Почему люди становятся наркоманами, и почему всё, что вы знаете о наркомании – неправда

Некоторые мифы о наркотиках настолько глубоко укоренились в нашем сознании, что мы воспринимаем их как бесспорные факты. Ведь все кажется таким очевидным.

Для своей новой книги, в которой я пытаюсь разобраться в причинах наркомании, я обеъхал 50 тыс. километров по всему свету. На это у меня ушло три с половиной года. За время своего увлекательного путешествия я осознал, что все, о чем мне рассказывали в школе и по ТВ о наркотиках, – ложь.

Я готов вам рассказать совершенно другую историю. Если, конечно, вы готовы ее слушать.

Если мы действительно хотим, чтобы в нашем обществе не было наркоманов, то нам придется начать что-то большее, чем обычную войну копов с наркодельцами. Мы должны изменить себя.

За последние три с половиной года я познакомился с большим количеством необычных людей. Билли Холидей- один из активных участников правительственной войны против наркодилеров. Доктор-еврей из Будапештского гетто, который попробовал наркотики впервые еще в детстве. Транссексуал из Брулклина, который был зачат, когда его мать-наркоманку изнасиловал отец, офицер полиции Нью-Йорка. Человек, ставший сначала жертвой диктатуры Уругвая, а затем – президентом, который решил, что лучший способ победить наркоманию – легализовать ее.

У меня была и личная причина искать ответы на эти вопросы. Одно из моих самых первых детских воспоминаний: один из моих родственников так упоролся, что не мог даже встать.

В В общем, я значительную часть своей жизни пытался разобраться, что заставляет людей становиться зависимыми от определенных веществ, и почему они никак не могут остановиться.

Когда я стал юношей, один из моих близких родственников стал кокаинистом. Так что мне пришлось выстраивать отношения с наркоманом. Вероятно, именно поэтому я так спокойно отношусь к этим вопросам. И не собираюсь вам пересказывать общеизвестные штампы.

Если бы спросили свою подружку, что становится причиной, по которой люди начинают принимать наркотики, то она бы посмотрел на вас как на идиота? Разве не понятно, что влечет к ним? Это не так трудно понять, если кто-то становился наркоманом на твоих глазах.

Представьте, что вы, я и еще двадцать человек каждый день проходят мимо киоска, возле которого кто-то активно предлагает нам настоящую таблетку радости. Какова вероятность, что вы бы ни разу не попались на крючок, если бы вы знали на 100%, что для того, чтобы подсесть на это химическое вещество, нужно принять его как минимум 20 раз? Мне кажется, она нулевая. Сначала вам просто нравится кайф, а потом наступает тот самый условный 21-й раз, после которого вы уже ощущаете свирепую тягу к веществу. Вот что значит зависимость.

Все логично, не правда ли? Неправда.

В 80-х в Америке провели легендарный эксперимент с крысами. Суть его предельно проста. Крысу помещали в клетку с двумя бутылками воды – обычной и бутылкой, в которую добавляли героин или кокаин. Сколько бы раз вы не повторяли этот эксперимент, крыса почти наверняка будет выбирать «наркотическую» воду всегда – и так будет продолжаться до тех пор, пока она не убьет себя.

Объясняют это обычно так: «В одной из бутылок было настолько мощное вещество, что девять из десяти лабораторных крыс мгновенно становились зависимы от него. А потом изводили себя так активно, что умирали. Точно так же кокаин воздействует и на людей…»

Но в 1970-х гг. профессор психологии из Ванкувера Брюс Александер провел этот же эксперимент, но он показался ему очень странным. Крысу помещали в клетку в полном одиночестве. Это не имеет ничего общего с тем, как люди обычно принимают наркотики.

Александер построил настоящий крысиный парк – с множеством клеток, тарелками с едой, цветными шарами, туннелями и множеством животных. Поскольку в разных бутылках с водой напитки были разные (как и в «оригинальном» эксперименте), за время эксперимента воду с примесью наркотиков как минимум раз попробовали все крысы.

Но знаете что? Крысы, жившие интересной и насыщенной жизнью (столько развлечений!) в этом Ret Park не подсаживались ни на кокаин, ни на героин. За несколько дней эксперимент они уже разобрались в том, в каких бутылках есть наркотики, а в каких – нет. И пили воду из «веселых» банок лишь в каждом четвертом случае. Ни одна крыса не стала наркозависимой и не довела себя до смерти.

Так что предположения Александера оказались верными: если живое существо поместить в благоприятную среду, оно вряд ли станет зависимо от одного вида наркотиков.

Аналог этого эксперимента, но уже на людях, был проведен примерно в то же самое время – во время войны во Вьетнаме. Журнал Time пишет по этому поводу, что «солдаты в то время использовали героин вместо жвачки».

По данным Архива общей психиатрии в США, каждый пятый ветеран войны во Вьетнаме страдал от героиновой зависимости до конца жизни.

Когда ужас войны закончился, домой в США вернулись тысячи наркоманов. Никто из них не пошел записываться в реабилитационные центры. 95% наркозависимых солдат просто перестали его употреблять. Перестали и все.

Теперь профессор Александер утверждает, что все стереотипы о наркоманах, навязываемые обществом, не имеют ничего общего с реальностью.

Наркомания представляется аморальной привычкой, которая появляется только у тех, кто ведет слишком развязный и гедонистический образ жизни. Все думают, что наркомания – это последствия «угнанного» на химическом уровне мозга. Если попался на крючок, то уже плевать, что там будет происходить дальше.

Александер продолжил свои опыты. Следующее свое исследование он разбил на два этапа. Сначала он помещал крыс в одиночную клетку на 57 дней – и ждал, пока они не пристрастятся к наркотику. Затем помещал прежде изолированных крыс в «общество» в своем Ret Park. В результате «наркоманы» вернулись к нормальной жизни, «Хорошая» клетка спасла их. Процесс адаптации занял у животных всего несколько дней.

Когда я впервые узнал об этих экспериментах, то был немало озадачен. Как это может быть? Эти эксперименты выглядят слишком радикальными, чтобы в них поверить. Но чем у большего числа ученых я брал интервью, тем чаще обнаруживал, что если не принимать во внимание этот новый подход к исследованиям, то вся наша возня по изучению наркотиков лишена какого бы то ни было смысла.

Вот один из экспериментов, участником которого вы можете стать, сами того не подозревая. Если вы когда-нибудь неудачно поскользнетесь и попадете в больницу с переломом бедра, то вам наверняка будут колоть диаморфин – это медицинское название героина. В больнице среди вас будет довольно много людей, которые будут получать тот же препарат для облегчения боли. Героин вы получите от врача – и в гораздо более чистом виде, чем в том, в каком его получают уличные наркоманы.

Так вот, если ваша «общепринятая» теория верна, то вы должны стать наркоманом. Вы же попробовали чистое и мощное вещество, которое вызывает зависимость. Но тысячи людей, которые принимали в больнице диаморфин, выписываются и становятся здоровыми людьми, а не шныряют по подворотням в поисках дозы.

Об этом всем мне рассказал канадский врач Габор Мате. Он был первым врачом, который на голубом глазу рассказал мне, что тысячи людей могут месяцами принимать наркотики в больнице, а когда выходят из клиники, забывают о них. Тот же препарат, если покупать его на улице, превратит вас в отчаянных наркоманов.

Так в чем же тут дело? Хотите верьте, хотите нет (я привык), но наркомания – это не химический крючок.

И снова мы возвращаемся к экспериментам Брюса Александера: уличный наркома – это крыса в одиночной клетке. У нее есть только один источник утешения, к которому она может обратиться. Пациенты медицинских клиник – это «крысы» из Ret Park: они возвращаются домой, к людям, которые их любят. Препарат тот же, но внешняя среда отличается.

Эти факты дают нам возможность глубже понять, почему люди становятся наркоманами. Профессор Питер Коэнутверждает, что человеческие существа испытывают глубокую потребность в близости и связях с другими членами общества. Это то, от чего мы получаем наибольшее удовлетворение. Если мы не можем общаться друг с другом, значит найдем что-то другое – шорох рулетки или укол шприца с героином.

Наркоман связывает свою жизнь с героином потому, что не смог связать ее ни с чем другим, заключает Коэн.

Для того, чтобы победить зависимость, нам не нужна трезвость. Нам нужно человеческое отношение.

Если кто-то еще раз будет вам говорить, что наркомания – это следствие химической зависимости, то спросите у него: а как же быть с азартными игроками? Никто же не верит в то, что колоду карт можно «пустить по вене».

Или вот возьмем проблему курения. Все знают, что в сигаретах содержится никотин – вещество, к которому привыкаешь. Когда в аптеках появились первые никотиновые пластыри, это стало причиной для всплеска оптимизма: наконец, курильщики смогут и дальше потреблять никотин, но без смертельно опасных последствий от курения сигарет. Они будут освобождены.

Но не тут-то было. По данным статистики, только 17,7% курильщиков оказываются в состоянии бросить курить с помощью никотиновых пластырей. Это не ничего: никотиновые пластыри спасают миллионы жизней. Но эта цифра показывает, что у наркомании – другие причины, а не только пресловутые «химические крючки».

Все эти исследования имеют огромные последствия для столетней войны с наркотиками.

Это Грандиозная война: я увидел, как на ней убивают людей в торговых центрах в Мексике и на улицах благополучного Ливерпуля. И вся эта война основана на утверждении, будто мы должны физически уничтожить целый ряд химических веществ, потому что они «захватывают» наши мозги и вызывают привыкание.

Но сейчас я понимаю, что в этой войне нет никакого смысла. Как ни странно, война с наркотиками только увеличивает количество наркоманов. Я был в тюрьме «Палаточный городок» в штате Аризона. Там заключенных держат в карцере неделями, чтобы наказать их за употребление наркотиков. Мне кажется, это оптимальный способ угробить человека и гарантировать, что он станет жертвой смертельной зависимости. И когда эти люди выйдут на свободу и не смогут устроиться на работу из-за судимости, то тут же станут наркоманами.

Героин станет их другом, потому что им просто не к кому больше обратиться.

Но есть альтернатива. И я ее видел. 15 лет назад Португалия имела, вероятно, самые серьезные проблемы с наркотиками в Европе. 1% ее населения пристрастился к героину. Они пытались воевать с этим с помощью полиции, но ситуация только ухудшалась. Поэтому власти решились попробовать что-то новое. Они решили отменить уголовную ответственность за употребление любых наркотиков. И те деньги, которые прежде тратились на строительство тюрем и формирование все новых и новых отделов по борьбе с наркотиками, пошли на закупку лекарств для заместительной терапии. А также на субсидирование строительства жилья и рабочих мест.

Если дать наркоману возможность ходить за опиатами в нормальную чистую клинику, где его никто не будет унижать и оскорблять, то это почти наверняка избавит его от зависимости.

Британский журнал криминологии подсчитал, что в тех странах, в которых принимаются законы по декриминализации наркотиков, потребление опиатов падает на 50%. Я повторю: употребление инъекционных наркотиков снижается в два раза – и только благодаря одному чертовому закону!

Не нужно думать, будто в Португалии не было консерваторов, которые пугали всеми страшными последствиями такого шага властей. В 2000 году Жоао Ферейра, один из главных боссов полиции Португалии того времени, ходил на все телешоу и рассказывал ужасы, которые сейчас легко прочитать в консервативных газетах. Но когда мы сидели с ним в лиссабонском кафе в прошлом году, он признал, что ошибался. И сказал мне, что надеется на то, что теперь весь мир последует примеру Португалии.

Вся эта история имеет отношение не только к наркоманам.

Это касается всех нас: пора переосмыслить себя. И осознать важность любви и хороших отношений между людьми. Мы должны создать культуру взаимопомощи и эмпатии.

Брюс Александер говорит, что мы слишком много внимания уделяли индивидуальным методикам лечения наркомании. Но в чем мы на самом деле нуждаемся – так это в социальной реабилитации наркокультуры. Мы должны говорить о том, что не имеем права отгораживаться от наркоманов.

Наша любовь может спасти их.