адвокату Джеймсу Ди Пиетро, который представлял Эльсона в его конфликтах с федеральным законом. В отличие от простых смертных, адвокаты в заявлениях прессе не врут.

«Я представлял Моню в нескольких делах, — сказал мне Ди Пиетро, — и он никогда, ни одного раза не сотрудничал с прокуратурой, а по делу Эльсона и Ройтмана у меня есть очень хорошая информация, что Ройтман несколько раз пытался пойти на сотрудничество, но его уличали во лжи и от его услуг отказывались, ему очень хотелось стать осведомителем. Кто бы вам ни говорил, что Моня был агентом федеральных служб, лжет».

Адвокат Ди Пиетро напомнил, что Эльсона обвинили и судили за преступный сговор с целью убийства «Братьев Карамазовых», потому что Ройтман обратился к Эльсону и рассказал, что состоял в бригаде, которая пыталась убить Моню и его жену Марию. Затем Ройтман сказал Эльсону, что заработал с «Братьями Карамазовыми» много денег, которые можно получить, и если Моня убьет их, он сделает Моню очень богатым человеком. Вот как Моня вошел во все это. «Я знаю это дело во всех мельчайших подробностях, — заявил Джеймс Ди Пиетро, — этот человек говорит неправду. Любой здравомыслящий человек поймет, что в этом деле Моня согласился признать себя виновным и пойти на 5 лет в тюрьму, не будучи федеральным агентом, в ином случае он не попал бы в тюрьму, все очень просто».

Я спросил, можно ли допускать, предполагать или утверждать, что Ройтман сотрудничал с прокуратурой? « Из разговоров с прокурорами и по моему собственному расследованию я знаю, что он очень хотел сотрудничать и встречался по этому поводу, но его уличили во лжи и поэтому не дали ему письмо 5-К1, а предложили 7 лет», — ответил Ди Пиетро.

Письмо 5-К1 составляется прокуратурой в случае, если обвиняемый «оказывает существенную помощь в данном деле и других делах, и прокуратура просит суд снизить ему положенное наказание». Если Моня Эльсон, как намекает Ройтман, получил такое письмо, оно должно лежать в деле, и его адвокат вряд ли рисковал бы своей репутаций, а то и лицензией, публично отрицая это.

Александр Грант

Источник: ”В Новом Свете”, 03.09.2014

РУСПРЕС