«Запугать меня сил не хватит»

У Талгата Байтазиева – уникальная бизнес-биография. Он возглавлял нефтеперерабатывающий завод в Казахстане, затем нефтяной порт в Грузии и Молдавский металлургический завод (ММЗ) в Приднестровье. Сейчас он владеет компаниями во многих странах мира. Однако в последнее время в прессе появились публикации, в которых казахский бизнесмен обвиняется во вмешательстве в политическую жизнь Приднестровской молдавской республики (ПМР). В этих публикациях утверждается, что Талгат Байтазиев, якобы сбежавший из Казахстана из-за уголовных преследований, одновременно спонсирует и президента ПМР Евгения Шевчука, и другие партии. Что он вместе с Евгением Шевчуком пытается делегетимизировать результаты недавно прошедших выборов в Верховный совет ПМР. Пишут даже, что готовится «рейдерский захват» Приднестровья и его крупнейших предприятий. При этом Талгата Байтазиева называют личным другом экс-президента Грузии Михаила Саакашвили. О том, что стоит за этой кампанией в прессе, о своей карьере, об отношениях с президентом ПМР и планах на будущее «Ко» рассказывает сам Талгат Байтазиев.  – Скажите, при каких обстоятельствах вы покинули Казахстан? – Прежде всего, я Казахстан не покидал. Я около 17 лет работал в системе «Казмунайгаза», и девять лет из них был директором Атырауского нефтеперерабатывающего завода. Я понял, что засиделся. Я, может быть, не видел уже какие-то мелочи, которые другой бы и заметил. Когда я пришел туда первый раз, у меня были амбициозные планы, мы делали реконструкции. А потом работа превратилась в рутину.– То есть предприятие удалось изменить? – Еще бы! Мы провели две реконструкции, начали работу по производству бензола и параксилола, предприятию стали предоставлять кредиты! Но я по натуре такой – люблю что-то новое. Мне нравится прийти туда, где можно проявить себя и поднять дело. И я не скрываю – да, я попросил отпустить меня или дать другой объект, с которым можно работать. Я сам написал заявление и ушел. Важная причина моего ухода заключалась еще в том, что там, в Атырауской области, очень тяжелый климат. Поэтому я там был один, а супруга там жить не могла. Мы девять лет это положение терпели, а потом приняли решение, что надо что-то менять. И переехали в Батуми. Чтобы вы понимали, батумский нефтяной порт и нефтяной терминал являются собственностью Казахстана. И назначать туда директора может только руководство «Казмунайгаза». Что и произошло – меня назначили директором «Батуми индастриал холдингс», где я проработал два года. Никакой Саакашвили, что бы об этом ни писала пресса, меня туда не назначал. Я приехал в Батуми – а Саакашвили как раз через четыре месяца после этого уехал из Грузии. Я при Саакашвили там не работал. Были еще странные публикации – что я приехал в Батуми, якобы захватив с собой целые эшелоны с нефтью. Будем называть вещи своими именами: тот, кто это сказал, – идиот. Чтобы вывести с завода что-то, надо быть собственником нефтепродуктов. А завод оказывал услуги переработки. Мы получали давальческое сырье, перерабатывали и отдавали владельцам. Заявку на вагоны железной дороге может подать только хозяин нефтепродуктов.  – А уголовные дела против вас в Казахстане возбуждались? – Я всю свою жизнь ни к чему никогда не привлекался, не был ни обвиняемым, ни подозреваемым, ни даже свидетелем. Может быть, в юности меня милиция задерживала за драки на 10 часов, я ведь спортом занимался. Но меня никогда в жизни даже не вызывали на допросы. Лично против меня не только уголовных, но даже гражданских дел никогда не было. И я специально получил из Казахстана официальный документ с подписями и печатями, что против меня никаких уголовных дел нет. Такие же документы я получил в посольствах Грузии и Украины – на всякий случай. Ради этих справок мне, конечно, пришлось четыре дня побегать.– Чем же объясняется кампания в прессе против вас? – Все это идет из Приднестровья, от холдинга «Шериф» («Шериф» – крупнейший многопрофильный холдинг ПМР. – Прим. «Ко»). Он по своему телевидению чуть ли не каждые 20 минут крутит телепрограмму, в которой говорят, что Приднестровье может захватить какая-то преступная организация. Это трусливые люди, и их хозяин боится прямого диалога. Я его приглашал открыто прийти на телевидение, поговорить, обсудить все проблемы. Нет, он посылает против меня наемных журналистов. Но ладно бы их обвинения были подкреплены хоть одним документом, на который мне пришлось отвечать! Но ведь ни одного документа нет! А вот то, что холдинг «Шериф» получил освобождение от таможенных пошлин и заработал на этом $1 млрд, известно всем. Меня же они обвиняют совершенно голословно. И причина простая – они меня боятся. Впервые за 25 лет появился человек, который в лицо хозяину компании сказал: «Ты клоун, ты трус, ты свой народ грабишь». Купить он меня не смог – денег не хватило, а запугать меня не хватит сил. Вот и вся ситуация. «Шериф» считает, что он в республике царь и бог. Но он знает, что если что-то пойдет не так, то может прийти наша компания и открыть в республике магазин для пенсионеров – мы так уже делали, – и автобусы можем пустить бесплатно, и в принципе можем всю экономику поднять. Просто надо не воровать, а выстроить экономику, а потом и заработок пойдет. Нет, им надо все и сегодня. И во мне они видят угрозу.– А откуда у вас вообще появились связи с Приднестровьем? – У Евгения Васильевича (Евгений Шевчук, президент ПМР с 2011 г. – Прим. «Ко») был один сложный период, когда он совершил мужской поступок и ушел из Верховного совета (в 2009 г. Евгений Шевчук подал в отставку с поста председателя Верховного совета республики. – Прим. «Ко»). Ушел оттуда буквально без ничего. Но у него были друзья в Казахстане. И они познакомили меня с ним. И я оценил, как он работал в других компаниях (а он, кстати, работал у «Шерифа»), как поднимал экономику республики. Естественно, человек с таким опытом нужен. Я предложил ему поработать совместно. Он взял паузу, а потом сказал: «Нет, я все-таки вернусь к себе и буду бороться за свою республику». Ну а потом он уже пригласил к себе меня. Но когда я приехал в гости, мне очень понравилась эта страна. И я, работая уже в Батуми, стал там бывать. Мы с Евгением Васильевичем не говорили ни о какой политике, просто гуляли по лесу, заряжались энергией. Больше ничего не было. Но уже после нескольких моих таких приездов вдруг в прессе стали появляться заметки: «Кто к нам ездит в Приднестровье?» Был инцидент с сотрудниками «Шерифа» – они вели себя крайне вызывающе, мы им сделали замечание, что это неправильно, не по-человечески. Объяснили им культурно, и они поняли: пришла другая сила, которая их не боится. И начался этот бесконечный наезд в прессе. Теперь во всем, что происходит в Приднестровье, виноват я. Ну а когда с ММЗ ушел уважаемый российский инвестор, передав завод правительству, у государства не было финансирования, чтобы закупать металлолом. И Евгений Васильевич, зная, какой у меня опыт, сказал мне: «Может быть, поможешь поднять этот завод?» И мы его подняли. Я тогда уже уехал из Батуми и думал заниматься бизнесом в Европе. Но президент беспокоился за народ, потому что оставлять без работы 2500 человек – это страшно. Я и не думал в тот момент о бизнесе. В тот момент и невозможно было заработать – все рушилось, и в Европе тоже закрывались заводы. Но когда мы пришли на завод, себестоимость переработки металла была очень высокая, а нам ее удалось уменьшить на 30%! Пришлось вложить и свои деньги, и деньги сторонних инвесторов. Но надо понимать, что ни одна компания и ни один банк Приднестровью не даст кредит. Тем не менее мы смогли получить кредитную линию. Купили металлолом, переработали, продали – сразу верните деньги. Договаривался об этом я. В итоге, был момент, когда на заводе лежало готовой продукции на $90 млн! А товарный кредит был на $140 млн. Но после всех негативных публикаций в прессе, после того, как в  Верховном совете вокруг моей личности начался шум, нам престали давать деньги. Инвесторы сказали: «Талгат, мы уже боимся». При этом завод не взял у государства ни копейки.  – И в каком состоянии завод сегодня? – В плачевном. Мы ушли, государству приходится дотировать зарплату из бюджета (в апреле 2016 г. Талгат Байтазиев ушел с поста генерального директора ММЗ. – Прим. «Ко»). Половина поставщиков, кто сдавал на завод лом, отказалась давать сырье в долг – теперь они требуют, чтобы им платили вперед. Если раньше мне давали под честное слово, то сейчас я отвечать за возврат денег не могу, и поставщики заводу не верят. Сейчас на заводе команда хорошая, но перерабатывают лома уже не по 60 000 т в месяц, как раньше, а по 15 000–20 000 т. На плаву завод держится, но еле-еле. Верховный совет республики так стал нагнетать ситуацию, что это сказалось на имидже компании.– Можно ли говорить о политическом сотрудничестве между вами и президентом Евгением Шевчуком? Правда ли, что вы спонсируете его президентскую кампанию? – Я сразу, когда приехал в республику, договорился с ним так. Если нам удастся вечером встретиться с семьями за чашкой чая, то мы не говорим о политике. Вообще. Будет он президентом, будет он слесарем, пожарным – он всегда будет мне другом. Конечно, люди из президентского окружения пытались все время ко мне подойти и попросить: «Реши этот вопрос», «Скажи ему то», «Скажи ему это». Пробовали любыми путями. Но я вам скажу так: Евгений Васильевич – человек капризный и себе на уме. Он может выслушать, кивнуть головой, а сделать по-своему. И я считаю, это правильно.– А вообще в политическую жизнь Приднестровья вы были вовлечены? Вы поддерживали какую-нибудь партию? – Никакую. Правда, на выборы в Верховный совет выдвигался директор нашего банка, и с завода баллотировалась одна женщина. Может быть, тут меня можно было бы заподозрить в политической деятельности, поскольку я мог говорить, что это хорошие люди. Но они в Верховный совет не прошли. Зато прошли несколько человек, которые не жили ни дня в Приднестровье. И пусть теперь следственные органы разбираются, как это получилось. Ну а политика… Зачем мне там ей заниматься? Там население 500 000 человек. Какая может быть политика?..– А еще пишут, что якобы Евгений Шевчук, и вы с ним вместе, на выборах не поддержал «Единую Россию». – Кто этот бред написал? Я еще раз повторяю: я бизнесмен, за политической жизнью особо не слежу. Но я не думаю, чтобы Евгений Васильевич не поддержал самую большую, самую народную партию. Чтобы не поддерживать «Единую Россию», надо быть полным глупцом, а он далеко не глупец.– Остались ли у вас бизнес-интересы в Приднестровье? – Теперь – нет. В свое время моим знакомым достался там банк с долгом в  $18 млн! Они попросили меня помочь. После этого в газетах писали, что я открыл в Приднестровье мельницу. Так эта мельница была заложена в банке! И мне пришлось вложить в нее несколько сотен тысяч долларов, чтобы ее хотя бы запустить! Теперь это лучшая мука в республике, и хлеб лучше, чем у «Шерифа». Конечно, он злится, он раньше был монополистом, а теперь и хлеб лучше, и цена лучше.– Вы интересуетесь намеченными на декабрь президентскими выборами в ПМР? – Не хотелось бы, чтобы к власти пришли трусы, которые даже боятся спорить в телеэфире и выставляют вместо себя ряженых генералов. Какой хозяин у них трусливый, такие же трусливые у него ставленники. Если придет к власти нормальный человек, я только рад буду. Я из принципа сейчас поеду в Приднестровье. Они этого боятся, а я специально приеду. И они от страха опять начнут публиковать в прессе всякую ерунду. Но народ Приднестровья – очень хороший, очень приветливый – уже просто устал от этой грязи. И телеканал ТСВ в народе уже называют «телевидение свободного вранья».– А где вы теперь живете и какой у вас бизнес? – Прежде всего, у меня дети хорошо бизнесом занимаются. У нас есть сервисная авиационная компания, есть компания по перегрузке железнодорожных грузов. Мы управляем гостиницами в ОАЭ. Есть тюнинговая компания. Занимаемся дизайном. Мне принадлежит также 60% акций в одной IT-компании. Очень много разных бизнес-проектов!  – Все это собрано под единым брендом? – Пока нет, но я хочу это все собрать. Я теперь пришел к новому пониманию бизнес-реальности: очень удобно и выгодно работать с банками: благодаря этому, покупая оборудование, ты платишь только 20% его стоимости, а остальное разбивается на лизинговые платежи. У наших компаний все оборудование в лизинге, все в кредит. Просто нужно доказать свою честность, свою порядочность, нужно составить хороший бизнес-план, и тогда банки дают тебе деньги. В результате 40% своей прибыли ты отдаешь на налоги и на платежи за лизинг, но все прекрасно работает, летает, двигается. А ставка по лизингу в Европе сейчас составляет 1,5–2% годовых. Почему не работать?– А где ваше местожительство сегодня? – Я бываю в Казахстане, Москве, Белоруссии, Женеве, Германии. Живу неделю там, неделю сям и на две недели возвращаюсь домой. Дом, я считаю, там, где жена. Жена сейчас в Казахстане. Иногда бывает в Чехии, иногда летит к сыну в Женеву или ко второму сыну на Украину. И где она находится, там, я считаю, мой дом.  – Как, на ваш взгляд, может развиваться Приднестровье в дальнейшем? – Естественно, без поддержки России Приднестровью было бы тяжело. Но я скажу, что лучше договариваться и жить дружно и мирно с соседями.– Вы собираетесь подавать в суд на людей, который клеветали на вас в прессе? – Собираюсь – и на этих людей, и на телекомпанию ТСВ. Как и где я на них подам в суд, будет для них сюрпризом. Они перешли границу дозволенного. Можно сколько угодно критиковать меня, но нельзя трогать мою веру и мою семью. Поэтому они будут отвечать перед законом. Топ