КРАМАТОРСКОЕ ДЕЛО, ИЛИ ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОЙ БОРЬБЫ С КОРРУПЦИЕЙ

«КРАМАТОРСКОЕ ДЕЛО», ИЛИ ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОЙ БОРЬБЫ С КОРРУПЦИЕЙ

Пафосное задержание прокурора города Краматорск Сухинина, его заместителя Гапеева и милиционера Яремко вызывает много вопросов.

Начиная от отсутствия постановления на обыск, и заканчивая пропавшими деньгами из вещдоков. Смена роли Яремко с главного подозреваемого на ценного свидетеля, наличие «рычагов давления» на милиционера у следствия и оказанные преференции в виде возврата арестованного имущества заставляют усомниться в правдивости его показаний. Глядя на это, возникает желание разобраться в особенностях национальной борьбы с коррупцией…

Борьба с коррупцией и пиар

Итак, 6 апреля 2015 года по подозрению в систематическом взяточничестве и коррупции  прокурор города Краматорск Андрей Сухинин, его заместитель Роман Гапеев и начальник отдела по борьбе с экономическими преступлениями (ОБЭП) Краматорского горотдела милиции Виталий Яремко. Задержание проходило, традиционно, «театрально», в прямом эфире, во время представления  коллективу прокуратуры Донецкой области нового руководителя .

После задержания почти моментально Святослав Цеголко, пресс-секретарь президента Петра Порошенко, в . Цеголко доложил общественности об успешном завершении общей операции военной прокуратуры и Службы безопасности, в рамках борьбы с коррупцией в зоне АТО. Не упустил возможности для пиара и заместитель генпрокурора Давид Сакварелидзе, выложив через два дня  фотографии изъятых в ходе обысков у правоохранителей денег. Тем самым, подтвердив свою причастность к задержанию.

О слаженной работе СБУ и военной прокуратуры трубили все СМИ. Ссылаясь на ГПУ, СМИ, депутаты и прокуроры ГПУ стали озвучивать наперегонки суммы изъятого у троих задержанных. Забывая, что сумма расписывалась на троих, стали писать, что у одного прокурора Краматорска дома изъяли 5 миллионов гривен и 120 тысяч долларов.

Первый заместитель главного военного прокурора , подтверждая задержание прокурора Краматорска, : «будет предъявлено подозрение в получении взятки. Примерно полтора месяца проходили негласные следственные действия, задокументированы факты. Это не только он и его заместитель в Краматорске, но и начальник ОБЭП, все это произошло мгновенно, всех задержали».

По версии следствия, Сухинин, Гапеев и Яремко были взяты под стражу в связи с расследованием фактов систематического получения взяток в особо крупных размерах. Они вымогали деньги у предпринимателей за «крышевание» бизнеса.  Немалую роль в раскрутке этого дела сыграли несколько анонимных жалоб, отправленных бизнесменами напрямую в ГПУ.

Как  в пресс-службе Генпрокуратуры, в квартирах и кабинетах Сухинина, Гапеева и Яремко нашли огромные суммы наличных, предположительно полученные коррупционным путем. Речь идет о 2 миллионах 750 тысячах гривен и 110 тысячах долларов США. Также, по словам следователей, были изъяты документы и записи, свидетельствующие о систематическом, ежемесячном получении взяток от «легального» и «нелегального» бизнеса.

Сумму залога для Сухинина суд определили в размере 3 миллионов 45 тысяч гривен; для Гапеева – 3 миллиона гривен, а для Яремко – 360 тысяч гривен. Супруга милиционера Яремко внесла за него залог и он был выпущен на свободу. Двое других подозреваемых остались под стражей.

Оставался вопрос: почему за Виталия Яремко определили меньше всех сумму залога? О перипетиях следствия мы поговорим ниже.

На сегодняшний день главной военной прокуратурой закончено досудебное расследование и передано в суд для рассмотрения по существу обвинительный акт по подозрению троих в совершении преступления, предусмотренного  (получение неправомерной выгоды должностным лицом по предварительному сговору группой лиц, сопряженное с вымогательством). Срок содержания под стражей Сухинину и Гапееву продлен до 23.10.2015, а предварительное слушание отложено до 28.09.2015. Побаиваясь давления на суд в родном городе подозреваемых, .

Мнения со стороны

Владелец сети магазинов в Краматорске Максим Б.,  о бывшем прокуроре города: «Сухинин был прокурором в городе меньше года, назначен уже при новой власти. Правда, из «старой команды». Но за это время отношения успел испортить со всеми. Заработанная репутация опережала его. Многие уже знали, что с ним лучше дел не иметь вообще. Человек откровенно «решал вопросы».

Действующий работник прокуратуры Донецкой области, пожелавший остаться неназванным,: «По-человечески жаль, тем более, что у него двое маленьких детей, которым нужно будет помогать. А откровенно – все к тому шло. Но в этой ситуации, как обычно больше всего беспокоит, чьи фамилии назовет Сухинин, какие будут дальнейшие действия и аресты, и кто успеет уйти «на заслуженный отдых», или уехать за границу сейчас».

Бывший прокурор Одесской области  указывал на нарушение следователями сразу нескольких пунктов УПК Украины.  В частности, они не имели права надевать на Сухинина наручники. «Их надевают лишь в двух случаях: на месте преступления, или когда на подозреваемого указывают свидетели. Ни того, ни другого там не было»,– .

Стоянов также считает, что обнаружение крупной партии денег не может быть весомым доказательством причастности прокурора к организации коррупционных схем. По его словам, если правоохранители не нашли при обыске меченые купюры, то суд не будет рассматривать эти доказательства. «Он может сказать, что взял взаймы эти деньги у соседа. Как потом докажешь? Трудно», – .

, что задержание Сухинина, как и  – только повод, чтобы отвлечь внимание общества от насущных проблем.

Роль Яремко в деле

Интересно, что третий «герой» «краматорского дела» – милиционер Виталий Яремко – отошел на задний план, а всё «внимание» «антикоррупционеров-реформаторов» досталось лишь прокурорам-взяточникам. Хотя изначально расследование проводилось по факту преступной деятельности именно милиционеров.

Один из сотрудников ОБЭПа зимой этого года давал показания на своего шефа, который принуждал его ходить по городу и в течении длительного времени «собирать дань» с бизнесменов, в том числе и на нужды ДНР. Правда, позже он заявил о том, что давал показания под давлением и запугиванием со стороны сотрудников СБУ. После этого признания началось его преследование и в данный момент его местонахождение не известно. Дело, может быть, и «потухло» бы, но в город приехал «ревизор-реформатор», а значит нужен пиар уважаемому человеку в прямом эфире. Тогда и вспомнили о милиционере «на крючке». Но масштаб был мелковат, и решили добавить рыбу по-крупнее.

, в Киев пришло немало жалоб местных (краматорских) предпринимателей на коррупцию начальника краматорского ОБЭПа. Касается она того, что во время оккупации Краматорска силами ДНР, Яремко вместе с Сергеем Браковским, представителем «антикоррупционного комитета» самопровозглашенной республики, налаживали систематические поборы с местных бизнесменов.

Виталия Яремко также связывают с Артемом Пшонкой, по протекции которого он был переведен с должности заместителя начальника Ялтинского горотдела милиции в Краматорск незадолго до аннексии Крыма. В родном городе, в компании одиозного сотрудника Краматорского межрайонного отдела УБОП УМВД Украины в Донецкой области Александра Левина (ставленник бывшего зама генпрокурора Пшонки ), он продолжил свою «правоохранительную» деятельность.

Но вернемся к нашему делу. Фактически Яремко с основного подозреваемого (именно он брал и «заносил» взятки) превратился в ценного свидетеля. Он сказал, что собирал деньги не по собственной воле, а под давлением прокурора и его заместителя.

Удивляет и в 10 раз меньшая, чем у прокуроров сумма залога и то, что все изъятое имущество при обыске, арестованное судом (в том числе деньги) было возвращено именно Яремко.

Далее еще интересней. Во время следствия была совершена попытка изменить инкриминируемую Яремко статью с ч. 3 ст. 368 на ч. 2 ст. 369 (предложение, обещание или предоставление неправомерной выгоды служебному лицу), санкция которой предполагает лишение свободы от 3-х до 6-ти лет и штраф от 500 до 1000 необлагаемых минимумов доходов граждан, с конфискацией или без нее, или со специальной конфискацией. Разница существенная, не правда ли?

Но пришел новый следователь и категорически не согласился с переквалификацией статьи для Яремко и вернул все обратно. Окончательное подозрение было им предъявлено в совершении преступления, предусмотренного ч 3. Ст. 368 УК Украины.

Исходя из этого, можно предположить, что с доказательной базой не все было в порядке и для удержания дела от развала нужен был солидный свидетель, очевидец всей вакханалии прокуроров, так сказать. Ведь другие свидетели (предприниматели, платившие «дань»), давая показания, говорили, что деньги отдавали в милицию, а данных прокуроров даже не узнавали.

Был у следователей еще один «рычаг давления» на милиционера – возможное криминальное дело против его супруги. Дело в том, что она отказалась открывать дверь сотрудникам «Альфы», встретив их с ножом, нанеся одному из них проникающую рану в области грудной клетки. Странно, но этот факт не расследуется, несмотря на то, что все это подробно записано в протоколе обыска квартиры начальника ОБЭПа. Возможно, обещание не трогать супругу тоже сделало Виталия Яремко более разговорчивым?

Перипетии расследования и бесправные обвиняемые

Расследование закончено, дело передано в суд. Будет ли он справедлив? Риторический вопрос, учитывая всё выше описанное.

Еще во время расследования возникало много вопросов о правомерности действий следователей.

И самый первый – почему, если на лицо факты систематических коррупционных деяний фигурантов дела, они не были (или хотя бы Сухинин) задержаны «на горячем», при передаче взятки? Любой юрист скажет, что доказать преступное происхождение изъятых у них денег очень сложно. Всегда можно сказать, что деньги были взяты взаймы, накоплены и доказать обратное тяжело.

Сумма всех денег, изъятых у Сухинина составляет 28 тысяч 600 гривен и 500 долларов США (дома – 8 600 грн.; в кабинете – 2000 грн.; при себе в момент задержания 18 000 грн. и 500 долларов США). У Гапеева было изъято дома – 59 тысяч долларов США, 9 тысяч 150 евро и 20 000 гривен, в кабинете – 0 гривен, а при себе в момент задержания у него было 500 гривен. Гапеевым было дано объяснение, что часть этой суммы – это предоплата за продажу автомобиля, другая – плата за проданные мамой и бабушкой подозреваемого квартиры (деньги были у него на сохранении), а остальное – это сбережения семьи. Довольно логично, если учесть, что следователи должны доказывать преступное происхождение денег, а не человек оправдываться. У Яремко: дома – 0 гривен, в кабинете – 33 300 грн., при себе (в машине и кошельке) – 1800 долларов США и 11 874 грн., по месту регистрации – 9000 грн., 104 850 российских рубля, 1210 и 37110 долларов США. Что-то описанных миллионов здесь не видно.

По информации «Прокурорской правды», 6 апреля заявителем было передано Яремко 7 тысяч гривен, купюры которых были помечены как взятка. При обыске у него оказалось всего таких 900 гривен. У прокуроров же меченых купюр не было обнаружено. Как-то странно, не правда? Взятка не дошла или предназначалась не тем?

Далее. Обыски в квартирах задержанных проводились без санкции следственного судьи. Проникновение в жилье, или другое владение человека регламентирует статья 233 УПК Украины. В ней сказано, что никто не имеет право проникать в жилье, или другое владение человека без его согласия или постановления следственного судьи. Исключения из этого правила описаны в ч. 3 этой статьи, где сказано, что следователь, прокурор имеют право до постановления следственного судьи зайти в жилье или другое владение человека только в случае спасения жизни людей или имущества или во время непосредственного преследования лиц, которые подозреваются в совершении преступления. Ни одного из этих условий не было. Только на следующий день после проведения обысков суд узаконил их. Также нужно учесть, что на момент проведения обысков следствие длилось уже 2 месяца, то есть времени для получения законного решения было вполне достаточно.

15.07.2015 троим подозреваемым было вручено окончательное подозрение и объявлено об окончании досудебного следствия. Но до окончания срока содержания под стражей Сухинина и Гапеева оставалось меньше 2-х недель, а за этот срок нужно было их и защитников ознакомить с материалами дела – 10 томов и 200 часов видео и аудио, и подготовить обвинительный акт! И как ни странно, таинственным образом был продлен строк досудебного следствия уже после его официального окончания. Прямо прецедентное право у нас вводит военная прокуратура! Подозреваемым была показана бумага о продлении этого срока за подписью Анатолия , но в материалах дела данный документ так и не появился.

Не делает чести следователям и то обстоятельство, что за время следствия с зарплатной карты Сухинина, которая была изъята при задержании, позднее арестованная судом и помещена в камеру вещдоков, исчезли все денежные средства. А на кредитной карте, тоже изъятой, образовался долг в 10000 гривен. Заявление Сухинина о хищении у него денег просто проигнорировали. Он обратился в суд, который удовлетворил жалобу о внесении в ЕРДР факта кражи денег с банковской карты.

Также есть информация, что при обыске в квартире Гапеева было похищено 13 000 долларов. Деньги изымались, складывались на приставной стол, а супруга Гапеева находилась в другой комнате. Затем деньги без переписи и пересчета были просто опечатаны в пакет и изъяты. Копию протокола обыска Гапеевой никто не оставил и перед началом обыска о ее правах никто не уведомил. Только через несколько дней супруга узнала, что сумма, которую следователи довезли от ее квартиры до военной прокуратуры существенно «измельчала».

Кстати, арестованный личный автомобиль прокурора Гапеева месяц использовали неизвестные люди, разъезжая на нем по городу.

Кроме этого, есть факты, свидетельствующие о незаконной слежке за супругами Сухинина и Гапеева и прослушивание их телефонов. Городской суд 04.09.2015 вынес решение по жалобе Сухинина, которым обязал следственное управление прокуратуры области внести факт слежки за  ними в ЕРДР.

«Равенство» перед законом прокуратура демонстрирует и в том, что, например, Яремко были возвращены ноутбук и ipad, взяв во внимание лишь слова его супруги, что это ее вещи. В то же время, когда с аналогичной просьбой обратились супруги Сухинина и Гапеева, у них потребовали именные чеки из магазинов с указанием их ФИО и паспортных данных.

Борьба с коррупцией по-украински

Возникает закономерный вопрос: что же лежит в основе борьбы с коррупцией «реформаторов»? Пиар, или действительно желание искоренить это негативное явление? После этой ситуации вряд ли кто-то поверит во второе.

 Меру вины каждого их участников этого дела, конечно, должен установить суд. Однако, наверное, перед этим стоит задать вопросы: почему так много процессуальных нарушений?

- Это следствие недоученности следователей, их непрофессионализма, или давления сверху, призванного не дать упасть лицом в грязь «большим людям»?

- Почему менее интересным оказался милиционер-взяточник, постепенно превращающийся из подозреваемого в главного свидетеля, чем прокурор и его зам.

- Почему для Яремко установили залог в 360 тысяч и вернули все изъятое имущество, а другим фигурантам дела – нет, и залог установили в размере более 3-х млн гривен?

Таким образом, борьба с коррупцией у нас совершается по команде. Всегда в рукаве нужно иметь кого-то «на крючке», готового дать любые показания, а если даже нет такого, то все можно организовать. Также не надо забывать о масштабе, а то шефы могут не оценить. Резонанс нужен, сенсация, скандал! Обязательным является пиар руководства и бесправье подозреваемых. Если уж сказал «шеф-реформатор», что он – коррупционер, то можно налетать, сажать и растаскивать имущество. Зачем доказывать, что деньги были получены незаконным путем, лучше их вообще не довести до управления.

Можно прикинуть на глаз минимальный улов следственных органов по «краматорскому делу». Это десятки тысяч долларов США и гривен отступных от Яремко (сомневаемся, что ему их вернули просто так и залог назначили минимальный), полюс пропавшие средства после обыска дома у Гапеева (13 000 долларов США), все средства с зарплатной карточки Сухинина и 10 000 гривен с кредитной. Вот такая арифметика. А коррупция, во время расследования коррупции, вообще не в счет. И не забывайте, что следователь и прокурор у нас – это царь и бог. Закон им не указ, соблюдение процессуального права – это лишнее, мелочь для таких великих людей. Коррупционеров нужно «кончать» целиком и полностью, и зачем думать при этом, что у них есть семьи, жены и дети, пускай о них заботится Красный крест.

Процессуальное законодательство является важной частью криминальной юстиции. И любое его нарушение существенно влияет на исход дела. Равенство перед законом – это не просто слова, это основополагающий принцип любого демократического государства. Справедливое и непредвзятое отношение должно быть присуще не только судьям, но и следователям. Игнорирование заявлений стороны защиты, пропажа изъятых у подозреваемых денег, перекручивание законодательства на свое усмотрение нивелирует благородную и такую необходимую нашей стране борьбу с коррупцией. Получается, что борьба с коррупцией приводит не к ее искоренению, а к ее расширению, с поиском «козла отпущения» для общественности и активным пиаром начальников перед населением. То есть, мы опять латаем фасад гнилого здания, а не меняем систему.

Исходя из выше изложенного, у «Прокурорской правды» есть несколько вопросов:

-обратит ли внимание на значительные процессуальные нарушения Виктор Шокин в «краматорском деле» и вернет ли равенство закона?

-сможет ли Давид Сакварелидзе сделать выбор между реальными реформами, справедливыми расследованиями с одной стороны, и пиаром, латанием фасада при гнилом здании (системе) – с другой?

-могут ли обвиняемые надеяться на справедливое расследование в Украине или только Европейский суд по правам человека сможет расставить все точки над «і»?

-когда же украинцы, наконец, увидят профессиональную, филигранную и честную работу следователей ГПУ, их четкое и безукоризненное следования букве закона? Ведь живем мы по-новому?