Китайская пирамида коммунистического капитализма

Китайская пирамида «коммунистического капитализма»

Широко распространено мнение, что нынешние проблемы глобальной экономики определяются торможением экономики Китая. Во многом это действительно так, поскольку экономика этой сверхдержавы является хоть и не единственным, но одним из решающих глобальных факторов.

Но есть и другая сторона китайской проблемы. Поднебесная является неотъемлемой частью мировой капиталистической системы. Ничего общего с декларируемым коммунизмом современный Китай не имеет. Ни о каких попытках создать принципиально новую социально-экономическую модель общества в нынешнем Китае даже не помышляют, а старые трагикомичные «эксперименты» времен Мао Цзедуна давно сданы в архив.

Посему экономике Китая присущи все проблемы капиталистической экономики, прежде всего, цикличность развития, постулированная еще Марксом. В начале ХХ века русский экономист Николай Кондратьев эмпирическим путем пришел к выводу, что циклы рыночной экономики составляют 8-11 лет с тенденцией к сокращению цикла, претерпевая кризисы перепроизводства, сопровождающиеся крахом в финансовой сфере. Последние мировые экономические кризисы происходили в 1980—1982, 1990—1991, 1998—2001 и 2008—2009 годах. Очевидно, что мы стоим на пороге следующего кризиса, о приближении которого свидетельствует, в том числе, торможение экономики Китая.

Экономика Китая замедляется настолько сильно, что это вынуждены уже признавать даже власти Поднебесной, хотя ранее они в подобных случаях отделывались лозунгами. Если в 2013 году темпы роста китайской экономики составляли 7,7%, в 2014 году — 7,3, то в 2015 году, по прогнозам МВФ, они составят 6,8, а в 2016 году — уже 6,3%. Торможение затронуло производственный сектор, что привело к сокращению импорта и ударило по поставщикам сырья. В числе пострадавших от падения цен на сырье и полуфабрикаты находится и Украина.

Пытаясь сгладить нарастающие проблемы, центральный банк Китая с ноября 2014 года шесть раз снижал ключевую процентную ставку, но фондовый рынок продолжает снижаться из-за негативных макроэкономических результатов. В декабре 2015 года китайский экспорт упал на 1,4%, а импорт сократился на 7,6%. Оба показателя оказались хуже прогнозов. Народный банк Китая активно проводит интервенции в поддержку юаня, неуклонно снижая золотовалютные резервы, которые сократились впервые с 1992 года. В 2015 году объем валютных резервов Китая снизился на 513 млрд долларов, или на 13,4%, составив на 1 января 2016 года 3,33 трлн долларов.

В связи с этим, власти Китая намерены переориентироваться на построение экономики, растущей за счет сферы услуг и внутреннего потребления, а не экспорта и инвестиций. Таким образом, Китай продолжает двигаться в рамках товарно-денежной модели, ориентированной на бесконечный рост внешнего и/или внутреннего потребления, а потому немедленно впадающей в кризис, если рост прекращается, то есть, по сути, речь идет о своего рода пирамиде

Внутренняя и внешняя траектории современного Китая подчиняются не марксистско-ленинской, маоистской или иной подобной мировоззренческой схеме, но имманентным законам капитализма, как их понимал Карл Генрих Маркс, являясь яркой иллюстрацией тезисов Владимира Ульянова-Ленина о государственно-монополистическом капитализме в стадии империализма. С позиций настоящей, не замутнённой разными извращениями, коммунистической идеи, Китай – это один из ярчайших воплощений антикоммунизма.

Правда, в Поднебесной регулярно, по графику проводятся съезды компартии, где произносят хорошо знакомые советским людям, но украшенные китайским колоритом тексты о братстве народов, о всемерном удовлетворении разумных материальных и духовных потребностей трудящихся, о светлом будущем без нужды, эксплуатации и прибавочной стоимости, когда все лучшие свойства человека получат безграничное развитие. Но это бутафория: по уровню хищнической эксплуатации природных и человеческих ресурсов китайские «коммунисты» заткнут за пояс любых капиталистов.

Впрочем, есть особенность. В бывшем СССР преступно «обделались» в вопросе построения принципиально нового общества и пошли по пути огульного дерибана. В Китае тоже «облажались» со «светлым коммунистическим будущим», но поступили по-восточному хитрее: под оппортунистическую байку старины Дэна Сяо-Пина о том, что «неважно какого цвета кошка, лишь бы мышей ловила» выстроили диктатуру государственно-монополистического капитала с некоторыми полулиберальными «зихерами», с китайским колоритом и убойной дозой национализма, но под ширмой псевдокоммунистической идеологии. Кстати, антиутопию «Час Быка» (1968), явившуюся антитезой знаменитой «Туманности Андромеды» (1957), Иван Ефремов написал как раз под впечатлением посещения Китая, за что настоящего коммуниста Ефремова, не состоявшего, впрочем, ни дня в так называемой компартии, предали анафеме.

Итак, говоря о движущих силах развития Китая в последние десятилетия, следует вести речь о вышеупомянутых имманентных законах капитализма. Таковыми законами являются расширенное воспроизводство капитала, экспансия в новые сферы экономики и социальной жизни, в новые страны и географические пространства для завоевания рынков сбыта, сфер влияния, новых источников сырья и ресурсов.

Путём сверхэксплуатации почти неограниченных трудовых ресурсов китайский государственно-монополистический капитализм накопил огромный финансовый капитал, требующий вложения для защиты от обесценивания и воспроизводства. Поэтому до сих пор Китай стремился решить четверо-единую задачу:

– вложение финансовых ресурсов для их сохранения, приумножения и экспансии в мире;

– развитие внутреннего рынка и рост потребления внутри Китая;

– захват и аккумуляция сырьевых ресурсов планеты;

– аккумуляция производственного и научного-технологического потенциала.

Но сейчас внешняя экспансия, похоже, подходит к своему естественному пределу. Положение усугубляется нарастанием кризисных явлений в глобальной экономике в рамках минимума очередного цикла. Пытаясь «разрулить» ситуацию, в Поднебесной вспомнили о внутреннем рынке, потенциал которого далеко не исчерпан, поскольку значительная часть китайцев, особенно во внутренних регионах, прозябают в нищете и чуть ли не в средневековье. Очевидно, что, если всемерно стимулировать покупательную способность и потребление почти полутора миллиардов населения, можно придать экономике резкое ускорение. Но проблема в том, что, если средний уровень потребления Китая станет хоть немного приближаться к среднеевропейскому, этого не выдержит экология не только Поднебесной и ее окрестностей, но, в значительной мере, и всей планеты, поскольку Китай является едва ли не самым крупных потребителем ресурсов в мировом масштабе.

Есть основания утверждать, что не имеющие, по сути, никакого мировоззрения китайцы могут добиться того, что не выходит даже у американцев с их либеральными рудиментами, – построить-таки глобальный капитализм в мировом масштабе на основе доведения нынешней товарно-денежной и «потреблятской» модели цивилизации до полного абсолюта, за которым наступит полный «гаплык». Трудно сказать, в каком виде этот «гаплык» последует – одномоментной катастрофы или медленного погружения в клоаку, в которую цивилизация неуклонно превращает самое себя и планету. Но очевидно, эта модель ведёт человечество к самоуничтожению, которое китайская «пирамида» неизмеримо ускоряет.

А иные модели человечество не в состоянии придумать и реализовать по причине недостатка мозгов и морально-психологического уродства, но это уже другая тема.