Контр-банда

Ранним апрельским утром  кортеж из четырех черных автомобилей въехал на территорию элитного поселка Лисий Нос, расположенного в Приморском районе Санкт-Петербурга на северном побережье Финского залива. В замыкавшем кавалькаду автобусе несколько десятков бойцов регионального спецназа ФСБ внимательно вглядывались в фотоснимки сурового мужчины средних лет. Бритая голова, квадратное бугристое лицо и мощная шея — ​типичный киношный типаж рецидивиста, так что мобилизация «тяжелых» казалась делом не просто оправданным, но необходимым. Никто из них, за исключением возглавлявшего опергруппу следователя следственного управления УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, не знал, что на фото был запечатлен совладелец и руководитель группы компаний ULS Global Игорь Хавронов — ​крупнейший российский таможенный брокер и грузоперевозчик. Приближаясь к большому бревенчатому дому, снаружи походившему на русскую избу из детских сказок, спецназ приготовился к штурму. Но следователь в сопровождении шести оперативников для начала попробовал проникнуть в жилище через парадный вход — ​без традиционных выламывания дверей и выбивания стекол. Решение оказалось верным — ​менее чем через минуту послышался щелчок замка. Выглянувший в дверной проем человек был тем самым мужчиной с фотографии — ​та же лысина, тот же жесткий взгляд, золотая цепь на той же мощной шее. Из-за спины Игоря Хавронова испуганно выглядывала молодая супруга в пижаме, костерившая непрошеных гостей за ранний визит, который мог разбудить детей. Хавронов молча бросил взгляд на предъявленное поручение о производстве обыска и сделал шаг назад, приглашая оперативно-следственную группу. Сотрудники ФСБ, привыкшие воспринимать такой жест как добровольную капитуляцию «объекта», с удовлетворением переглянулись — ​на оперативном совещании их готовили к другому сценарию. Пока к дому направлялись адвокаты, Игорь Хавронов поинтересовался, связан ли обыск с уголовным делом его давнего знакомого, миллиардера Дмитрия Михальченко, арестованного в марте прошлого года по обвинению в контрабанде алкогольной продукции. Но оперативники лишь пожимали плечами и продолжали осматривать содержимое шкафчиков. Обыск завершился ближе к полуночи: помимо груды электронных устройств, среди которых оказались телефоны главы семьи и смартфоны его детей, следователь изъял 10 тысяч долларов — ​больше денег в доме не было. Еще вечером Хавронов узнал, что обыск в его доме — ​не единственный. Городские издания и телеканалы к тому моменту уже сообщали, что утром в Санкт-Петербурге началась самая масштабная силовая операция последних лет: следственная группа в составе 30 человек при оперативном сопровождении 500 сотрудников провела веерные обыски по 50 адресам. Главным местом событий стал офис ULS Global, соседствовавший со зданием аппарата полпреда президента по Северо-Западному федеральному округу: оперативники перевернули вверх дном все кабинеты в поисках печатей и финансовых документов предприятий, использованных для ввоза крупных партий товаров. Следственные действия производились в рамках расследования уголовного дела о создании преступного сообщества, занимавшегося уклонением от уплаты таможенных платежей (ст. 210 УК РФ, ст. 194 УК РФ), а также контрабанды особо ценных диких животных (ст. 226.1 УК РФ). «После этих мероприятий индустрия перевалки грузов из-за границы осталась без основного игрока», — ​напишет чуть позже «Фонтанка». Игорь Хавронов, в последний год неоднократно получавший предупреждения о вероятности развития такого сценария, все равно не мог поверить, что его персона привлечет такое внимание. Почти все силы регионального управления ФСБ были брошены на человека, старательно избегавшего публичности и категорически отказывавшегося участвовать в любых политических проектах. В помещении следователя в управлении ФСБ на Литейном проспекте Игорь Хавронов наконец узнал состав своей преступной группы — ​за исключением главы компании «УЛС Брокер» Алексея Марчукова, руководившего в ULS декларированием товаров, ее членами оказались мелкие клерки, грузчики, водители и заведующий складом. Доказательством причастности Игоря Хавронова к «товарной контрабанде» помимо таможенных деклараций послужили результаты прослушки его телефонных переговоров, негласных аудиозаписей встреч в кафе «Якитория», а также показания некоего секретного свидетеля, по «почерку» которого угадывался бывший друг и подчиненный главы ULS Global Иван Лапшин. Находясь во внутренней тюрьме ФСБ в Шпалерном переулке, куда Игорь Хавронов был помещен на следующий день решением Кингисеппского городского суда, он узнал от участвовавших в обысках оперативников, что разработка бизнесмена действительно началась после приказа руководства Лубянки о поиске оперативных подходов к бизнесмену Дмитрию Михальченко. «Вы сначала рассматривались как точка входа к Михальченко», — ​говорили Хавронову, интуитивно почувствовавшему эту связь в тот самый момент, когда он открыл ФСБ дверь в свой загородный дом. Однако ни Хавронов, ни его партнеры, ни даже молодые офицеры, торжественно объявлявшие в ресторанах на Васильевском острове о полном разгроме «крупнейшего канала контрабанды», не знали, что это дело — ​лишь элемент в большой войне силовиков за контроль над рынком российского импорта.Человек с улицы и «Красная армия» «Кто-то сказал, что каждое великое дело начинается с предательства. Это можно применить к Хавронову», — ​философствует знакомый с ним бывший сотрудник Государственного таможенного комитета (предшественника Федеральной таможенной службы — ​ФТС) в перерыве между воспоминаниями о порядках, царивших на таможнях Северо-Запада в начале века. Со слов собеседника, звезда уроженца города Великие Луки Игоря Хавронова взошла в 2002 году — ​на фоне вспыхнувшего конфликта внутри Тамбовской преступной группировки, лидер которой Владимир Барсуков-Кумарин заподозрил нескольких криминальных авторитетов в занижении сумм отчислений от сопровождения грузов на границе. «Да, Гарик (Игорь Хавронов. — А. С.) сделал большие деньги, прежде всего, благодаря улице», — ​подтверждает бывший компаньон Хавронова и вспоминает его трудовой путь: «Название компаний, в которых начинал Гарик, никто сейчас не вспомнит. Но все помнят машины, на которых возили товары через периметр (граница. — ​А. С.). Их называли «Красная армия» — ​за цвет кузова. Отвечал за эти компании, а точнее за все перемещения через пункты пропуска, питерский авторитет по прозвищу Басмач. А Гарик был у него даже не на подхвате — ​так, менеджер среднего звена. Но менеджер, разбирающийся в вопросе. Узнав о том, что Басмач не донес небожителям 8 млн долларов, он довел эту информацию до Кумарина. Басмач скоро умер — ​сердце не выдержало во время катания на горных лыжах. А Гарик из менеджера превратился в ответственного руководителя. Договоренность была следующая: 45% от прибыли — ​самому Гарику, еще 45% — ​старшим партнерам, ну а оставшиеся 10% — ​на развитие бизнеса». В новом качестве Игорь Хавронов, по словам собеседника, довольно быстро зарекомендовал себя с «правильной стороны»: развивал транспортный парк и совершенствовал логистику, а главное — ​своевременно и в полном объеме перечислял часть доходов «наверх». Пользуясь старым советским правилом, предполагавшим улучшение экономических показателей за счет увеличения производительности труда, Хавронов выжимал максимум из имевшихся ресурсов. «Инженеры хорошо поработали над его автомобилями Scania — ​вместо предусмотренных 12 тонн они вмещали 28 тонн», — ​говорит бывший партнер Хавронова. В 2007 году ФСБ арестовала членов Тамбовской преступной группировки во главе с ее лидером Владимиром Кумариным, что сильно ослабило влияние криминального мира на экономические процессы Санкт-Петербурга, заставив вчерашних «смотрящих» искать других покровителей. «Игорь смекнул, что наступило будущее, в котором у любого полковника ФСБ власти больше, чем у вора в законе», — ​продолжает рассказ знакомый Хавронова. Спустя год Игорь Хавронов познакомился с петербургским предпринимателем Дмитрием Михальченко, которого деловая пресса города уже называла новым хозяином Санкт-Петербурга — ​главным образом благодаря близкому знакомству с директором Федеральной службы охраны Евгением Муровым. Михальченко с Хавроновым познакомил младший деловой партнер последнего Станислав Мальков — ​однокурсник Игоря Ротенберга, сына владельца банка СМП Аркадия Ротенберга. «Стас, в отличие от замкнутого и простого Игоря [Хавронова], был человеком другой формации — ​хорошо одевался, посещал светские тусовки. На одной из них он сам познакомился с Михальченко. А потом свел с ним Игоря», — ​вспоминает знакомый Хавронова. Это подтверждает и бывший партнер Михальченко: «С Димой его действительно знакомил Мальков. В знак своего уважения к Диме Игорь часто выполнял Димины просьбы — ​организовывал поставки продуктов в ресторанную группу холдинга «Форум», откликался на просьбы привезти что-то его знакомым. Однажды, например, по просьбе Димы Хавронов привез огромного деревянного слона из Индонезии». На момент знакомства с Михальченко Игорь Хавронов уже договорился об объединении своего бизнеса с петербургским перевозчиком Валерием Бенагуевым — ​владельцем компании «Сигма», обладавшей солидным автопарком и собственным паромом. Главным конкурентом объединенной «Сигмы» на Северо-Западе была компания «Росморавиа», которая благодаря связям в центральном аппарате ФТС стала крупнейшим таможенным экспедитором одежды из Китая и Турции. В 2009 году премьер-министр Владимир Путин обрушился с критикой на руководство правоохранительных органов за бездействие по отношению к контрабандистам, беспошлинно поставлявшим товарные партии турецкой и китайской одежды на Черкизовский рынок, который был разгромлен как раз в то время. Расследование путей контрабанды привело ФСБ к руководству «Росморавиа». Оперативной разработкой коммерсантов занималась 6-я служба УСБ ФСБ и 7-й отдел Управления «К» СЭБ ФСБ. По данным источника в ФСБ, «операцию по ликвидации канала подготовили и реализовали три человека: замначальника УСБ ФСБ Олег Феоктистов, начальник 6-й службы Иван Ткачев и руководитель 7-го отдела Вадим Уваров». Так Игорю Хавронову улыбнулась удача, поскольку уже через год в Санкт-Петербурге открылся крупнейший пост перевалки грузов — ​морской порт Усть-Луга. А поскольку «Сигма» была единственной компанией, обладавшей собственным паромом, к Хавронову стали обращаться не только заказчики товаров, но и другие грузоперевозчики и брокеры. «В принципе, паром «Сигмы» всегда забивался их собственными автомобилями, поэтому остальных перевозчиков пускали по остаточному принципу. Но очередь из чужих автомобилей на паром в эстонском порту достигала нескольких километров», — ​свидетельствует владелец транспортной компании, обращавшийся к руководству «Сигмы» за помощью. Довольно скоро компания Хавронова стала безоговорочным лидером рынка. Турецкие товары ввозились преимущественно самолетами транзитом через аэропорт Таллина, а сборные грузы из Европы импортировались большегрузами на пароме через порт Силламяэ. Инструментом обогащения, разумеется, служили недостоверное декларирование наименований ввозимых товаров и занижение их таможенной стоимости и веса. «Доставка одного килограмма товара из Китая стоила заказчику 10 долларов (маржа брокеру, сопровождавшему перевозку груза через границу и его таможенное оформление. — ​А. С.). Представьте грузовой автомобиль, который везет 28 тонн. 280 тысяч долларов валовой выручки — ​где такое еще бывает?» — ​вспоминает бывший партнер Хавронова. Однако сверхдоходы от поставок груза распределялись далеко не только между владельцами «Сигмы», уточняет собеседник: «Кормились многие люди, прежде всего — ​из таможенной службы. Затраты на транспорт в этом смысле можно даже затратами не считать». В 2011 году Игорь Хавронов и предприниматель Валерий Бенагуев создали с турецким бизнесменом Джабраилом Караарсланом международную компанию ULS Global, которая приобрела несколько складов на территории стран Евросоюза, а также взяла в лизинг два грузовых самолета. Инфраструктура и авиатранспорт позволили значительно увеличить поставки — ​ежемесячно группа зарабатывала до 30 млн долларов. Впрочем, несмотря на непрозрачную методику работы, группа ULS была крупнейшим плательщиком таможенных платежей и НДС, говорит экс-партнер Хавронова: «Игорь просто решил договориться с руководством таможни. В независимости от стоимости ввозимой номенклатуры он обязался декларировать за каждую машину не ниже 50 тысяч долларов пошлины, в то время как другие брокеры платили в бюджет от силы 5 тысяч». Переговоры с руководством таможенной службы от имени Игоря Хавронова, по словам его бывшего партнера, вели бывшие и действующие сотрудники Северо-Западного таможенного управления (СЗТУ) ФТС. Главные доверенные лица бизнесмена — ​менеджер Дмитрий Нестеренко и заместитель начальника Северо-Западной оперативной таможни СЗТУ ФТС Иван Лапшин, в 2013 году ставший замначальника службы безопасности ULS. Лапшин, по данным источника в ФСБ, обеспечивал защиту бизнеса Игоря Хавронова от посягательств недоброжелателей с помощью знакомств в питерском управлении ФСБ и Главном управлении борьбы с контрабандой (ГУБК) СЭБ ФТС. «Он всегда находился на оперативном контакте со своим родственником, сотрудником СЭБ УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Сергеем Владимировым и руководством ГУБК ФТС». Бывший партнер Хавронова добавляет, что благодаря Ивану Лапшину лояльное отношение к деятельности ULS могло будто бы сложиться и у начальника 2-го отдела СЭБ (курирует северо-западные таможни) Андреева: «Лапшин был свидетелем на свадьбе у Андреева». Однако спокойствие ULS на рынке нарушилось в конце 2014 года, когда рынок импорта упал практически вдвое, а руководство страны в ответ на западные санкции приняло заградительные меры в отношении отдельных категорий зарубежных товаров. «Санкции сами по себе не были проблемой. Просто главным конкурентным преимуществом стала способность ввезти итальянский пармезан и испанский хамон. Но рынок в целом упал, а с ним упали цены — ​за машину получали максимум 50 тысяч долларов. Чтобы как-то выровнять экономику, Игорь объявил всем конкурентам о монополии на Турцию», — ​рассказывает бывший партнер Хавронова, уверенный в том, что именно это и стало главной причиной будущих проблем ULS. «От ULS мне в ультимативной форме было сказано, чтобы я прекратил возить товар турецких грузоотправителей. Якобы всю работу с турками в стране они выстраивают сами — ​через свои транспортные компании и связи», — ​писал год назад из «Матросской тишины» крупный петербургский грузоперевозчик Дмитрий Зарубин. Предприниматель Дмитрий Зарубин, начало трудовой деятельности которого напоминает путь Игоря Хавронова (за исключением того, что покровительство на первых порах оказывал не Кумарин, а авторитет Геннадий Петров), на протяжении последних пятнадцати лет возил в Россию турецкий товар через пункт пропуска «Ивангород». Именно Турция позволила Зарубину добиться финансового успеха, символом которого стало открытие элитных бутиков Cartier и Stefano Ricci на набережной реки Мойки. На ультиматум Хавронова бизнесмен ответил отказом. Тогда замначальника службы безопасности ULS Иван Лапшин по поручению Игоря Хавронова начал собирать информацию о ввозимых Зарубиным грузах, пересылая ее своему знакомому, оперуполномоченному ГУБК ФТС Павлу Смолярчуку. В начале февраля 2015 года на склад временного хранения, где растаможивались ввозимые Зарубиным товары, нагрянул спецназ ФТС и ФСБ. «Руководил оперативным мероприятием Смолярчук. Проверив наши автомобили и не обнаружив различий между данными заполненной таможенной декларации и фактически ввезенным товаром, они были вынуждены уйти ни с чем. Но напоследок Смолярчук дал обещание меня посадить», — ​писал Зарубин. После того рейда к Зарубину обратился предприниматель Иван Сергеев, представлявший интересы чиновника петербургского управления Росреестра Бориса Авакяна. «Авакяна я знал как таможенного «схемщика», предоставлявшего услуги за 35 тысяч долларов за «перегруз» одного автомобиля, — ​писал Зарубин. — ​Предложение было следующее: я передаю [Авакяну] свои компании и предоставляю для работы транспорт, а он улаживает мой конфликт с Хавроновым». Однако избежать уголовной ответственности Дмитрию Зарубину не удалось: в сентябре 2015 года оперативники ГУБК ФТС в рамках возбужденного в ГСУ СКР дела о создании преступного сообщества, уклонявшегося от уплаты таможенных платежей, задержали его самого и десять его подчиненных. Так весь турецкий рынок оказался под контролем ULS. Эта победа спустя два месяца была омрачена возникшим кризисом в отношениях между Россией и Турцией — ​Владимир Путин подписал указ о введении запрета на ввоз отдельных категорий турецких товаров, что вроде бы должно было полностью остановить бизнес многих перевозчиков и брокеров, включая Игоря Хавронова. Но рынок отреагировал на запрет в свойственной ему холодно-расчетливой манере: плодоовощная продукция стала ввозиться с сертификатами стран Африки, а ткань и одежда декларировались под видом китайских стройматериалов. «Это был не демарш против власти, а здравый смысл. Львиная доля овощей и фруктов, которые вы едите, или одежды, которую носите, поставляется из Турции. Товары шли в Россию через Грузию и даже Армению, несмотря на их вековой конфликт с турками. Мы все — ​сообщающиеся сосуды. И законы рынка выше законов любой страны», — ​объясняет крупный таможенный брокер. ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ Лидерство Игоря Хавронова в Санкт-Петербурге, добытое в результате удачных слияний и поглощений, случайных знакомств с новыми хозяевами города и их друзьями в спецслужбах, арестов несговорчивых конкурентов и добровольной сдаче позиций менее дерзких оппонентов, продлится чуть более полутора лет. Затем глава ULS сам окажется под ударом, защитить от которого не помогут ни обширные связи, ни большие деньги. ЧИТАЙТЕ В СЛЕДУЮЩЕЙ СЕРИИ: Как благодаря поддержке из центрального аппарата ФСБ войну с Игорем Хавроновым развязал бывший работник разгромленной «Росморавии». Как связаны отставки высокопоставленных генералов Лубянки и Федеральной таможенной службы с переделом рынка серого импорта. Байкеры в погонах и православные таможенные брокеры. Как был обрушен северо-западный канал контрабанды, основные объемы которой перетекли на Дальний Восток. Топ