Судов Линча в Украине можно избежать, только отправив друзей за решетку, а законы в топку

«Судов Линча в Украине можно избежать, только отправив друзей за решетку, а законы в топку»

Известный предприниматель Евгений Чичваркин хочет работать на украинский народ.

Фото: Катя Паненко

Он видит в нашей стране шанс, который редко предлагает история. Но окно возможностей закрывается. По его словам, если в ближайшее время руководство страны не одумается, стоит ожидать экономический Майдан и даже Суды Линча. О том, какие реформы нужно провести стране и почему для этого подходит именно он, Чичваркин рассказал руководителю Артуру Оруджалиеву.

— Когда вы торговали джинсами и хорошо заработали в 90-е — это было круто. «Евросеть», разумеется, тоже было круто. А вот ваш винный магазин Hedonism Wines после всего этого — круто?

— Он же самый лучший винный магазин в мире. Конечно, круто. Это бизнес без заемных денег. Может расти десятилетиями. Медленный бизнес. Вся прелесть в том, что если товар не продал вовремя, он подорожал.

Это такая «антирыба». Вообще все, что мы видим вокруг, это или рыба или вино. Вот картина Айвазовского — вино. Старый «Кадиллак» — вино. И особняк в центре Лондона вино. А те же телефоны или ресторан, где мы сидим, — все это рыба.

Это медленный бизнес, конечно. Тут нет молодых и резвых. Все скучно и долго, неповоротливо. Но в этом есть определенные прелести.

— Но ведь вы раньше всегда говорили про скорость… Винный магазин, Лондон, игра в поло. Это уже пенсия?

— Когда я это запускал, пять лет назад, так и планировалось. Я же вообще мог ничего не делать до конца жизни.

— Не хочется драйва от бизнеса?

— Стоит начинать соревноваться, когда у тебя есть шансы победить. Если ты в чужой стране, в другом языке, то сделать что-то круче, чем условный Tesco — это сверхзадача. Шанс есть, но небольшой. Ввязываться в сетевую историю, тем более в иной культуре, мне, честно говоря, совсем не хочется.

— В одном из интервью вы говорили, что развитые государства — это отличное место для сохранения инвестиций, а ельцинская Россия — это идеальная страна для заработка.

— Именно. Вот сейчас у вас почти ельцинская Россия. Единственное — не хватает закона о свободе торговли. Прямо вижу, как выйдет пьяный Борис Николаевич и скажет, мол, можно все продавать, к черту границы.

— Вы травмированы отъездом из России?

— Так или иначе травмирован. Где родился — там и пригодился. Я никогда не чувствовал себя человеком мира. Я русский. Меньше стал россиянином, но больше русским.

— Вы хотите в Россию?

— Да.

— Чем бы сейчас могли ради этого пожертвовать?

— Сейчас — ничем. Мне там заниматься нечем. Поэтому нет смысла чем-то жертвовать. Я хочу жить и работать в той стране, но не в том государстве.

— А просто посетить близких? Если бы дали гарантии, что не тронут?

— Там никто не может дать гарантий. У чекистов нет такого понятия. Они умеют только на*бывать.

— Единственная возможность изменить ситуацию — это повлиять на политические процессы?

— Да.

— Вы ведь пробовали, но ничего не получилось.

— У врагов все еще огромные ресурсы. Они захватили обманом нефть, газ и обманом захватили души людей. Но режим сам себе роет могилу.

— То, что вы сейчас в Украине — это для того, чтобы в конечном итоге повлиять на Россию?

— Если изменится Украина, так или иначе изменится и Россия.

— Но по большому счету на Украину вам плевать?

— Почему?

— Ну какое вам до нас дело, мы другое государство.

— Ну я все же родился с вами в одном государстве, если на то пошло. Родная мать от меня отказалась, но появилась приемная, которая гладит по голове.

— Вы готовы заниматься чем-то в Украине стратегически, а не в качестве тактики с целью выхода в Россию?

— История редко предлагает такие возможности. Нам очень повезло. Мы жили при падении Советского Союза. Были не слишком маленькими, не ходили тогда под стол, и не слишком старыми, чтобы было лень слезать с печи. Потому мы чего-то добились при падении этого ненормального монстра.

Если есть возможность повлиять на геополитику в регионе сейчас, то этим нужно пользоваться. Вот у Саакашвили она точно есть. Я прямо вижу тут везде нехватку здравой мысли.

— Недавно вы сказали, что не инвестировали бы в современную Украину, поскольку тут по-прежнему все очень коррумпировано.

— Да, конечно.

— Но, получается, что люди, которые недавно приглашали вас на работу, у власти уже год и ничего с коррупцией не делают. Даже Бендукидзе еще до своей смерти , что куча времени потеряна. А сейчас прошло еще больше…

— Прошла действительно куча времени. И я не пойду работать на тех людей. Я пойду работать на тех, кто вышел на Майдан и хочет жить в нормальной стране. Кто хочет, чтобы у них были права.

— Но у нас почти все пошли работать на этих людей.

— В этом заблуждение. Многие пошли работать на себя. Чтобы изменить ситуацию, Порошенко должен как можно быстрее допустить Саакашвили к изменению регуляторных механизмов.

— А чем бы вы хотели заниматься в Украине?

— Мне найдется применение. У меня есть какие-то знания в тарифно-таможенной отрасли. Я четко представляю себе влияние этих законов — безумных, совершенно идиотских, придуманных людьми, чьи костюмы на пузе не сходятся. Вижу, как они разрушают бизнес.

— Вы бы хотели стать главой таможни?

— Ни в коем случае. Таможня в моем миропонимании — это малюсенький орган, который должен отлавливать тяжелые наркотики, вооружение и торговлю людьми, а также вести учет подакцизных товаров. Других функций у него быть не должно.

— О какой тогда должности речь?

— О той, где можно повлиять на реформы.

— Какая это?

— После революции, как правило, такие вещи создаются. Руководство страны, наверное, в состоянии что-то переформировать. Текущие должности не позволяют. Необходимо больше полномочий. Как у того же Саакашвили. Он губернатор, но с совершенно негубернаторскими возможностями.

Если есть доверие и полномочия — я готов все свои силы и все свои знания приложить к тому, чтобы в этой стране не было коррупции и чтобы в этой стране была полная экономическая, политическая свобода и свобода личности.

— А почему украинский народ должен взять Евгения Чичваркина на работу?

— Я идеологический черт! Мне идея либерализма не дает покоя по жизни, а анархо-капиталистическая идея — очень близка. Как и мне, самоорганизация и дух свободы очень присущ этой земле.

Когда был Майдан — я каждое утро начинал с проверки новостей. Переживал. Стоят или не стоят. Я был уверен, что путинские ребята все снесут к черту.

Кроме того, с местными элитами есть определенная проблема. Многие уехали или же замазаны в коррупции, а я в украинской коррупции не замазан. Я идеально подхожу!

— Но вы ведь замазанный в российской коррупции человек…

— Да. До 2005 года. Но там иначе невозможно было. Я, по сути, потерял компанию в том тяжелом бою с коррупцией.

Последние три года в России я занимался отраслевым лоббированием снижения налогов и убирал всякие бредовые вещи, типа авторского сбора, классификации блутузов, заградительных пошлин на цифровые фотоаппараты, чтобы сохранить какую-то неведомую российскую фотопромышленность. В результате этой работы огромное количество сегментов стали белыми.

Понимаете, реальных реформаторов мало. Их можно перечислить по пальцам. Королей, принцев, премьер-министров, президентов — сотни. А реформаторов — единицы.

— Вы хотите войти в историю?

— Да.

Фото: Катя Паненко

— А почему, по вашему мнению, в историю не хотят войти господа, которые уже при власти?

— Многие хотят. Но многие также просто хотят денег. Причем сейчас. Чтобы вот прямо в эти выходные была яхта. А если она уже есть, то срочно нужна подлиннее.

— Полтора года назад был Майдан. Полтора года говорят, что нужно верить…

— Да, тут все держится именно на вере.

— Но все больше людей начинают испытывать разочарование: мало что меняется, коррупция процветает, СБУ наезжает. Немало людей эмигрирует.

— Я думаю, что кроме людей, которые думают валить или не валить, есть еще те, кто думает про Суды Линча. Над теми, кто отжал бизнес. Если начнется заварушка, то я допускаю, что коммерсанты, у которых полгода назад СБУшники отжали бизнес, просто положат их из «калаша». Люди, у которых отобрали все, могут обидеться и отомстить.

Этого можно не допустить, только если отправить прямо сейчас друзей за решетку, а законы в топку. По-другому никак. Либо свобода, либо под Путиным. Это единственная возможность удержать таланты.

А сколько людей уехало из России. Ужас. 10-12 млн просто не находятся в стране.

— Встречал, кстати, мнение, что Украина может стать тем местом, куда нужно заманивать свободных, думающих россиян…

— Да, да, да! Как только здесь хоть что-то изменится, сюда приедут нормальные свободные люди, не политизированные. Те, которые могут работать круглосуточно.

— Если взять оптимистичные прогнозы по росту экономики, то, даже в случае проведения реформ, в ближайшие 10 лет Украина вряд ли превратится даже в современную Польшу.

— Точно превратится. Точно!

— Польша? С 23 процентами НДС? С местными налогами? С налогами на собак? С тотальным запретом на строительство? Эту зарегулированную страну достаточно легко обогнать.

То, что она присосалась к Германии и, имея более низкую стоимость рабочей силы и меньше социальных обязательств, сейчас прогрессирует — это да. Но с 23 процентами НДС не совершаются великие дела!

— Т.е. через 10 лет Украина может стать конфеткой?

— Абсолютно. Но визуально это будут краны.

— Но это же круто.

— Конечно! Приезжая в огромный шестой терминал «Борисполя» будут видны сплошные краны. Это моя мечта. Я 15 раз был в Эмиратах, 9 раз в Гонконге. Все это было на моих глазах. Я помню стоянку велосипедов на месте «Тайбэй 101». Я точно знаю, как это работает.

Гонконгская компания может купить товар в Усть-Жопинске, привезти в Гонконг, продать в Усть-Пердюйске и заработать деньги, заплатив минимум налогов.

— Вы видите роль Украины в виде финансового или транспортного…

— Хаба! Да! Хаб — это мегароль, к которой нужно немедленно идти. Все, что мешает быть хабом — нужно немедленно под каток. Деньги сразу же придут! Заткнуть дыру, послать европейцев с их херовыми регуляциями и их НДС можно будет чуть ли не через несколько месяцев. И самим закупить в Израиле вооружение.

— Кстати, про вооружение. Вы как-то говорили, что пошли бы воевать за свою родину?

Не знаю.

— Есть мнение, что мобилизация в текущей форме наносит больше ущерба, чем пользы. Немало людей уехали по этой причине. Знаю несколько крупных контрактов, которые не подписали из-за нее. При этом многие готовы воевать, если бы хорошо платили.

Армия должна быть профессиональная. На нее должен быть конкурс 3-4 человека на место. С соответствующей оплатой.

— Недавно поймали контрабандистов. Понятное дело, мелких. И в качестве наказания отправили их в мобилизационных пункт…

— Это полный п*здец. Людей, которые осуществляют экономическую деятельность, законную по свое сути, отправили в рабство с возможностью стать инвалидами или расстаться с жизнью.

— Чтобы стать хабом, нужно все либерализировать?

— Абсолютно.

— Азартные игры, проституцию, легкие наркотики?

— Да. Конечно. И короткоствол. И эвтаназию.

У человека окончательное право на свое тело, данное ему от природы. Человек имеет полное право сдать в аренду свою жопу, имеет право не служить в армии. Потому что он там изолирован от общества. А такое наказание возможно, только если независимый суд докажет, что человек опасен и совершил преступление против личности. Никаких других причин для такой изоляции нет.

— Сейчас есть позиция «Хватит ныть, берись и делай».

— Херня. Абсолютная херня. Так можно дойти до третьего Майдана.

— Но как быть мелкому предпринимателю у которого нет связей, он живет в небольшом городе, там коррупция процветает. Что ему делать? На Майдан он вышел, на выборах проголосовал, гаишникам взятки перестал платить и даже бычки уже выбрасывает в мусорку. Что дальше?

— Только объединяться и требовать от властей экономических реформ.

— Так они ведь уже объединялись. До такой степени, что случился Майдан…

— На Майдане не было толком никаких экономических требований. «Зэка гэть!» — это не экономическое требование.

— Стоит ожидать экономический Майдан?

— Можно и так сказать.

— А у вас в Украине есть друзья? Что они вам рассказывают про ситуацию в нашей стране?

— Вынуждены заниматься контрабандой. Вынуждены платить взятки. Ожидают, что из-за новых законов будет все еще хуже и еще дороже.

— Веры в светлое будущее особой нет?

— Почти ни у кого нет.

— А окно возможностей, о которых вы говорите, еще долго будет открыто?

— Я процитирую одного человека из вашей высокой политики: «Если до октября мы ничего не сделаем, нас вынесут отсюда. Полыхнет по всей стране».

— Дальнейшую военную угрозу ощущаете?

— Конечно.

— Чем дольше жопа будет продолжаться, тем более уязвимы мы перед Россией?

— Абсолютно. Путин только этого и хочет. Причем, если начнутся реформы, он будет миллионами сыпать в ваших ярых правых радикалов.

Нападение на гей-парады — это чисто московская тема. Кстати, в следующий раз, когда будет, я приеду и пойду в первых рядах. Люди должны понять, что вокруг них живут разные люди и у всех есть абсолютное право на себя. Право на все: право на свой труд, право на свой дом, право на то, что государство тебя не обдерет.

Если взять все налоги на зарплату, НДС, то во сколько раз нужно увеличивать цену? В Украине с налогами сейчас п*здец. 146 место в мире по удобству налоговой системы!

— При этом, у нас была уже одна налоговая реформа и сейчас готовится вторая.

— Она плохая и та, которая готовится, тоже плохая. Я как раз встречался с человеком, который в ужасе от того, что собираются принять.

— А вы, кстати, как к НДС в целом относитесь?

— Налог с продаж от нуля до десяти процентов. Весь НДС, все таможни — все это сравнять катком. Этих тетенек и дяденек, которые что-то считают и издеваются над бизнесом, нужно отпустить на рынок труда, выплатив им трехмесячное пособие.

Это все придумали ленивые французы из ненависти к богатым.

Я бы хотел, чтобы налог на прибыль тут был ноль. Только на дивиденды. А сколько угодно реинвестируемая прибыль ничем не облагалась.

Сюда могут прийти сотни миллиардов. Но в Украине люди не привыкли к большим инвестициям, все привыкли только к тому, что чиновник крысит.

Я вас не убедил?

— А должны? Я просто не очень понимаю безосновательной веры.

— Я тоже. Но безосновательная вера — почти национальная черта в вашей стране. Она, по сути, единственное, что в текущей ситуации вообще позволяет украинцам улыбаться.

—