Конденсат миллиардов

Расследуя убийство Бориса Немцова, репортеры отдела расследований «Новой газеты» натолкнулись еще на ряд преступлений, совершенных, предположительно, той же группой чеченских силовиков. При этом потерпевшим в одной из историй (де-факто, но не де-юре) оказался герой расследования, которое мы вели параллельно и которое, казалось бы, было связано не с криминалом, а со сложными финансовыми схемами и работой госмонополий. Но вот две истории сошлись в одной точке — на взлетной полосе аэропорта деловой авиации «Внуково‑3». И, как мы теперь понимаем, не так уж и случайно.   Должок! Тактическая группа чеченских силовиков, расквартированная в Москве, выехала во «Внуково», едва получив информацию, что в аэропорт направился человек, как можно предположить, похожий на члена правления ПАО «Газпром», генерального директора ООО «Газпром межрегионгаз» Кирилла Селезнева. В состав группы, по нашим сведениям, полученным от представителей силовых структур, вероятно, входил и Тамерлан Эскерханов, который сегодня подозревается в убийстве Бориса Немцова. А руководить группой мог предположительно замкомандира батальона ВВ МВД «Север» Руслан Геремеев (ему обвинение пока не предъявлено). Группа явно опаздывала на «свидание». К тому же на Минском шоссе образовалась пробка. Мы не знаем, к кому обратился Руслан Геремеев, но наши источники в таможенной службе утверждают: в тот день им якобы «сверху спустили» приказ — задержать бизнес-джет, на котором человек, похожий на Селезнева, намеревался вылететь из Москвы. VIP-пассажир уже находился в самолете, и, по словам наших источников, таможенникам пришлось тянуть время под предлогом проверки оформления багажа. «Бригада Геремеева», прибыв во «Внуково», как можно предположить,  беспрепятственно проехала к месту стоянки самолета и поднялась на борт авиалайнера. В салоне они пробыли недолго, вышли оттуда уже, судя по всему, с человеком, похожим на Селезнева, и стремительно покинули территорию аэропорта. По нашим сведениям, правоохранительные органы располагают записями с камер видеонаблюдения, установленных во «Внуково». Они зафиксировали инцидент. Однако потенциальный потерпевший с заявлением о преступлении не обращался. Более того, буквально через несколько дней на счета, указанные «представителями силовой общественности Чечни», были переведены деньги. Предположительно, со счета, открытого в женевском филиале банка ING Belgium Brussels (реквизиты имеются в распоряжении редакции). И деньги не маленькие. Речь о сумме 1 000 000 000 (один миллиард) долларов. Об этом «Новой» рассказали три независимых друг от друга источника. Правда, все трое высказали три разные версии о том, как у пассажира, заинтересовавшего группу чеченских силовиков, «образовался долг» («Новая» продолжает расследование и пока воздержится от озвучивания этих версий). Мы предполагаем, что для «погашения долга» должник мог обратиться к Рашиду Сардарову, владельцу ЗАО «Южно-Уральская промышленная компания» (ЮУПК) и фактическому бенефициару компании Industrial Investments & Participations SA, фигуранту рейтинга «500 богатейших людей России», составители которого явно недооценили состояние Сардарова, насчитав ему «всего» 100 миллионов долларов. Казахстанский транзит Об инциденте во «Внуково» мне стало известно, когда я уже несколько месяцев занимался журналистским расследованием о взаимоотношениях российского ПАО «Газпром» с казахстанским консорциумом Karachaganak Petroleum Operating B. V. (KPO). Еще в июле прошлого года в распоряжении «Новой» оказались несколько договоров и дополнительных соглашений, заключенных между ЗАО «Южно-Уральская промышленная компания» (ЮУПК) и дочерним предприятием «Газпрома» ООО «Газпром добыча Оренбург» (ГДО). Речь в документах шла о переработке нестабильного газового конденсата на газоперерабатывающих заводах ГДО. При этом ЮУПК предоставляла ГДО конденсат, добываемый в Казахстане консорциумом KPO и поставляемый в Оренбург по конденсатопроводу, находящемуся в собственности ОАО «Газпром нефтехим Салават» (100% акций предприятия также принадлежат «Газпрому», подробности консолидации акций предприятия см. в № 21 «Новой» от 29 февраля 2016 года). Во время командировки в Казахстан мне удалось встретиться с менеджерами консорциума KPO. От них я с удивлением узнал, что у ЮУПК тоже нет прямого контракта на покупку газового конденсата, добываемого на карачаганакском газовом месторождении. Но такой договор есть у компании Industrial Investments & Participations SA (IIP), которая, судя по реквизитам, считается канадским предприятием. Мои казахстанские собеседники утверждали, что все переговоры с консорциумом KPO от имени IIP вел Рашид Сардаров. Более того, менеджеры KPO неоднократно прилетали в Москву для согласования деталей контрактов и подписания дополнительных соглашений. И нередко переговоры велись в особняке, расположенном в Большом Трехсвятительском переулке Москвы. В этом же историческом здании, некогда принадлежавшем известному меценату Морозову, сейчас располагается и головной офис ЮУПК. Судя по контрактам, Karachaganak Petroleum Operating B. V. поставляет нестабильный газовый конденсат компании Industrial Investments & Participations SA, которая, в свою очередь, опять же по документам, передает сырье «Южно-Уральской промышленной компании», и уже ЮУПК обеспечивает конденсатом заводы ООО «Газпром добыча Оренбург». После переработки готовая продукция, по документам, возвращается ЮУПК, которая, в свою очередь, передает товар компании IIP. На самом деле все эти передачи и возвращения происходят лишь на бумаге. Фактически же нестабильный газовый конденсат поступает с газового месторождения в Казахстане по конденсатопроводу на газоперерабатывающий завод в России, а продукт переработки загружается в железнодорожные цистерны и доставляется в Мурманск, где в местном порту переливается в танкеры и доставляется европейским потребителям. Невольно возникает вопрос: почему «Газпром» не может напрямую заключить договор с консорциумом Karachaganak Petroleum Operating B. V.? Если именно «Газпром» — собственник всех звеньев технологической цепочки, то почему он сам не может продать готовую продукцию в Европу? До 2003 года ООО «Газпром добыча Оренбург» напрямую получало нестабильный газовый конденсат с Карачаганакского газового месторождения, перерабатывало и отправляло готовую продукцию в Мурманск. Пик взаимодействия казахстанских партнеров с предприятием ООО «Газпорм добыча Оренбург» пришелся на 2002 год. Тогда ГДО переработало 4,5 млн тонн сырья. 20 марта 2003 года генеральным директором ООО «Газпром межрегионгаз» был назначен 29‑летний Кирилл Селезнев. Возможно, что это случайное совпадение, но именно с 2003 года началась экспансия ЗАО «Южно-Уральская промышленная компания» на рынок переработки нестабильного газового конденсата с одновременным уменьшением объемов переработки казахстанского конденсата на мощностях ГДО. В 2003 году ЮУПК поставила на ГДО в качестве давальческого сырья 852 тыс. тонны газового конденсата из Казахстана. В последующие годы были поставлены следующие объемы сырья (в миллионах тонн): 2004 — 1,154 2005 — 1,085 2006 — 1,228 2007 — 1,310 2008 — 1,399 2009 — 1,094 2010 — 1,206 2011 — 0,819 2012 — 0,838 2013 — 0,857 2014 — 0,718 Таким образом, в период с 2003  по 2014 год ГДО переработало около 13 миллионов тонн нестабильного газового конденсата, добытого в Казахстане и заведенного в Россию в качестве давальческого сырья компанией ЮУПК. При этом доля конденсата, закупаемого ГДО в Казахстане напрямую, из года в год уменьшалась, и в 2011‑м составила всего 393 тысячи тонн.   Секрет трубопровода Руководство казахстанского консорциума KPO неоднократно обращалось в ООО «Газпром межрегионгаз» с предложениями как о прямых поставках газового конденсата на ГДО, так и с просьбами предоставить возможность переработки сырья другим предприятиям. Однако неизменно получало ответ, что одна из ниток трубопровода УКПГ 16‑ГПЗ находится в аренде у ОАО «Газпром нефтехим Салават» и что у ГДО нет возможности транспортировки сырья на предприятие. Пикантная подробность. Karachaganak Petroleum Operating B. V. ежемесячно информировал ООО «Газпром добыча Оренбург» об объемах поставок газового конденсата компании Industrial Investments & Participations SA «в оренбургском направлении». То есть и в Казахстане, и в Оренбурге, и в руководстве ООО «Газпром межрегионгаз» не могли не понимать, что канадская компания вписана в схему в качестве «оператора», как мы предполагаем, только по документам. Но когда по документам экспорт казахстанского газового конденсата в Европу осуществляет канадская компания, это позволяет де-юре исключить из цепочки добыча—транспортировка—переработка—транспортировка готовой продукции компании, зарегистрированные в российской юрисдикции. А это дает возможность избежать налогообложения в России, экономя на отчислениях в бюджеты различных уровней 150—200 миллионов долларов в год. Кроме того, «Газпром» мог бы напрямую покупать у казахстанских производителей газовый конденсат, доставлять его по конденсатопроводу, контролируемому ОАО «Газпром нефтехим Салават», входящем в ПАО «Газпром», на перерабатывающие мощности ООО «Газпром добыча Оренбург». Эксперты подсчитали, что при среднеевропейской стоимости стабильного газового конденсата около 700 долларов за тонну все затраты компании Industrial Investments & Participations SA составили не более 300 долларов за тонну. К примеру, по договору подряда № 1830—70 от 23 декабря 2010 года ЮУПК за переработку каждой тонны конденсата перечислял на расчетный счет ГДО 611 рублей 40 копеек (около 20 долларов). В 2013 году стоимость переработки выросла до 1100 рублей (около 35 долларов). А общие потери ПАО «Газпром» за 11 лет работы «канадской» схемы, по оценкам экспертов, могут составлять не менее четырех миллиардов долларов.   Канадский фантом Попытка найти в канадских реестрах компанию Industrial Investments & Participations SA не увенчалась успехом. Но мы обнаружили компанию с точно таким же названием, зарегистрированную 11 апреля 2002 года в Люксембурге. Регистрационный номер компании 886662. Правда, никаких признаков работы предприятия обнаружить не удалось. По всей видимости, компания вскоре была закрыта в Люксембурге и «переоткрыта» в юрисдикции другой страны. И, видимо, не в Канаде. Хотя во всех договорах, подписанных с Karachaganak Petroleum Operating B. V., указывался квебекский адрес: 5300, Boulevard des Galeries 210 Quebec, G2K 2A2 Canada. По нашей просьбе канадские коллеги наведались по этому адресу в Квебеке и обнаружили там совершенно другое юридическое лицо. Можно предположить, что это не адрес предприятия с многомиллионными оборотами, а место массовой регистрации офисов. Опрошенные нами специалисты предположили, что офис в Канаде мог быть открыт для «оптимизации налогов». В переводе на бытовой язык это означает возможность или вообще не платить налоги, или платить как можно меньше. Наличие офиса в Канаде позволяет компании IIP работать по всему миру. И этой возможностью компания воспользовалась, открыв расчетный счет в женевском отделении банка ING Belgium Brussels. По нашим сведениям, именно на этот счет поступали средства от реализации переработанного газового конденсата. Непосредственной продажей сырья европейским потребителям занималась компания DFN oil, зарегистрированная в Копенгагене (Дания). Что интересно, 100% уставного капитала компании DFN oil принадлежат другой фирме с созвучным названием, учредили которую три выходца из России. Из датских реестров нам удалось выяснить, что весь штат компании — четыре человека. Но при этом у нее солидные обороты. К примеру, в 2012 году через счета фирмы прошло 483 миллиона долларов. Еще в декабре прошлого года мы направили запрос в компанию DFN oil и получили подтверждение, что запрос получен и передан руководству. После этого мы неоднократно созванивались с офисом фирмы. Но приятный женский голос неизменно отвечал, что руководства компании DFN oil нет на месте.   Дяденька, дай миллиард Рашид Сардаров тоже не стал отвечать на письменный запрос. Он предпочел личную встречу и пригласил меня в головной офис ЮУПК, расположенный в Трехсвятительском переулке Москвы. Сардаров с ходу заявил, что с генеральным директором ООО «Газпром межрегионгаз» Кириллом Селезневым «практически незнаком»: — У меня нет ангажированных отношений с кем-либо из «Газпрома». Я никогда не был в головном офисе, никогда не участвовал в газпромовских вечеринках, — сообщил Сардаров. — Есть исключительно производственные отношения. Например, я использую газпромовский трубопровод. Он не принадлежит нам. Но я исправно плачу за прокачку газового конденсата. Сардаров рассказал, что «Южно-Уральская промышленная компания» работает с 1994 года. И что сегодня он единственный учредитель компании. По словам Сардарова, за 21 год работы компания построила 32 цеха по переработке газового конденсата. Мой вопрос, какой был смысл при наличии собственных мощностей заключать договоры на переработку конденсата с ООО «Газпром добыча Оренбург», остался без ответа. На вопрос, почему «Газпром» напрямую не покупает газовый конденсат у консорциума Karachaganak Petroleum Operating B. V., Сардаров ответил, что казахи никому не продают сырье: — Они предоставляют конденсат на переработку в виде давальческого сырья. Мы перерабатываем, они забирают. И сами продают. Правда, тут же в ходе разговора Сардаров заявил, что за последние 20 лет он не продал ни одного грамма товара, который сам не переработал. Значит, все-таки продавал? Ответа на вопрос я не услышал. А еще Сардаров посчитал необходимым подчеркнуть, что с момента регистрации ЮУПК компания ни разу не брала кредитов: — У нас даже нет кредитной истории, — заявил мой собеседник. — Почему вас нет в списке «Форбс»? — спросил я в конце разговора. — Мы не в списке «Форбс», но мы в списке тех организаций, которые профессионалы уважают, — философски ответил Сардаров. У нас нет и не может быть претензий к Рашиду Сардарову. Он, как и любой бизнесмен на его месте, всего лишь воспользовался ситуацией. Вопросы могут быть только к руководству «Газпрома» и конкретно к ООО «Газпром межрегионгаз». Потому что это очень странно, что «практически незнакомый» Сардарову Кирилл Селезнев создал для контролируемых им компаний, как можно судить, режим максимального благоприятствования. И это позволило Сардарову с 2003 года (когда «Газпром межрегионгаз» возглавил Селезнев), заработать предположительно более четырех миллиардов долларов. И поэтому нет ничего удивительного в версии, что именно к Рашиду Сардарову мог обратиться «пострадавший» от «инцидента» в аэропорту «Внуково» с просьбой погасить «долг» (происхождение которого нам пока неизвестно) в размере одного миллиарда долларов. Мы направили редакционный запрос на имя Селезнева, в котором задали вопросы и об инциденте во «Внуково», и о взаимоотношениях с Сардаровым. Но ответов на свои вопросы так и не получили. Топ