Доха и выдох: почему провалились переговоры по нефти

Воскресные переговоры в Дохе между основными странами ОПЕК и рядом других крупных нефтедобывающих стран (Россия, Азербайджан, Мексика, Казахстан и Оман) о «заморозке» добычи нефти по сути закончились ничем. Сторонам, несмотря на десятичасовое обсуждение, не удалось согласовать даже формальное коммюнике по его итогам. В результате цены на нефть при открытии торгов в понедельник упали практически на 6%. Рост цен на нефть с середины февраля в значительной степени был связан с ожиданиями рынка, что крупнейшие производители нефти смогут договориться между собой. 16 февраля министры энергетики четырех стран – России, Саудовской Аравии, Катара и Венесуэлы – заявили о готовности «заморозить» добычу на уровне января 2016 года при условии, что другие производители также присоединятся к этой инициативе. Это оказало значительное влияние на цены, которые за последние два месяца выросли более чем на 50%. Встреча в Дохе в широком составе участников должна была в каком-то виде институционализировать эти договоренности или дать ясное представление о прогрессе в их достижении. Большинство экспертов накануне встречи предполагало, что заморозка не окажет значимого воздействия на текущий рыночный баланс. Во-первых, речь шла о стабилизации предложения на фиксированных уровнях, а не сокращении добычи. Во-вторых, в первоначальных договоренностях была важная оговорка о необходимости присоединения других стран. Два члена ОПЕК – Иран и Ливия – сразу же сообщили о том, что не готовы принимать каких-либо обязательств. Позиция Ирана заключается в том, что страна с начала должна вернуться к предсанкционному уровню добычи в 4 млн баррелей в сутки – прежде чем договариваться о чем-либо. Ливия фактически не контролирует собственную добычу, которая в настоящее время составляет лишь четверть от уровня 2011 года, до начала гражданской войны. Ряд крупных производителей, не входящих в ОПЕК, такие как США, Канада, Бразилия, Норвегия, вообще не планировали присоединяться к соглашению. Все это формировало изначально осторожное отношение к встрече. Однако многие полагали, что соглашение о заморозке станет отправной точкой для последующих шагов по сокращению добычи. Сама по себе заморозка могла бы стать определенным «якорем» для рынка – она показала бы, что при чересчур низких ценах крупные производители нефти готовы пойти на скоординированные действия. Обвал цен на нефть в конце 2014 года – начале 2015 года отчасти был связан с отказом ОПЕК от сокращения добычи и утратой ценовых ориентиров. С этой точки зрения чрезвычайно важно было продемонстрировать способность договориться. Не получилось. Непосредственной причиной провала переговоров стала позиция Саудовской Аравии, которая отказалась обсуждать соглашение без других производителей, в первую очередь, Ирана. Фактически можно считать, что Саудовская Аравия заблокировала соглашение о заморозке и сорвала переговоры. Неготовность Ирана присоединиться к соглашению в формате «заморозка добычи на уровне января 2016 года» была известна заранее, позиция иранской стороны не менялась. Более того, на встрече в Дохе не было представителей Ирана. Если Саудовская Аравия была не готова обсуждать заморозку именно в таком составе участников, то сама встреча не имела смысла. Возможно саудовцы изначально не собирались что-либо подписывать, а пошли на встречу, чтобы «сохранить лицо» перед партнерами по ОПЕК. Есть данные и о разногласиях между нефтяным министром королевства Али аль-Наими, который высказывался в пользу соглашения и вторым наследным принцем Мохаммедом бин Салманом, не пожелавшим договариваться без Ирана. Вывод, который можно сделать – Саудовская Аравия сейчас не готова присоединяться к каким-либо соглашениям, которые в той или иной степени создают выгоды для Ирана. Эр-Рияд и Тегеран находятся в острой конфронтации, фактически воюют друг с другом на территории третьих стран (Сирия, Йемен). Политические установки побеждают соображения экономической целесообразности. Но более важной причиной провала переговоров, как ни странно, является резкий рост нефтяных цен в последнее время. По мере того, как на новостях о заморозке добычи росли цены, стимулы договариваться пропорционально снижались. Если та же Саудовская Аравия была готова пойти на определенные политические компромиссы ради экономической стабильности при цене на нефть в $28 за баррель, то при $40 – это уже другой разговор. По всей видимости, потребуется другой раунд резкого обвала цен для того, что стороны пересмотрели свои представления о возможности скоординированных действий. Стратегия России как основного инициатора всего процесса по заморозке оказалась скорее успешной, несмотря на провал Дохи. Во-первых, условное повышение цен на нефть на $10/баррель в течение 2-3 месяцев позволило получить нефтяным компаниям и бюджету $4-6 млрд дополнительных доходов. «Заговаривание рынка» принесло финансовый результат. Во-вторых, Россия показала себя на нефтяном рынке как ответственная переговорная сторона, способная на поиск нестандартных решений, даже если они не привели к намеченным результатам. В-третьих, будь соглашение о заморозке добычи подписано, реализовать его в России было бы сложно, мешало бы множество игроков на рынке, инвестиционные планы компаний, наличие долгосрочных контрактов на поставку нефти и прочих аспектов. Вполне возможно, что Россия столкнулась бы с организационными и техническими сложностями с реализацией подобных договоренностей. Сейчас решение этих вопросов может быть, по крайней мере, отложено.   Топ