Измученный, истерзанный кровавою войной…

Помимо симпатичных песен военных лет, которые все знали от радио и действительно все пели, были ведь и собственно народные песни на эту тему. Например, была записана такая:

Измученный, истерзанный
Кровавою войной
Истерзанный, израненный
С оторванной ногой.

Идёт бедняжка думает
Кружится в голове
Зачем иду калекою
К красавице-жене.

Жена моя красавица
Посмотрит на меня
Быть может, испугается
Не примет жить меня.

А он бедняжка измученный
И телом и душой
Заплакал точно женщина
Припал к земле сырой.

Ох, мать земля сырая,
Раскинься предо мной
Возьми меня калеку
Сровняй меня с собой.

А мать сказала сыну
Я по миру пойду
Тебя сынок не брошу
Пока я не умру.

Я ее помню по младшему отряду пионерлагеря (дети же всегда поют с большей охотой "взрослые" песни, чем детские). Вот сейчас нашла текст.
И еще у нас такую песню переписывали в тетрадочки и пели. Слог корявый, конечно (я потом обнаружила этот сюжет у Зощенко, очень удивилась). Такой вот народный романс:

"Этот случай совсем был недавно,
В Ленинграде лишь прошлой войной. (В инете нашла вариант "В Сталинграде лишь прошлой весной")
Лейтенант после жаркой атаки
Написал про себя всё домой.

Дорогая жена, я калека
Не имею обеих я ног.
Я служил для защиты народа
И покой для тебя я сберёг.

Вот страна уж меня наградила,
Тёпло встретила рОдная мать (в инете Родина-мать),
Неужели меня ты забыла?
Как ты будешь в постели лежать?

Милый муж, я письмо получила
И не знаю я, что написать
Ты приедешь оттуда калекой,
Только будешь в постели лежать.

Так зачем мне все эти мученья:
Я сама ведь ещё молода,
Наберись ты, мой милый, терпенья
И забудь про меня навсегда.

А внизу под письмом каракульки,
Сразу видно, что почерк не тот.
Это почерк его же дочурки,
Она папу домой всё зовёт.

Милый папа, не слушай ты маму.
Приезжай поскорее домой
Нашей встрече я так буду рада,
Буду знать, что мой папа живой".

Пели у нас до этого куплета. Но оказалось, что были еще с хэппи-эндом:

Летом буду качать вас в коляске,
И цветочки я буду вам рвать.
В жаркий день у тени, меж деревьев,
Вас я буду в коляске качать.

Вот мелькают леса, поля, горы
Поезд словно на крыльях летит
В этом поезде радость и горе:
Папа к своей дочке спешит.

Вот проехал последний пролет,
Поезд стал, он сошёл на перрон,
Подошла к нему дочка родная,
Папа, папочка это ли он.

Милый папа, скажи, что с тобою?
Целы руки и ноги твои,
Орден Красного знамя сияет,
Расположен на левой груди.

Ничего не поймёшь, дочь родная,
Где же мама, её не видать.
Она стала совсем как чужая,
Так зачем мы её будем звать.

Так поедем, дочурка, со мною,
Где я буду, ты будешь со мной
Так скажи, ты о ней не жалеешь?
Нет, нет, папа, я буду с тобой."

Но мне кажется, что кто-то, кто переписывал эту песню у нас, из подспудного чувства меры и вкуса оставил ее на полуслове – главное, что человек живой, калека не калека, а не то, что он хотел испытать жену. И совсем другой сюжет вышел.