В следствии по делу "банды борцов с коррупцией" появляются все новые и новые лица. Причем, учитывая высокие должности задержанных, и среди фигурантов нет-нет, да и промелькнут известные фамилии. В сферу незаконной деятельности подозреваемых генералов попадали и мэр города, и сын известной артистки и даже министр. В последнее время стали достоянием гласности и подробности отношений задержаных с некоторыми руководителями Счетной палаты. Тем более, что в этом направлении редкостную активность проявляет член Совета Федерации Александр Коровников, стремящийся отмыться от коррупционного скандала, связаного с сотрудником СП Александром Михайликом. Надо сказать, что связи Коровникова со Счетной палатой не ограничиваются одним этим делом. Сообщалось, что Коровников, занимавший когда-то должность ответственного секретаря экспертно-консультативного совета при председателе Счетной палаты Сергее Степашине, пользуясь покровительством шефа продвигал проект по созданию в Ульяновской области сборочного производства легких реактивных самолетов Eclipse 500 (бесславно окончился банкротством фирмы Eclipse). Провернуть такую операцию с заведомо убыточным проектом говорят, удалось только благодаря дружеским отношениям сенатора со Степашиным.

 

 

Как сообщает "Ъ", вчера СКР предъявил обвинение экс-начальнику Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБиПК) МВД Денису Сугробову. Выводы СКР генерал-лейтенант назвал "бредовыми", отметив, что, по версии следствия, фактически весь антикоррупционный главк — самое успешное подразделение органов внутренних дел — являлся оргпреступным сообществом, которое организовал его начальник.

 

Адвокаты Дениса Сугробова приехали в здание СКР к часу дня, как и было указано в повестках, однако следственные действия начались только через полтора часа: проблемы возникли в СИЗО "Лефортово" из-за оформления доставки генерала.

 

Следователь Сергей Новиков предъявил господину Сугробову обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 210 УК (организация преступного сообщества), ч. 3 ст. 286 УК (превышение должностных полномочий с причинением тяжких последствий), а также ч. 3 ст. 33 и ст. 304 УК (организация провокации взятки).

 

Преступное сообщество, по версии следствия, господин Сугробов создал вместе со своим бывшим заместителем Борисом Колесниковым, который также находится под стражей, не позднее января 2013 года в городе Москве. Точная дата и место организации ОПС следствию неизвестны, зато понятны цели: совершение тяжких преступлений против органов госвласти и интересов службы "для придания видимости успешного выполнения возложенных на сотрудников ГУЭБиПК по службе задач". При этом, считает следствие, участники сообщества действовали и из личной заинтересованности. Совершая должностные преступления (прежде всего провокации взяток через агентов), они стремились улучшить "количественные показатели своей работы", создать у руководства страны и МВД "впечатление о себе как о грамотных, исполнительных и высококвалифицированных специалистах", получая за это премии, государственные и ведомственные награды, а заодно и продвигаясь по службе.

 

По версии следствия, преступное сообщество было создано генералами на основе возглавляемого ими ГУЭБиПК, а его состав — действующие сотрудники антикоррупционного ведомства —отличался стабильностью. В ОПС генералами Сугробовым и Колесниковым, а также "иными неустановленными следствием лицами из числа руководителей ГУЭБиПК" с января 2013 по февраль 2014 года были вовлечены девять руководителей среднего звена ведомства и их подчиненные, которые осуществляли оперативно-разыскную деятельность, а также трое агентов главка.

 

Как считает следствие, генерал Сугробов отдавал приказы о совершении преступных действий своему заместителю Колесникову, а также начальнику управления ГУЭБиПК полковнику Салавату Муллаярову и его заместителю Алексею Боднару, которые отвечали за выполнение подчиненными им сотрудниками "определенных преступных функций", взаимодействовали между собой, а также с сотрудниками органов предварительного следствия, которые не были осведомлены "о противозаконных действиях" участников оргпреступного сообщества.

 

Генералы Сугробов и Колесников осуществляли общее руководство действиями участников ОПС, выступая в роли руководителей преступного сообщества, определяли субъектов преступных посягательств, разрабатывали планы и схемы, направленные на создание мнимых доказательств совершения ими уголовно наказуемых деяний, распределяли функции между участниками сообщества и координировали их действия, говорится в постановлении следователя Новикова.

 

Совершало же преступное сообщество, по версии следствия, эпизоды, которые СКР квалифицировал как превышение должностных полномочий.

 

Так, следует из материалов дела, бывшими руководителями ГУЭБиПК было одобрено проведение "оперативного эксперимента", в ходе которого 8 февраля 2013 года агентом были переданы 29 млн руб. замдиректора Московского научно-исследовательского онкологического института имени П. А. Герцена (МНИОИ) Сергею Безяеву "за беспрепятственное выполнение условий ранее заключенного госконтракта". Затем оперативники с одного из мобильных телефонов, изъятых у господина Безяева, отправили SMS-сообщение на телефон дочери руководителя МНИОИ Елены Богославской: "Бабло забрал, готов к встрече c шефом". Потом оперативники, считают в СКР, подготовили свидетеля, который дал следствию показания о том, что в его присутствии господа Безяев и Богославская обсуждали денежные вопросы. В результате, как считают в СКР, введенный в заблуждение оперативниками следователь вынес постановление о привлечении к уголовной ответственности обоих. Преследование госпожи Богославской было прекращено после того, как ее отец вынужден был уйти в отставку. В свою очередь, господин Безяев, полностью признавший вину, был осужден в особом порядке на три года. Кстати, приговор, вступивший в законную силу, пока никто не обжаловал.

Следующий эпизод относится к апрелю 2013 года, когда один из фигурантов уголовного дела сообщил оперативникам ГУЭБиПК о том, что начальник отдела физической культуры и спорта департамента социального развития правительства РФ Артем Чесноков за год до этого якобы требовал у него 10 млн руб. за содействие во включении ООО "Флэйм" в программу строительства олимпийских объектов. И этого чиновника решили брать в рамках оперативного эксперимента, который следствие назвало "заведомо незаконным". 21 апреля господин Чесноков, получивший деньги, был задержан с поличным. А на основании оперативных отчетов следователь возбудил в отношении него уголовное дело, а прокурор поддержал в суде ходатайство о его аресте.

 

В июне 2013 года сотрудниками ГУЭБиПК был проведен "оперативный эксперимент" с участием агента, направленный уже на документирование противоправной деятельности и. о. руководителя подмосковного управления Федеральной регистрационной службы Ольги Ждановой и бывшего сотрудника Росреестра Алексея Акчурина, якобы требовавших взятку за регистрацию недвижимости. Последнего задержали после того, как на его карточку в Альфа-банке положили 1,3 млн руб. Затем, как считает следствие, на задержанного оказали психологическое давление, вынудив его поучаствовать в дальнейших оперативно-следственных действиях. Господин Акчурин позвонил своей знакомой Ждановой и в машине передал ей пакет, в котором находились деньги. Женщину также взяли под стражу. Господа Акчурин и Жданова оказались под следствием, причем последнюю заключили в СИЗО.

 

В сентябре прошлого года оперативники ГУЭБиПК провели многоходовую комбинацию, в ходе которой с помощью агента, ранее принимавшего участие в посадке Артема Чеснокова, задержали бывшего члена экспертного совета Счетной палаты Сергея Закусило, якобы пытавшегося продать за $13 млн назначение на должность руководителя Управления северокавказских автомобильных дорог Федерального дорожного агентства. Затем отправили господина Закусило с 5 млн руб. к его знакомому — члену Совета федерации от Новгородской области Александру Коровникову, который после получения денег "был фактически задержан". В свою очередь, сенатор, как считает следствие, под угрозой привлечения себя и своих родственников к уголовной ответственности был вынужден отнести 5 млн руб. директору департамента Счетной палаты Александру Михайлику.

 

Преступные действия сотрудников ГУЭБиПК МВД повлекли причинение тяжких последствий в виде незаконного привлечения господина Михайлика к уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного ч. 6 ст. 290 УК (получение взятки), избрания в отношении него меры пресечения в виде ареста, а также самоубийства его супруги Натальи (она повесилась, узнав о задержании мужа), сказано в уголовном деле.

 

Впрочем, записанный сотрудниками ГУЭБиПК диалог между господами Коровниковым и Михайликом свидетельствует о том, что первый участвовал в деле совершенно добровольно, а второй брал деньги вовсе не для покупки квартиры, как он потом объяснял на допросе.

 

Коровников: "Вот смотри по этой компании (за вознаграждение господин Михайлик должен был поспособствовать организации внеплановой проверки ФГУП "Спорт-инжиниринг"). Ребята принесли для нас пять (миллионов рублей).

 

Михайлик: "У меня решения нет..."

 

Коровников: "Они говорят — нам важно, есть ли там нецелевка (нецелевое использование), есть ли там какие административные нарушения".

 

Михайлик: "Там есть неэффективность".

 

Коровников: "Мы можем его (акт) отдать".

 

Михайлик: "Акты можем отдать, но там ничего нет... Другой вопрос — поставить их в план и в следующем году долбануть. Это можно сделать. Давай так поступим".

 

Коровников: "Да. Давай так: три тебе и мне два".

 

Михайлик (как-то неопределенно): "Хорошо".

 

Коровников: "Ну... пополам давай".

 

Михайлик: "Я с начальником поделюсь тогда...".

 

 

Денис Сугробов объяснил свое дело

 

 

Главным же эпизодом дела генерала Сугробова, как и его коллег, стало, как считает следствие, "решение о проведении незаконных мероприятий, направленных на организацию попытки передачи взятки должностному лицу — заместителю начальника 6-й службы 9-го управления ФСБ РФ Игорю Демину". Целью операции следствие назвало "создание и фиксацию искусственно созданных обстоятельств, дающих основание обвинить заведомо непричастное к совершению преступления лицо в получении взятки (ст. 290 УК). В ходе встреч с господином Деминым агенты ГУЭБиПК предложили ему $10 тыс. в месяц за общее покровительство ООО "Первый дом клининга". Чекист от предложенной взятки отказался, однако сотрудники ГУЭБиПК продолжали его провоцировать, пока их не задержали вместе с агентом, передавшим деньги. Именно после неудачной разработки господина Демина среди сотрудников ГУЭБиПК начались массовые аресты, его руководитель Денис Сугробов был снят с должности и уволен из органов внутренних дел.

 

Ознакомившись с постановлением следователя, господин Сугробов заявил, что с предъявленным обвинением не согласен и считает его бредовым, поскольку преступным сообществом следователь назвал едва ли не весь антикоррупционный главк — ведущее подразделение МВД, по материалам которого возбуждались самые громкие уголовные дела последних лет. Незаконные "оперативные эксперименты", организацию которых вменили генералу, он назвал обычной практикой, принятой не только в подразделениях МВД, но и ФСБ. Именно конфликтом с ФСБ генерал объяснил уголовное преследование как себя, так и своих подчиненных. По его словам, сотрудники антикоррупционного ведомства действовали в соответствии с законами и должностными инструкциями, утвержденными руководством МВД.

 

Как отметил его защитник Георгий Антонов, уголовное преследование своих сотрудников генерал Сугробов назвал "кампанией", организованной с целью "развалить" ГУЭБиПК и дискредитировать его бывшего руководителя, помощника президента Евгения Школова, курирующего борьбу с коррупцией.

 

По данным "Ъ", в ближайшее время планируется сократить 25-30% из 600 сотрудников ГУЭБиПК, а оставшихся переориентировать с оперативных разработок на контрольно-аналитическую деятельность.

 

Учитывая большой объем материалов, а они заняли более 60 страниц, генерал попросил несколько дней для их изучения, после чего пообещал дать развернутые ответы на все вопросы, которые поставит следствие. Поскольку уже очевидно, что на скорое освобождение генералу рассчитывать не приходится, он начал обживаться в Лефортовском СИЗО: попросил адвоката привезти в камеру телевизор, холодильник, а также самоучитель английского языка.