Компромат из достоверных источников

Уважаемые заказчики DDoS-атак! Рекомендуем Вам не тратить деньги и время впустую, так что если Вас что-то не устраивает на нашем сайте - значительно проще связаться с нами - [email protected]

Заказчики взлома сайта, мы можем бадаться с Вами вечно, но как Вы уже поняли, у нас нормально работают бекапы, а также мы и далее легко будем отлавливать и блокировать ваши запросы, поэтому также рекомендуем не тратить деньги и время впустую, а обратиться к нам на вышеуказанную почту.


«Мне не было предписано совершать какие-то революции»

«Мне не было предписано совершать какие-то революции»

Экспорт российских вооружений и военной техники является одним из основных источников дохода государства: в 2016 году его объем составил свыше $15 млрд. В интервью корреспонденту “Ъ” Александре Джорджевич директор Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству (ФСВТС) Дмитрий Шугаев рассказал о том, кто хочет покупать российское оружие и что этому мешает. Он объяснил, почему Индия и Китай останутся в обойме ведущих партнеров РФ, заверил, что сотрудничество с Ираном не нарушает эмбарго Совбеза ООН, а также высказался о перспективах поставок оружия в Саудовскую Аравию.— Насколько неожиданным для вас стало назначение на пост главы ФСВТС России? — Честно, я этого совсем не ожидал, назначение стало большим сюрпризом. Однако эти изменения прошли достаточно комфортно для меня и, надеюсь, для службы. Не секрет, я имею опыт работы в сфере военно-технического сотрудничества. Мне не пришлось вливаться в коллектив, потому что многих людей из этой сферы я знал лично и раньше. С тем же Александром Васильевичем (Фоминым, бывший директор ФСВТС.— “Ъ”) мы в добрых отношениях, общаемся плотно и сейчас, так как он курирует в Минобороны международное направление, в том числе и военно-техническое сотрудничество.— При назначении задачи перед вами какие-то ставились? — Мне не было предписано совершать какие-то революции, собственно, в этом и нет никакой нужды. У нас сегодня главная цель — это создание максимально благоприятных условий для российских экспортеров продукции военного назначения в условиях еще более ожесточившейся конкуренции на рынках. Параллельно необходимо обеспечивать соблюдение всех законов, а в законодательной сфере нет предела совершенству. Система ВТС работает достаточно давно и слаженно, что подтверждается цифрами: можно, например, сравнить с 2000 годом, когда у нас был объем $3 млрд, а теперь — $15 млрд. Есть разница? Это действительно достижение, без шуток. Но если говорить об ожиданиях на следующие годы, то я бы не стал рассчитывать на какие-то сильные рывки. Прежде всего это объясняется цикличностью рынка. Кроме того, есть экономические возможности партнеров, кредитоспособность, политический фактор... ВТС мы развиваем как часть внешней политики России.— То есть у вас нет задачи, условно, переплюнуть США? — Нет такой задачи. Сейчас отношения с партнерами нынешними и потенциальными проходят через определенный фильтр, прежде всего через призму национальных интересов, национальной безопасности. Плюс ко всему у нас немало международных обязательств, и мы должны их соблюдать.— Какие у вас ожидания по показателям на 2017 год? Ждете роста? — Мы сохраним текущие показатели объема экспорта военной продукции и вооружений. Однако еще важнее сохранять динамику портфеля заказов. Когда мы говорим об этом термине — а это обязательства российской стороны и наших партнеров — и называем его цифру приблизительно в $46–50 млрд, сохранение портфеля в таком диапазоне, а еще лучше его увеличение, является наиважнейшей задачей. Потому что это дает возможность нашей промышленности иметь задел на многие годы вперед. Это и есть залог успеха в будущем.— География поставок меняется? — За последние годы не то чтобы очень сильно. Мы по-прежнему ориентированы на Ближний Восток и Азиатско-Тихоокеанский регион, которые занимают приблизительно по 40% в общем объеме поставок продукции военного назначения. Остальное приходится на другие страны. Например, ВТС со странами Европы составляло и раньше всего 2–3%, а сейчас и того меньше.— Конкуренция обостряется, не дают партнеры расслабиться? — Конкуренция всегда была и будет: добросовестная и недобросовестная, когда, извините, тайком засыпают пресловутого песка в бензобак танка конкурента — и такое, поверьте, тоже бывает. Но наша промышленность в тонусе и здесь невольно напрашивается тема санкций. Они сыграли в том числе и положительную роль, так как начала работать программа импортозамещения. Люди стали больше суетиться, больше думать, как выйти из положения. Поймите, я вовсе не ратую за санкции. Напротив, я считаю, что они противоречат духу свободного рынка и конкуренции, провозглашенным самими же западными странами. Однако нам пришлось резко искать пути выхода из сложившегося положения, чтобы свои обязательства исполнить и не подвести наших партнеров,— и в этом однозначно их положительный эффект. Совершенно очевидно, что санкции — это надолго. Не было бы известных событий на Украине — придумали бы еще что-нибудь. В конце концов, список Магнитского появился задолго до 2014 года. Надо быть прагматиками. Как говорил император Александр III, «у нас есть два союзника — армия и флот». И никаких иллюзий по этому поводу у нас быть не должно.— Авиация опять лидирует по объемам поставок? — Да, порядка 50% поставок — это наши самолеты и вертолеты. Более того, мы выходим на 27% мировых поставок боевой авиации. Те же США, кстати, по этому показателю пусть и ненамного, но отстают. Кстати, в этом году мы надеемся увидеть рост объемов поставок сухопутной техники, доля которой в общем объеме экспорта может превысить 30%. Мы наблюдаем большой спрос и на системы ПВО: только на С-400 «Триумф» обрабатывается порядка десяти заявок.— У России несколько лет подряд провисает экспорт морской техники. Исправлять ситуацию как будете? — Хлопать в ладоши от того, как у нас замечательно идут дела с поставкой военно-морской техники, мы сегодня не можем. Но здесь есть объяснение: это очень дорогостоящая техника с длительным производственным и испытательным циклом, с многоуровневой кооперацией. Сейчас ряд стран проявляют серьезный интерес к нашим подводным лодкам, корветам, эсминцам. Мы ставим всем в пример авиацию как успешную нишу, и хотелось, чтобы по линии военно-морского флота показатели были лучше. Будем подтягивать это направление.— Эксперты считают, что мы значительно уступаем конкурентам в сегменте постпродажного обслуживания. Что делается в этом направлении? — Я не могу сказать, что это наш сильный конек, но мы отдаем себе отчет, что это очень важная составляющая. Мы пытаемся исправить ситуацию: например, у нас на подходе открытие в Бразилии и Перу центров по обслуживанию наших вертолетов. За день я подписываю десятки документов, которые касаются постпродажного обслуживания. Тем более, как вы знаете, недавно изменилась сама система. Сегодня право на обслуживание и модернизацию ранее поставленной техники, а также поставку запчастей получили крупные интегрированные структуры российского ОПК. Они начинают серьезную работу в сфере постпродажного обслуживания, в то время как «Рособоронэкспорт» в силу своей загруженности поставками финальной продукции практически перестает этим заниматься. И все это произошло за последний год.— Некоторые страны считают, что российские предприятия завышают цены комплектующих и ЗИПов, поэтому выгоднее брать аналогичную продукцию у третьих стран. — Для нас такая позиция — это огромная головная боль. Контрафактная продукция поставляется из бывших союзных республик, особенно много ее утекает с Украины: они снимают, условно, двигатель со старой техники, подчищают и продают за полцены. Потом, когда вертолет, который мы поставляли, из-за этих комплектующих попадает в нештатную ситуацию или, хуже того, терпит аварию, то сразу раздаются крики: «Вот, упал российский вертолет!». Начинают разбираться — а он давно с гарантии снят, где его чинили, непонятно, где запчасти брали, неизвестно.— Совет министров Украины принял решение разорвать соглашение с РФ по экспорту продукции военного назначения в третьи страны. Для вас это что значит? — Ничего не значит ровным счетом, потому что соглашение изначально было полумертвое. Не заработали механизмы, которые были прописаны: ни по интеллектуальной собственности, ни по проведению совместных маркетинговых исследований и проработке возможности экспорта в третьи страны. Документ фактически превратился просто в лист бумаги.— Индия и Китай — традиционно крупнейшие партнеры нашей страны по ВТС, однако есть мнение, что отношения РФ с обеими странами осложняются и эти страны в буквальном смысле от нас «уплывают». — Я убежден, что никто никуда не уплывает: они такие же прагматики, как и мы. Индия серьезно развивается, ищет новых партнеров на выгодных для себя условиях. Но есть и правда жизни. Взять, например, наш с ними проект создания самолета пятого поколения FGFA: им же никто никогда не предложит такие параметры сотрудничества, как мы. Американцы никогда в жизни не дали бы даже десятую часть того, что мы потенциально готовы с ними обсуждать. Речь идет о совместной разработке и о равных правах на интеллектуальную собственность обеих сторон. Понимая это, мы с оптимизмом смотрим на перспективы российско-индийского ВТС. Не хотел бы предвосхищать события, но если до конца года те шаги, которые мы наметили с нашими индийскими партнерами в рамках уже достигнутых договоренностей, в том числе по вертолетной тематике, будут реализованы, думаю, мы сможем выйти на весьма неплохие объемы сотрудничества по итогам этого года. То же самое с Китаем: у нас действительно особый характер взаимодействия, есть области, в которых мы сотрудничаем на высоком уровне. Мы даем привилегии стратегически важному партнеру, с которым нас связывают давние отношения. У нас непрекращающийся процесс работ межправительственных комиссий, различного вида рабочих групп. Эта работа невидима на первый взгляд, но, поверьте, она идет полным ходом.— Недавно Россия и Саудовская Аравия парафировали пакет контрактов на $3,5 млрд. Как оцениваете шансы на подписание твердых контрактов? — До конца этого года пройдет первое заседание межправительственной комиссии по ВТС: это основа основ для взаимодействия в этой области. Я это считаю важным подтверждением серьезных намерений саудитов: межправительственное соглашение по ВТС было подписано с ними в 2015 году, до этого комиссия еще ни разу не собиралась, а тут вдруг собирается. Процесс достаточно сложный, мы к нему очень готовимся, так как рассматриваем Саудовскую Аравию как одну из самых интересных для нас в этом регионе стран. В настоящее время межправительственные комиссии работают также с Арабскими Эмиратами, Бахрейном, Иорданией, Марокко, Алжиром, Египтом, Ливаном — у нас практически весь этот регион охвачен, взаимоотношения выстроены прочно и надолго.— А вот во время майского визита Дональда Трампа в Саудовскую Аравию была согласована поставка оружия почти на $110 млрд. — Честно скажу, я не верю, что за короткое время можно было подготовить такое количество контрактов по военной линии, все их подписать с финансовыми обязательствами и так далее. Это просто нереально. Возможно, что их кто-то пять лет готовил до самого визита. Но что-то мне подсказывает, что это больше пиар-акция, чем реальность: там указаны какие-то нереальные цифры по количеству вооружений, по его номенклатуре. Я не могу на сто процентов утверждать, что там что-то не так, но с точки зрения элементарной логики возникают вопросы.— В последнее время участились сообщения о том, что Россия ведет военно-техническое сотрудничество с Ливией и Ираном в обход резолюций Совбеза ООН. — Мы строго соблюдаем все международные обязательства, которые на себя взяли. У нас есть документы, которые приняла Организация Объединенных Наций, и последовавшие за этим соответствующие указы руководства страны. Это касается и Ливии, и Ирана. С Ираном мы обсуждаем вопросы обслуживания ранее поставленных систем ПВО. Но мы имеем полное право «легально» с точки зрения международных норм обслуживать эту ранее поставленную технику. Так что в этом никакого нарушения нет.— Каковы перспективы поставки вооружений в Египет и Пакистан? — С Египтом все довольно активно: мы выиграли тендер по боевым вертолетам Ка-52К «Катран» для вертолетоносцев типа Mistral, обошли французов c их Tiger. Это было ожидаемо, если честно: Ка-52К был изначально предназначен именно для этих кораблей. Мы сейчас обсуждаем технические детали в рамках контрактных переговоров. Кроме того, российские субъекты ВТС на постоянной основе проводят мероприятия по продвижению своей техники в Египет. Учитывая сложную политическую обстановку в этой стране, а также продолжающуюся борьбу с террористическими группировками, действующими на Синайском полуострове, в перспективе мы не исключаем возможности новых поставок российской военной техники в Египет. А с Пакистаном у нас есть соглашение о ВТС: я подписал его по поручению правительства РФ в этом году. Если говорить о конкретике, мы сделали поставку Ми-35, будем смотреть, как дальше будут развиваться события. Наши взаимоотношения базируются на общей антитеррористической цели, так что в перспективе я также не исключаю каких-то новых поставок.— Джакарта проявляет интерес к приобретению дизель-электрических подлодок проекта 636 «Варшавянка». Можно ли ожидать заключения контракта? — Да, у них есть интерес к нашим подводным лодкам. При этом надо понимать, что политика руководства Индонезии направлена на развитие производства морской техники внутри страны. Поэтому отвечу так: мы с индонезийскими партнерами эту тему обсуждаем, мы готовы к поиску взаимовыгодных моделей. Но говорить о конкретных контрактах еще рано. Хотя в этом отношении, на мой взгляд, тренд взят хороший.— Достигнута ли договоренность с Турцией на поставку систем ПВО С-400 «Триумф»? — Данный вопрос практически «на выданье», но речь идет не о поставке стрелкового оружия, а о серьезной системе, поэтому присутствуют нюансы. Я очень надеюсь, что выйдем вскоре на позитивный итог. Наши «заокеанские друзья», конечно, негодуют, но Турция — независимое государство и сама может принимать решение, покупать или не покупать, сопрягать или не сопрягать. Эта система доказала свое превосходство над всеми остальными, это действительно лучшая система ПВО, которая сегодня существует.— На форуме «Армия» с кем-то встречались? — Несмотря на молодость, форум уже получил признание среди наших зарубежных партнеров: тысячи российских и зарубежных компаний, более 100 иностранных делегаций, порядка 20 из которых возглавили министры обороны. В рамках форума прошло подписание межправительственного соглашения по ВТС с Республикой Нигер: то есть как факт наша страна приобрела нового партнера в области оружейного экспорта. К «Армии-2017» было приурочено проведение трех заседаний межправительственных комиссий с Боливией, Суданом, Киргизией — я считаю, это также отражает статусность и значимость форума. Кроме того, в преддверии «Армии-2017» и в ходе ее проведения подписано несколько довольно крупных контрактов по линии ВТС, а также ряд соглашений и программ в области двустороннего сотрудничества. Проведено заседание наблюдательного совета российско-индийского совместного предприятия «БраМос». У нас был крайне насыщенный график переговоров по линии Минобороны и субъектов ВТС. Иностранным партнерам показан весь спектр современной военной техники, разрешенной к поставкам на экспорт. Кстати, в личных беседах иностранцы отмечали высочайший уровень площадки, имею в виду КВЦ «Патриот», насыщенность деловой и зрелищность демонстрационной программ. Так что «Армия-2017», на мой взгляд, уже прочно вошла в ряд наиболее ожидаемых, посещаемых и интересных международных выставок.Федеральная служба по военно-техническому сотрудничеству Досье Образована указом президента от 9 марта 2004 года на базе комитета по военно-техническому сотрудничеству с иностранными государствами, работавшего с 2000 года. Является федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим контроль и надзор в области военно-технического сотрудничества, выдачу лицензий на ввоз и вывоз продукции военного назначения, подготовку и подписание международных договоров, внесение предложений по формированию гособоронзаказа, участие в переговорах с иностранными заказчиками, организацию выставок военной продукции за рубежом. Подведомственна Министерству обороны. Штатная численность службы — 342 человека. В 2017 году на функционирование ФСВТС из бюджета было выделено 650,2 млн руб., запланированные расходы на 2018 год — 649,4 млн руб. По оценкам службы, продажи российской военной продукции составляют около $15 млрд в год. Из них на страны Ближнего Востока и Северной Африки приходится 48%, Азиатско-Тихоокеанский регион — 45%, Европу — до 2%.Шугаев Дмитрий Евгеньевич Личное дело Родился в Москве 11 августа 1965 года. В 1987 году окончил МГИМО МИД СССР по специальности «международная журналистика». В 1994–1996 годах — вице-президент АОЗТ «Коммон Айркрафт Индастриз». С 1996 по 1997 год — исполнительный директор АОЗТ «Русдага», затем — исполнительный директор ЗАО «Агентство Юридический Профиль». С 2001 по 2008 год — консультант гендиректора «Промэкспорта», затем работал на разных должностях в «Рособоронэкспорте». С 2008 по 2009 год руководил аппаратом гендиректора госкорпорации «Ростехнологии» (сейчас — «Ростех»). В 2009–2017 годах — заместитель гендиректора «Ростеха». Курировал внешнеэкономическую деятельность корпорации, отвечал за организацию Международного авиационно-космического салона (МАКС) и форума «Технологии в машиностроении». 31 января 2017 года назначен президентом РФ директором Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству. Награжден орденом Почета, медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени. Топ