Россия огрызающаяся

Валентина Матвиенко, она служит в Совете Федерации РФ спикером, пообщалась на минувшей неделе с руководителями Объединенных Арабских Эмиратов и, вернувшись домой, рассказала журналистам, о каком положительном опыте она там узнала и собирается внедрять в России. Во-первых, выяснила спикер Матвиенко, у них там есть Министерство Счастья. И завести у нас тоже такое министерство, “это было бы полезно для России”, – поделилась своими мыслями спикер Матвиенко. “Потому, что счастливый человек, он может и несчастливого сделать счастливым”, – объяснила спикер Матвиенко особенности передачи счастья в Эмиратах. Бывший президент России Дмитрий Медведев, тут бы, конечно, отлил: “Счастье лучше, чем несчастье”. Но у спикера Матвиенко тоже неплохо получилось, хотя, конечно, не так кратко и афористично.

А еще спикер Матвиенко сказала, что у них, в Эмиратах есть Министерство Будущего. Там специальные люди думают, что делать, когда нефть кончится. “Нам бы тоже было небезынтересно создать такое Министерство Будущего”, – позавидовала спикер Матвиенко. Не исключено, что адаптируя эмиратский опыт к российскому климату, эти две конторы объединят в одно Министерство Будущего Счастья. У нас же борьба за сокращение чиновничьего аппарата. Визит спикера Матвиенко в ОАЭ был кратковременным, поэтому она не весь важный опыт этой страны привезла. Там еще есть симпатичный девиз страны: “Аллах, нация, президент”. Кстати, поскольку в ОАЭ абсолютная монархия, пост президента там передается по наследству, что тоже есть смысл перенять. Правда, у нашего президента дочери так засекречены, что если вдруг что, их могут и не найти.

Пристальный интерес к опыту таких стран, как ОАЭ, вызван тем, что Россия полностью разочаровалась в Западе. Выступая с докладом на парламентских слушаниях “Россия – Запад” глава комитета Государственной думы по международным делам Алексей Пушков так прямо и сказал: “Россия перестала воспринимать лидерство Запада”.

Эту позу полного отворачивания от Запада дружно заняли все без исключения политики и статусные эксперты России. И не только такие карикатурные персонажи как спикер Матвиенко или депутат Пушков. Но и такой, например, респектабельный эксперт, как Федор Лукьянов, председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, который опубликовал в РИА Новости статью, в которой пытался обосновать то, что “России не нужно вписываться в западную иерархию, поскольку эпоха G8 закончилась”.

“Восьмерка” отражала определенную эпоху, когда Россия действительно стремилась интегрироваться в так называемый расширенный Запад”, – вспоминает Федор Лукьянов. И тут же недоумевает: “Почему туда входила Россия, никто никогда внятно объяснить не мог”. 

Неизвестно, у кого конкретно Федор Лукьянов требовал объяснений, почему Россия хотела интегрироваться в мир Запада, но, полагаю, если бы он спросил любого из тех сотен тысяч ученых, предпринимателей или специалистов, уехавших на Запад в последние годы, любой из них объяснил бы ему, зачем нужна интеграция в мир свободы и демократии. Или любой из тех, с кем он, Федор Лукьянов, в 90-е годы в качестве сотрудника американской компании участвовал в совместном с Госкомимуществом РФ проекте по поддержке приватизации в России.

Многие из тех представителей российской верхушки, кто в 90-е в личном качестве интегрировались в Запад, хотели бы ограничиться именно личной интеграцией, чтобы пользоваться всеми благами западной цивилизации с ее комфортом и изобилием, медициной и отличным образованием для детей.  Но при этом Россию хотели бы оставить в сумерках архаики, в которых так удобно воровать и держаться у власти на одной личной преданности начальству, избегая такой неприятной в политике и бизнесе вещи как конкуренция.

Когда эта модель личной интеграции разбилась о “крымнаш”, у российской верхушки возникла смертельная обида на мир Запада и антизападная риторика стала главным содержанием российской пропаганды и деятельности МИДа России. Там даже завели специальную сотрудницу, которой в качестве единственной должностной обязанности вменено ругать Запад и огрызаться на любые критические замечания в адрес России. Эта сотрудница по имени Мария Захарова как будто с помощью волшебства или машины времени перенесена в наши дни из коммунальной кухни дохрущевских времен.  То есть из времен до того благословенного исторического мига, когда Никита Сергеевич расселил советских людей в пятиэтажки, избавив наших женщин от необходимости вести постоянную войну за конфорки и очередь в туалет. 

Любая полемика западных дипломатов с Марией Захаровой выглядит как конфликт ученика музыкальной школы с подростком, отмотавшим срок на малолетке. Редкий случай, когда Захарова обходится без перехода на личности оппонента выпал на минувшей неделе, 12.04.2016  главе внешнеполитического ведомства ЕС Федерико Могерини. Эта Могерини имела неосторожность сказать, что “прежних отношений с Россией не будет, пока Москва не начнет уважать международное право”.  Мария Захарова мгновенно дала обратку: “возврата к прежним отношениям России и ЕС не будет в принципе”. То есть, несчастная Европа может вечность стоять на коленях и протягивать России молящую руку без всякой надежды на взаимность и прощение.

За всем этим стоит по-своему последовательная политика российского МИДа. Его глава, Сергей Лавров вкратце изложил ее на страницах “Российской газеты” от 10.04.2016 в публикации под названием “Наедине с Западом”. В статье Сергей Лавров поведал о подготовке новых “доктринальных документов”: “Стратегии национальной безопасности” и “Концепции внешней политики России”. Дело в том, объясняет Сергей Лавров, что “оставшись один на один с Западом,… именно Россия остается глобальным лидером в отстаивании таких понятий, как справедливость и приверженность нормам международного права”.

Насчет справедливости и международного права после Крыма и Донбасса комментировать нет необходимости.  А вот о причинах поголовной аберрации политического зрения у российских политиков, экспертов и сотрудников СМИ есть смысл задуматься. “Наедине с Западом”, “Россия и Европа”, – в такой системе координат привыкли размышлять российские лидеры общественного мнения. А вслед за ними и большинство россиян. Не обращая внимания, что Россия это 1,5% мирового ВВП, США – 20%, а весь Запад это больше половины мировой экономики. Что Россия ничего не производит, кроме ископаемой грязи и оружия, а на Западе сосредоточена вся мировая наука и технологии.

Есть две причины, по которым россияне видят мир в таких искаженных пропорциях. Первая связана с возможностью России этот мир уничтожить. Это довольно странный взгляд на вещи, исходя из которого, мы должны на равных общаться, например, с энцефалитным  клещом, поскольку у нас с этим животным примерно равные шансы уничтожить друг друга. Вряд ли основанная на этом факте идея равных прав человека и клеща будет иметь широкую поддержку, кроме как у нескольких фанатичных зоозащитников и у самих клещей.

Вторая причина искажения политического зрения связана с явлением, которое можно назвать “картографическим патриотизмом”. Российские политики очень любят подолгу смотреть на политическую карту мира. И испытывают в этом момент глубокое удовлетворение, переходящее иногда в острое наслаждение. На карте Россия намного больше Европы и вполне сопоставима со всем мировым Западом. При этом как-то забывают, что карта это всего лишь знак. И если на карте Италия похожа на сапог, а Скандинавия на кота, это совершенно не значит, что к Италии надо относиться как к обуви, а Скандинавию кормить вискасом. Знаковый фетишизм, характерный для постмодерна,  это все-таки некий ментальный прием, допустимый, например, в искусстве, но неприемлемый в политике.

Политические карты хороши для обозначения границ стран и их расположения. Но для российских политиков и экспертов следовало бы выпускать карты, на которых размер государства зависел бы от его доли в мировой экономике, а также карты, отражающие вклад страны в науку и культуру. Очень бы способствовало корректировке политического зрения и возвращению в реальный мир.