Жертвы деятельности ФСКН - обычные люди

ФСКН ‎ создает вокруг себя контекст «контролируемого бедствия» в борьбе за ресурсы и полномочия

Одна из лучших книг о проблеме наркотиков – «Удобный враг» скандинавских криминологов Нильса Кристи и Кеттиля Брууна. Главная идея авторов отражена в самом названии. Наркотики – это удобный враг для властей: «Удобный враг – это тот, кто никогда не умирает. Генералы стремятся к победам, но далеко не всегда – к миру. Если потери войны не особенно велики, лучше всего постоянно поддерживать теплящийся огонь войны и по мере сил отдалять полную капитуляцию противника. В стратегическом плане это осуществляется следующим образом: постоянно сообщается о военных успехах и небольших победах, но враг настолько могуществен и хитер, что опасность для отечества по-прежнему сохраняется. Чтобы добиться еще больших успехов в войне, генералам необходимо добавить ресурсов в виде материальных средств и чрезвычайных полномочий…»

Типичным примером действий в соответствии с моделью, описанной Кристи и Брууном, является деятельность Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков России. Пытаясь оправдать свое существование и увеличить финансирование, ФСКН рисует образ наркотиков как «колоссальной проблемы», «угрозы номер один для Российской Федерации» и в то же время демонстрирует собственные успехи и эффективность (подробнее о риторике «контролируемого бедствия», характерной для ФСКН: «Вечный бой в условиях шторма»).

«Удобным врагом» для ФСКН являются не только потребители наркотиков, но и – уже в течение ряда лет – предприниматели, занимающиеся бакалейным и кондитерским бизнесом, в частности, поставками и использованием пищевого мака (в России его производство запрещено).

«Удобство» таких предпринимателей в качестве «врага» заключается в следующем. Во-первых, ситуацию с пищевым маком легко представить как проблему в простой и удобной для понимания форме: «Последние несколько лет правоохранительные органы России ведут ожесточенную борьбу с наркодилерами, поставляющими крупные партии наркотиков под видом кондитерского мака» (текст видеоролика ФСКН).

Во-вторых, объемы поставок пищевого мака исчисляются тысячами тонн ежегодно, что позволяет ФСКН изображать ситуацию как широко распространенную проблему:

«Эта проблема для России очень масштабная… На внутреннем рынке оборачивается порядка 15 тысяч тонн мака… Этот мак в массе своей загрязненный маковой соломой, а это в свою очередь содержит, по нашим оценкам, порядка тысячи тонн маковой соломы, этого наркотика, очень агрессивного, которого достаточно для приготовления 100 тонн ацетилированного опия для потребления пятисоттысячной армией наркопотребителей… Это гигантский рынок, его финансовое измерение составляет порядка 30 миллиардов рублей ежегодно или одного миллиарда долларов» (Выступление главы ФСКН Виктора Иванова 28.08.2013).

В-третьих, в данном случае можно использовать образ «страшных последствий»: «Ацетилированный опий высокотоксичен, разрушительно действует на сердце, печень и другие органы, что приводит к скорому летальному исходу. Если средняя продолжительность жизни героинового наркомана составляет 5-7 лет, то привыкание к ацетилированного опиуму наступает практически после первого укола и сокращает жизнь в два раза быстрее» (пресс-релизы ФСКН). И не имеет значения тот факт, что в пищевом маке нет ацетилированного опия.

В-четвертых, предпринимателей и их фирмы, поставляющих и использующих пищевой мак, легко изобразить в качестве организованных преступных сообществ. В настоящее время в Воронеже ожидает приговора семья Полухиных, выпекавшая и продававшая в своем кафе булочки с маком, а также реализовывавшая в розницу пищевой мак, по версии ФСКН и прокуратуры, «организованная преступная группа».

Из обвинительного заключения: «Учредители ООО «Очаг» Чурсина Н.В. и Полухина М.В, директор ООО «Очаг» Полухин А.П., администратор кафе Глебова (Полухина Е.А.), не являющиеся потребителями наркотических средств, действуя из корыстных побуждений с целью получения постоянного источника криминального дохода, примерно в начале июня 2009 года создали организованную преступную группу, то есть устойчивую группу лиц, заранее объединившихся на основе общих преступных замыслов для планомерного и регулярного совершения особо тяжких преступлений – распространения на территории города Воронежа под видом пищевого мака смеси наркотических веществ – маковой соломы и опия, содержащихся в семенах мака…

Полухин А.П., являющийся военным пенсионером высшего офицерского состава, квалифицированным специалистом в вопросах тактики и стратегии, согласно ранее разработанному Чурсиной Н.В. и Полухиной М.В. плану, разрабатывал конспиративные методы с целью исключения возможности задержания сотрудниками правоохранительных органов при совершении преступлений участниками организованной группы, перевозил к местам хранения и сбыта, расфасовывал для удобства сбыта, сбывал наркотические средства».

Сходное по абсурду, но гораздо более масштабное дело было инициировано ФСКН в отношении предпринимателя Сергея Шилова, его близких и партнеров, импортировавших в Россию пищевой мак.

При этом письмо ведущего российского института – Пензенского НИИ сельского хозяйства – о том, что пищевой мак всегда содержит незначительные сорные примеси и возможно обнаружение следов морфина и кодеина, но извлечение этих алкалоидов из пищевого мака невозможно, не просто игнорируется, а признается псевдонаучным. А подготовившая проект письма заведующая химико-аналитической лабораторией Ольга Зеленина из-за высказанной точки зрения о безопасности пищевого мака обвиняется ФСКН в «пособничестве деятельности организованного преступного сообщества».

В-пятых, тот факт, что пищевой мак не производится в стране, а импортируется из-за рубежа, позволяет ФСКН эффектно играть в нейтрализацию «внешней угрозы»: «крупная операция по ликвидации организованного канала поставки под видом загрязненного мака опиоидных наркотиков», «при содействии иностранных преступников», «этот мак специально приготовлялся и проходил через территорию ряда государств, где он неоднократно перегружался, менялись документы» и пр.

ФСКН периодически вбрасывает в медийное пространство такие конструкции, как «маковая угроза», «маковая эпидемия», «маковая экспансия». Апофеозом этой риторики является заявление Виктора Иванова о «серьезном маковом нашествии на нашу страну как изощренной форме новой наркоагрессии против Российской Федерации». При этом сразу же – через запятую – делается традиционное заявление об успешности ведомства: «тем не менее, благодаря активной позиции службы нам удалось снизить рынок ацетилированного опия и маковой соломы приблизительно на 50 процентов…» (28.08.2013).

Таким образом, ФСКН умело применяет в отношении тех, кто поставляет и использует пищевой мак, весь набор стратегий конструирования социальных проблем, описанный социологами: конструирование нового в рамках знакомого, конструирование широко распространенной проблемы, конструирование страшных последствий, конструирование простоты, персонализация проблемы и пр.

Некоторое время назад ФСКН предложила возобновить производство кондитерского мака в России. Предшествующие шаги ведомства по конструированию проблемы наркотиков дают основания только для одного предположения: ФСКН пытается создать еще одно «удобное» и многообещающее для нее направление собственной деятельности – контроль над сельхозпроизводителями.

В предисловии к книге «Удобный враг» Улоф Лагеркранц написал: «Есть лица, заинтересованные в том, чтобы смутить нас и запутать. И в вопросе наркотиков они пользуются свободой действий. Они оперируют инфернальными красками, преувеличивают и запугивают нас, и мы им доверяем, хотя в любом другом случае они удостоились бы лишь общественного презрения».

Как отмечает глава ФСКН, этой службой «расследовано свыше 10 тысяч уголовных дел по обороту этих наркотиков под грузом прикрытия <пищевого мака>». Сколько еще абсурдных уголовных дел, демонстрирующих эффективность ФСКН, будет заведено, прежде чем служба, так интересующаяся собственной значимостью, властью и деньгами, прекратит свое существование?

Искандер Ясавеев

Искандер ЯСАВЕЕВ, доктор социологических наук, доцент кафедры общей и этнической социологии Казанского федерального университета специально для «Новой газеты»

Ссылки

Источник публикации