Пытаясь закрыть майскую тему

Александр Солженицын в своё время говорил, что русский народ выиграл Вторую мировую (стал сверхдержавой, получил пол-Европы во "внешнюю империю"), но проиграл Отечественную войну (сталинским рабом начал, сталинским рабом завершил). Точно также, как государе императоре Александре Павловиче.

Я же, вслед за Виктором Суворовым (Резуном), придерживался и придерживаюсь строго обратного понимания: Великая (Третья) Отечественная война была выиграна – вторгшийся враг – разбит, страна восстановлена в довоенных границах и расширена, но Вторая мировая проиграна, ибо геополитические приращения экономически обременительны, население "внешней империи" склонно восставать, против СССР создана мощнейшая военно-политическая коалиция, а идея большевизма сама по себе, без оккупационной поддержки, нежизнеспособна.

Между прочим, на роль сырьевого придатка "Запада" России (РСФСР) была избрана не ельцинко-гайдаровско-путинско-кудринским руководством, но в рамках народно-хозяйственного планирования в СССР и решений 1965 года о специализации экономик стран СЭВ (для молодых – Совет Экономической Взаимопомощи – его офис ныне небоскреб мэрии Москвы). Решение, что центры ракетно-космической (Южмаш) и радиотехнической (ВЭФ) отраслей возникнут вне РСФСР, принималось "принцами Госплана". Решения, что кораблестроение – это ГДР и Польша, оптика – ГДР, транспорт и станкостроение – ГДР, ЧССР, Венгрия, фармацевтика и овощеводство – Венгрия и Болгария, а РСФСР – нефть, газ и рынок сбыта, – принимались Брежневым и Косыгиным. Они же принимали решения о том, что при одинаковом уровне трудозатрат закупочная цена на картофель была в десятки раз ниже закупочной цены на цитрусовые, что разорило и обезлюживало центральную Россию (Нечерноземье), но создавало избыток наличности в Закавказье.

Схожая ситуация ведь была и в 1813 году – императорская армия обильно лила кровь на полях Германии ради укрепления своих будущих злейших геополитических врагов – Англии, Австрии и Пруссии, и присоединения центральной Польши – огромной бомбы под империей. Именно поэтому прозорливый Кутузов, понимающий, что пересекая Западный Буг, он становится английским ландскнехтом, призывал императора оставить французский и немецкий национализмы наедине друг с другом.

Другое дело, что хитрый фельдмаршал и представить себе не мог, что монарх мечтает, окончательно забросив Россию, заняться конструированием всеобщего мира и умеренно-либерального будущего для всей Европы.

С учетом всего этого давайте посмотрим, что такое 9 мая 1945 года для России. Если это день превращения СССР в глобальную державу – соуправляющего мировой директории, – то именно Российская Федерация, точнее, ее антисоветское национально-освободительное движение 1990-91 годов СССР уничтожило. Поэтому у Кремля столько же моральных прав на победу Сталина, сколько было бы, допустим, у короля лангобардов на гордость победами римского оружия в Иудеи или Дакии.

Криптовойна с Украиной довела ситуацию до полного абсурда, потому что она похоронила все надежды на великий восточнославянский союз, отрезала Россию от Европы и превратила во врагов два народа, больше всего потерявших людей во время Второй мировой войны.

Если это день победы в Отечественной войне, то поражение третьего рейха можно было уже отмечать 9 июля 1943 (когда захлебнулось наступление вермахта на Курск), 9 ноября 1943 (после освобождения Киева) и уже совсем-совсем точно 9 августа 1944 (когда у стен восставшей Варшавы по приказу Сталина было остановлено наступление Красной армии).

Если это день символического единства народов бывшего СССР, точнее, "Русского мира" внутри СССР, то вышеупомянутый российско-украинский конфликт это единство похоронил со всей обстоятельностью.

Если это день памяти десятков миллионов жертв войны, то его не отмечают с таким высоким содержанием брутального реваншизма. При этом почти все из тех, кто раз в год лицемерно оплакивает неимоверные советские потери, совершенно согласны с обоснованностью и оправданностью потерь от большевистского и сталинского террора.

На самом деле 9 мая – это попытка спрятать за историческим надрывом и похотью милитаризма понимание бездарно растраченного исторического и морального капитала грандиозной победы. Победы, которая стала кульминацией российской истории, ее веков строительства деспотической империи, которая была лишь средством обслуживания армии, ее идеологических экспериментов, помогающих подобрать доктрины, самые удобные для тотальной мобилизации, эксплуатации и порабощения общества.

Даже исторический подвиг военного и послевоенного поколений, которые, увидев свою и своих отцов, а не государственную силу на фронтах, смогли постепенно изжить и сбросить коммунистический тоталитаризм, сегодня является главной целью пропагандистской дискредитации.