Воспоминание о будущем

Есть симптомы болезни, к которым стоит присмотреться пристальнее. Спор между людьми системными и несистемными идет всегда. Те, кто помнит совок, помнит и противостояние между советскими либералами и антисоветчиками (назовем их так). Этот спор шел ровно до победы перестройки, когда советские либералы, люди, очень часто сочетавшие в себе пристойное образование, ум и разного градуса конформность, вдруг – по мановению волшебной палочки – стали антисоветчиками. Причем такими оглушительными и страстными, что сами антисоветчики в их тени стушевались и выпали в осадок. В результате советские либералы заняли приоритетное место экспертов, советников и сотрудников власти, а антисоветчики, как слишком рьяные максималисты, вышли по сути дела в тираж.

Почему я об этом вспомнил? Потому что ситуация повторяется с поправкой на разницу во времени. За тем, как власть крошит в капусту так называемую оппозицию (они же – "непримиримые критики власти", они же – "революционеры на диване", они же – "грантоеды и пятая колонна") наблюдать неинтересно. Куда поучительнее следить за критикой оппозиции со стороны сегодняшних системных либералов, позицию которых озвучивают такие звезды "разрешенной" журналистики (антоним – "ворованный воздух") как Белковский, Невзоров, Познер, Латынина и др.

Я бы мог назвать еще пару десятков фамилий, менее популярных, но этого и не надо. Так как критика "непримиримой оппозиции" проскакивает у многих, если не у всех известных политологов и журналистов "разрешенных" изданий. Но у людей эмоциональных часто прорывается то, что люди более сдержанные и осторожные, держат при себе. Нам, перефразируя (не знаю, насколько уместно) пословицу, интереснее не то, что у трезвого на уме, а что у пьяного на языке.

Нет, никаких претензий по поводу вредных привычек, не о том речь. Суть проблемы: поведение звезд либерального сектора системной журналистики легко укладывается в определенную формулу. Пока они, эти звезды, говорят о власти или о нелиберальном вагоне путинского поезда, они сверкают гневом и остроумием (Невзоров гоняет по кругу ненавистных потных попов со свечками, Белковский поет о миллиардах Путина и неизбежном его крахе по какому-нибудь гороскопу, Латынина приводит закрытые данные ФСБ об уровне коррупции среди членов кооператива "Озеро", вальяжно рассуждает о недостаточном профессионализме представителей партии жуликов и воров).

Я совсем даже не о том, что критиковать несистемную оппозицию нельзя или не за что. Мол, в то время как власть сажает и выдавливает из страны своих политических противников, нельзя возвышать голос. Можно и даже нужно. Амбиции чаще сильнее убеждений и поэтому заставляют ошибаться (назовем это так) и политических святых (если они есть, а их нет).

Но и нам никто не запретит задаться рядом вопросов. Почему критика оппозиции звездой либерального системного сектора так похожа на критику той же оппозиции властями? Почему у разных персонажей повторяются одни и те же аргументы? Зачем вообще это нужно системным (возьмем широко) либералам? Почему они ненавидят (если ненавидят) несистемную оппозицию до искр из глаз и мгновенного оглупления?

Предложу два объяснения.

1. Спор идет о куда более принципиальных вещах, чем порой, кажется.
2. Этот спор имеет (позволю сказать наукообразно) прогностический характер. То есть спор идет здесь и сейчас, а о вещах, которые имеют отношение к будущему (далекому или недалекому, мы еще поговорим).

Если вернуться к тому, с чего начали, то это старый спор между антисоветчиками и советскими конформистами: что требовать – полной гибели всерьез (у которой есть шанс на победу где-то там, за воображаемой линией горизонта) или вполне разумного и осторожного поведения, при котором дивиденды можно получать прямо тут и сейчас, не отходя от кассы?

Что побеждает: теория малых дел или бескомпромиссность и максимализм? Понятно, что если говорить о сегодняшнем дне, то и предмета спора нет. Максималисты, как и водится, в полном общественном отстое. Их власть стерла в порошок, не прибегая к пулям и арестам в массовом порядке, а убрала со сцены, как реквизит вчерашней пьесы. Зато представители либерального системного сектора продолжают игру, умножают свою известность на гонорары и объективно ощущают свою востребованность. Причем до такой степени, что непонятно, о чем и с кем спор? Оппонентов не видно и не слышно, они где-то там, за чертой видимости в презренном фейсбуке или заблокированных сайтах с такими же, как они, максималистами-читателями. О чем базар?

И они, вы будете смеяться, правы. Правы потому, что спор идет о том самом будущем, в которое никто не верит, но все готовятся. Какие оценки поставит послепутинское общество максимализму и конформизму? Тут надо бы говорить об уровнях и долях, а о полюсах короче, однако читатель, несомненно, и сам понимает, о чем речь.

Путин вместе со своей крупнозернистой пропагандой и силовиками всех мастей (в том числе самой репрессивной масти) не так пугает представителей либерального системного сектора, как эти невидимые глазу отщепенцы и блоггеры. Эти ребята знают то, что подсказывает им их третий глаз – предвидение будущего. Что не Путин, их будет судить, а общество, которое качнется в обратную сторону и возьмет на вооружение не любимую "теорию малых дел", а как раз бескомпромиссность, которой они лишены. Точнее лишили себя вполне сознательно, и известно, почему и зачем.

Поэтому критика "невидимого" оппонента и собеседника ведется с истерической страстностью. А судьи кто? – вопит душа от страха или беспокойства. И этот страх заставляет забыть о только что использованных инструментах анализа и спустится на пять октав ниже, где не мысли и аргументы, а чувства, обиды и эмоции. Вы не имеете права нас судить, мы делали, что могли, без нас общество осталось бы наедине с Кремлем, Соловьевым и Киселевым. И это правда. Но эта правда почему-то не успокаивает и заставляет с неугасимым напором сражаться с теми, кого почти нет. Почти. Но сегодня. И сторонники малых дел чуют запах горелого волоса и кричат, что судьи (блоггeры) не профессиональны. Только их миссия – говорить в полголоса и слышать в полуха – это правда. И почему-то боятся этого "завтра", как будто получали свое назначение в Кремле у Суркова и Володина, а не у . Вспоминают о будущем.