Экс-шефа ГСУ СКР по Москве и его соратников осудили по "делу Шакро" на $1 млн

Александр Дрыманов — 12 лет и 196 млн руб. штрафа, Алексей Крамаренко — 10 лет и 195 млн, Михаил Максименко с первым приговором — 14 лет и 250 млн

Оригинал этого материала © ИА "РБК", 18.03.2020, Суд приговорил экс-главу СК Москвы Дрыманова к 12 годам лишения свободы, Фото: ТАСС

Маргарита Алехина

Мосгорсуд приговорил к 12 годам колонии и штрафу в 196 млн руб. бывшего начальника Главного следственного управления Следственного комитета (СКР) по Москве , который (ст. 290 УК), в том числе за освобождение из СИЗО двоих приближенных криминального авторитета . Такое решение вынес судья Сергей Груздев, передает корреспондент РБК.

Бывший начальник управления СКР по Центральному округу Москвы получил 10 лет строгого режима и штраф в 195 млн руб. Экс-руководитель Главного управления межведомственного взаимодействия и собственной безопасности СКР , для которого это уже вторая судимость, по совокупности приговоров получил 14 лет строгого режима и штраф в 250 млн руб.

Генерал Дрыманов и полковник Крамаренко, согласно решению судьи Груздева, лишены своих званий (Максименко свое утратил ). После выхода из колоний все они не смогут занимать административные должности на госслужбе в течение нескольких лет.

Написание приговора заняло у судьи Груздева более месяца; из-за большого объема и секретных сведений, которые есть в деле, он огласил только вводную и резолютивную части своего решения. Из-за мер, связанных с коронавирусом, Мосгорсуд принял решение транслировать оглашение через интернет.

Суд счел доказанным, что бывшие офицеры получили за освобождение криминальных авторитетов и Эдуарда Романова $1 млн от предпринимателя ; персонально Дрыманов также получил взятку в €9850 от своего заместителя , которому взамен должен был обеспечить покровительство по службе. Гособвинители Милана Дигаева и Игорь Потапов запрашивали для обвиняемых сроки, близкие к рекордным по делам о взятках: от 14 до 17 лет.

Все трое осужденных категорически отказались от признания вины, а Максименко, в частности, заявлял, что следователи ФСБ требовали от него оговора руководителя СКР Александра Бастрыкина.

«Постановление такого неправосудного приговора стало возможно лишь при включении административного ресурса со стороны ФСБ, которым следствие нам угрожало на протяжении двух с половиной лет. Требуя признания вины от Крамаренко, следователи утверждали, что обвинительный приговор ими уже согласован вплоть до Верховного суда РФ. Насчет Мосгорсуда такое согласование подтвердилось», — заявила РБК адвокат Крамаренко Алена Федулова.

Она полагает, что в деле полностью отсутствуют доказательства вины ее доверителя, а также доказательства самого события преступления. Так, следствие и гособвинение не раскрыли, как именно и от кого Смычковский получил $1 млн. А передача денег Максименко и Дрыманову «опровергнута в суде показаниями трех свидетелей обвинения», — полагает Федулова.

«Считаю, что в данном случае на карту поставлена репутация российского правосудия. Все правоохранители наблюдают за нашим процессом: кто победит — ФСБ или закон», — отметила Федулова, добавив, что будет обжаловать приговор и добиваться освобождения Крамаренко.

Перестрелка, изменившая Россию

Судебный процесс над троими высокопоставленными офицерами СКР — последний из целого ряда процессов, которые стали следствием . К кровопролитию привел спор между из-за качества выполненного ремонта и его оплаты. Первая позвала на помощь адвоката коллегии «Диктатура закона», ветерана КГБ СССР с помощниками, вторая — криминального авторитета Кочуйкова (вхожего в ближний круг Шакро Молодого) и его бригаду.

Переговоры привели к гибели двоих человек, ранениям у еще семи, одному из самых громких скандалов с силовиками в новейшей истории России и существенному изменению расстановки сил в правоохранительных органах.

Процессы, связанные с перестрелкой на Рочдельской

• Дело в отношении вора в законе Шакро Молодого, которого Генпрокуратура назвала , и его приближенных. Он был задержан спустя полгода после перестрелки. Обвинение Шакро свелось к вымогательству: как утверждало гособвинение, приближенные Шакро решили воспользоваться разногласиями между Мисиковой и Ким, чтобы потребовать у последней 8 млн руб. Это и привело к тому, что в ход пошло оружие.
• Дело в отношении адвоката, ветерана спецслужб Эдуарда Буданцева. Следствие полагало, что именно он во время перестрелки совершил оба убийства, однако, в отличие от членов банды Шакро, которым вменяли не столь тяжкие преступления, Буданцев попал не в СИЗО, а под домашний арест. Такое решение было принято по просьбе сотрудников управления «М» ФСБ и вызвало разногласия между офицерами из руководства СКР, рассказывал в суде генерал Дрыманов. Впоследствии СКР прекратил дело в отношении Буданцева, .
• Дело о злоупотреблении полномочиями в отношении районных полицейских, которые решили не вмешиваться в конфликт, уехали с места происшествия и допустили жертвы. Они получили до четырех лет колонии. «Можно ли было предотвратить перестрелку, которая длилась две минуты, и за эти две минуты в нашу сторону было сделано порядка 50 выстрелов?» — говорил в суде оперуполномоченный Денис Ромашкин.
• Особую роль в этих событиях сыграл бывший полицейский Евгений Суржиков. После увольнения из МВД он претендовал на работу в центральном аппарате СКР под началом Максименко, однако затем предпочел устроиться в охранную компанию, контролируемую Шакро Молодым. Перестрелка пришлась на первый рабочий день Суржикова в рядах охраны Шакро, утверждал он в показаниях. По версии ФСБ, знакомства и с мафиози, и с офицерами СКР позволили ему стать связующим звеном между ними.
• , автора публикаций о связи олигархов и с ресторатором Жанной Ким и адвокатом Буданцевым. По версии МВД, Шварев оклеветал Усманова и вымогал деньги у Ракишева за отказ от публикации порочащих сведений. Журналист покинул Россию и получил политубежище в Латвии.

Дружба с мафией, война с ФСБ

Дело о взятках, полученных офицерами от представителей криминального мира, стало исключительным не только по своему масштабу. Его расследованием занималась ФСБ, хотя по закону преступления, совершенные следователями СКР, подследственны исключительно самому комитету. Дрыманов неоднократно заявлял в суде, что сотрудники ФСБ с самого начала активно интересовалась и делом о Рочдельской.

В июне 2016 года криминальные авторитеты Кочуйков и Романов после полугода ареста вышли из СИЗО: столичный СКР по неизвестным причинам не продлил им срок содержания под стражей. Спустя несколько дней они были задержаны снова, на сей раз сотрудниками ФСБ. Через несколько недель был задержан Шакро Молодой, а в середине июля 2016 года начались задержания в столичном главке и центральном аппарате СКР.

ФСБ пришла к выводу, что решение освободить Кочуйкова и Романова стало результатом двух взяток, полученных офицерами СКР. Одна из них — $500 тыс. от бизнесмена — предназначалась лично Максименко и двум его подчиненным. И Шейхаметов, и подчиненные полковника дали на него показания.

Вторую взятку передал девелопер Дмитрий Смычковский, который приятельствовал со многими офицерами из числа руководителей СКР. Он сообщил, что «неизвестные лица из окружения Калашова готовы передать денежные средства» за освобождение Итальянца, утверждало гособвинение. 28 апреля 2016 года Максименко встретился со Смычковским, получил от него наличные, затем в «Президент-отеле» на Якиманке передал часть полученной суммы Дрыманову, а тот — Крамаренко, выяснило гособвинение. Обнаружить эти наличные следствие не смогло.

Главное доказательство вины офицеров — показания бывшего замначальника ГСУ СКР по Москве Дениса Никандрова, и уже освобожденного по УДО. Показания на бывших сослуживцев дал и экс-заместитель Максименко . Оба они в суде выступали в закрытом режиме, в отсутствие прессы и слушателей.

Предполагаемый взяткодатель Смычковский покинул Россию и перед судом не предстал, однако важным свидетелем должен был стать его друг Нурдин Тугуз по прозвищу Вася Адыгеец — именно он, по версии следствия, контактировал с Шакро Молодым, участвовал в сборе средств на взятку и видел их передачу Максименко. Но в суде Тугуз не признал существенную часть своих показаний, данных в ходе следствия.

Большая часть допрошенных на процессе свидетелей из числа сослуживцев обвиняемых подвергла сомнению их процессуальные решения по делу о Рочдельской, однако о факте получения взятки сказать ничего не смогла. Еще одно доказательство по делу — , установленной дома и в кабинетах у Дрыманова и Максименко: в основном в дело попали записи нетрезвых бесед между офицерами, которые суд заслушал в закрытом режиме.

Топ