Почему нефтяным компаниям пора застрелиться

Нефтяной век подходит к концу. Нефтяным компаниям надо проснуться и увидеть эту реальность, им следует прекратить поиски нефти и либо заняться инновациями, либо самоликвидироваться.

Об этом на страницах Project Syndicate пишет Анатоль Kaletsky (https://www.project-syndicate.org/commentary/marginal-pricing-end-of-western-oil-producers-by-anatole-kaletsky-2015-12), главный экономист и сопредседатель Gavekal Dragonomics. Бывший обозреватель The Times в Лондоне, Международный Нью-Йорк Таймс и Financial Times, он является автором капитализма 4.0. Он предугадал зарождение новой экономики, которая предвосхитила многие посткризисные трансформации в мировой экономике. Его книга "1985, Стоимость по умолчанию", стала влиятельным основанием для изменений в экономике многих стран Латинской Америки и азиатских правительств, которые вели переговоры о задолженности и реструктуризации долгов с банками и МВФ.

АНАТОЛЬ КАЛЕТСКИЙ, председатель Института нового экономического мышления

Большинство доказанных мировых запасов нефти так и останется там, где они находятся сейчас. Нефтяным компаниям нужно распродавать активы и заниматься альтернативной энергетикой.

Ненужная разведка

Цены на нефть закрепились на долгосрочном уровне $30–50 за баррель, а у потребителей энергоресурсов по всему миру появился дополнительный доход в размере более $2 трлн. Это почти неизбежно ускорит рост мировой экономики, поскольку основными бенефициарами данного колоссального перераспределения доходов являются семьи с низкими и средними доходами, которые тратят все, что зарабатывают.

Конечно, кое-кто сильно проиграет — главным образом правительства нефтедобывающих стран, которые готовы скорее исчерпать все валютные резервы и занимать деньги на финансовых рынках, пока возможно, чем сократить госрасходы. В любом случае именно так и любят поступать политики, особенно когда ведут войны, отстаивают геополитические интересы или сталкиваются с народными протестами.

Однако не все производители нефти проиграют одинаково. Одна группа действительно пострадала очень сильно — это западные неф­тяные компании, которые объявили о снижении инвестиций примерно на $200 млрд. Это решение способствовало ослаблению мировых фондовых рынков, но, как ни парадоксально, акционеры нефтяных компаний могли бы прилично заработать на новой эре дешевой нефти.

Руководители крупнейших неф­тегазовых компаний должны осознать новую экономическую реальность и прекратить маниакально тратить деньги на поиск новых нефтяных месторождений, ведь на разведку и добычу ископаемого топлива, причем во всех более сложных природных условиях, 75 крупнейших нефтяных компаний мира по-прежнему тратят ежегодно $650 млрд. Это одно из самых глупых решений о размещении капитала в истории. Оно экономически обосновано только в условиях искусственно монопольных цен.

Но эта монополия переживает трудные времена. Сочетание таких факторов, как разработка сланцевых месторождений, растущие экологические требования и прогресс в чистой энергетике, парализовало картель ОПЕК, поэтому нефть теперь будет торговаться, как любое другое сырье на нормальном конкурентном рынке (как уже было в 1986–2005 годах). По мере того как инвесторы привыкают к этой новой реальности, они будут концентрироваться на базовом принципе экономики — «ценообразовании от предельных затрат».

$1 за баррель

На нормальном конкурентном рынке цены будут устанавливаться в зависимости от себестоимости производства дополнительного барреля на самом дешевом нефтяном месторождении со свободными мощностями. Это означает, что все резервы в Саудовской Аравии, Иране, Ираке, России и Центральной Азии должны быть полностью разработаны и истощены, прежде чем кто-нибудь всерьез подумает вести геологоразведку подо льдами Арктики, в глубинах Мексиканского залива или в сотнях миль от берегов Бразилии.

Конечно, реальный мир никогда не бывает так прост, как учебник экономики. Геополитические противоречия, транспортные расходы, узкие места в инфраструктуре — все это приводит к тому, что страны — потребители нефти готовы платить премию за энергобезопасность, в том числе накапливая стратегические запасы на собственной территории.

Тем не менее, поскольку ОПЕК висит на волоске, этот общий принцип вполне применим. Ни ExxonMobil, ни Shell, ни BP не могут больше рассчитывать на успех в конкуренции с компаниями из Саудовской Аравии, Ирана и России, обладающими эксклюзивным доступом к нефтегазовым запасам, не требующим применения сложных технологий: нефть можно добывать там обычной «качалкой» из XIX века. Иран, например, заявляет о готовности добывать нефть с себестоимостью всего лишь $1 за баррель. Добыча нефти на его легкодоступных запасах (вторых по размерам на Ближнем Востоке после Саудовской Аравии) может начаться очень быстро — лишь только будут сняты международные экономические санкции.

Рациональной стратегией для западных нефтяных компаний является прекращение разведки нефти. Вместо этого им следует искать заработки, предоставляя оборудование, геологические ноу-хау и новые технологии, например технологии гидроразрыва (фракинг), нефтедобывающим странам. Однако их финальной целью должна быть максимально быстрая распродажа имеющихся нефтяных запасов, а затем распределение этого урагана денег между акционерами, причем раньше, чем иссякнут все их нефтяные месторождения с низкой себестоимостью.

Точно такую же стратегию самоликвидации использовали табачные компании (к выгоде для своих акционеров). Если нефтяные руководители откажутся вый­ти из бизнеса аналогичным путем, тогда акционеры-активисты или корпоративные рейдеры сделают это за них. Консорциум частных инвесторов может собрать $118 млрд, необходимых для выкупа BP по текущей цене ее акций, и немедленно начать распродажу 10,5 млрд баррелей ее доказанных запасов, которые даже при сегодняшней «низкой» цене стоят более $360 млрд.

Фанатики нефти

Есть две причины, почему этого пока не случилось. С почти религиозным жаром руководители неф­тяных компаний продолжают верить в неизбежность роста спроса и цен на нефть. Они предпочитают разбазаривать деньги на поиск новых месторождений, вместо того чтобы максимизировать выплаты акционерам. И презрительно отвергают единственно возможную стратегию — поменять направление инвестиций с разведки нефти на технологии новой энергетики, которая со временем вытеснит ископаемое топливо.

Перенаправив хотя бы половину из тех $50 млрд, которые, как ожидается, нефтяные компании потратят в этом году на разведку новых месторождений, можно было бы как минимум удвоить те $10 млрд, которые выделены правительствами 20 стран на исследования в сфере чистой энергетики (об этом они объявили во время декабрьской конференции по изменению климата в Париже). Почти нет сомнений, что финансовый доход от этих инвестиций будет существенно выше, чем от вложений в поиск нефти. Тем не менее, как сказал мне один из директоров BP: «Наш бизнес — бурение, в этом мы эксперты. Почему мы должны тратить наше время и деньги, конкурируя в новых технологиях с General Electric или Toshiba?»

Ограничения на добычу в странах ОПЕК и экспансия дешевых месторождений нефти на Ближнем Востоке долгое время уберегали западные нефтяные компании от ценообразования по затратам, поэтому их благодушие было понятно. Но похоже, что саудиты и другие страны ОПЕК теперь осознали, что, ограничивая добычу, они просто отдают свою долю рынка американским фракерам и другим производителям нефти с высокой себестоимостью. Между тем рост экологических требований и достижения в сфере чистой энергетики превращают почти всю их нефть в бесполезный «выброшенный актив» (так называемый stranded asset), который нельзя ни использовать, ни продать.

Марк Карни, управляющий Банка Англии, предупреждает, что проблема «выброшенных активов» угрожает мировой финансовой стабильности. Принятие «углеродных бюджетов» в рамках глобальных и региональных климатических соглашений приведет к обесцениванию запасов ископаемого топлива на балансах неф­тяных компаний, которые сейчас стоят триллионы долларов. При этом ужесточение экологических требований сочетается с прогрессом в технологиях, позволивших снизить цену электричества, произведенного солнечными электростанциями, практически до паритета с ископаемым топливом.

Технологии продолжают совершенствоваться, а экологические требования — ужесточаться, поэтому представляется неизбежным, что большинство доказанных мировых запасов нефти так и останется там, где они находятся сейчас (как и большая часть мировых запасов угля). Шейх Заки Ямани, долгое время занимавший пост саудовского министра нефти, знал об этом еще в 1980-х. «Каменный век завершился не потому, что у пещерных людей кончились камни», — предупреждал он своих соотечественников.

В ОПЕК, кажется, наконец-то услышали эти слова и поняли, что нефтяной век подходит к концу. Нефтяным компаниям надо проснуться и увидеть эту реальность, им следует прекратить поиски нефти и либо заняться инновациями, либо самоликвидироваться.

© Project Syndicate, 2015

www.project-syndicate.org

Ссылки

Источник публикации