Идеология в законе

Глава Следственного комитета России Александр Бастрыкин разразился программной статьей о борьбе с терроризмом. Но нет, она посвящена не тонкостям следственной работы по таким преступлениям, а почти исключительно идеологическим вопросам: Бастрыкин претендует на роль идеолога новой государственной политики. Пройти мимо такого невозможно.

Статья Бастрыкина не в "Российской газете", где обычно публикуются подобные опусы государственных мужей, а в газете "Коммерсантъ-Власть". Почему именно там — загадка, но нелишне будет вспомнить, что именно в "Коммерсанте" в прошлом году опубликовал свой ответ Алексею Навальному генпрокурор Юрий Чайка. Видимо, для силовиков это что-то значит.

Концептуально осмыслить статью Бастрыкина не представляется возможным (как невозможно концептуально осмыслить возглас "Разорю! Не потерплю!"), куда лучше здесь подошел бы жанр "заметок на полях" — комментариев к особо любопытным высказываниям руководителя СК.

"В 2015 году в Российской Федерации наметилась негативная тенденция в динамике преступности экстремистской и террористической направленности. Зарегистрировано 1 329 преступлений экстремистской направленности, что на 28,5% больше, чем в 2014 году (1 034)".

Бастрыкин пишет о росте зарегистрированных преступлений, но подразумевает, что в стране стало больше экстремистов. Но это совсем не очевидно: судя по новостям последних двух лет, у следователей расширилось понятие экстремизма — теперь уголовные дела по этим статьям всё чаще возбуждаются за перепосты и комментарии в соцсетях (см. дело Вологжениновой). Возможно, рост статистики на самом деле объясняется именно этим. Неплохая была бы схема для силовиков: возбуждаем больше дел — говорим о росте экстремизма — требуем себе новых полномочий (собственно, Бастрыкин далее в своей статье делает именно это).

"Последствия искусственно инициированных путчей, революций и кризисов в этом регионе до сих пор испытывает на себе Европа, которую заполонили толпы беженцев, проповедующих качественно иные социокультурные традиции и вытесняющих местное население. Следствием подобной политики и стали террористические организации "Исламское государство", "Джебхат ан-Нусра", "Аль-Каида" и другие, участвующие в вооруженном конфликте на территории Сирийской Арабской Республики".

Руководитель СК, упоминая в печати террористические группировки, почему-то не делает того, что власть требует от СМИ — не указывает, что он запрещены на территории РФ. Восполняем этот пробел: "Исламское государство", "Джебхат ан-Нусра", "Аль-Каида" — террористические организации, запрещенные в России. Теперь закон соблюден.

"Основные каналы въезда граждан России в районы с повышенной террористической активностью пролегают через Турцию и Египет, куда они попадают как напрямую, так и через третьи страны (Грузия, Азербайджан, Белоруссия, Украина, Молдова) под предлогом отдыха, получения теологического образования, коммерческой деятельности и т. д."

Здесь не проговаривается напрямую, но явно подразумевается, что отдых в Турции и Египте надо было запретить, поскольку под видом такого отдыха террористы едут в ИГИЛ. С таким подходом на возвращение полетов в эти страны можно не рассчитывать.

"Осознавая всю разрушительную силу конфликтов на почве межнациональной (межэтнической) ненависти, США сделали ставку именно на этот информационный элемент. На современном уровне понимания проблемы очевидно, что подрыв идеологического фундамента СССР, в основу которого был положен принцип братства народов, также был инициирован извне и строился на приемах национальной розни".

Стоит обратить внимание на аргументацию, с помощью которой Бастрыкин доказывает тезис о том, что за этническими конфликтами стоят США. Вся аргументация сводится к слову "очевидно" — то есть главный следователь страны считает, что ничего доказывать и не надо. Видимо, это и есть та самая "объективная истина", поклонником которой, как известно, является Александр Бастрыкин.

"Всего по этой статье на расходы в 2017 году выделено около $4,3 млрд, из них около миллиарда пойдет на программы так называемой борьбы с коррупцией и поддержания демократического общества в соседних с Россией странах".

"Так называемой борьбы с коррупцией". В общем-то, дополнительных комментариев тут не нужно.

"Представляется, что пора поставить действенный заслон этой информационной войне. Нужен жесткий, адекватный и симметричный ответ. Особенно это актуально в условиях предстоящих выборов и возможных рисков активизации дестабилизирующих политическую обстановку сил. Хватит уже играть в лжедемократию, следуя псевдолиберальным ценностям. Ведь демократия или народовластие — это не что иное, как власть самого народа, реализуемая в его же интересах. Достижение таких интересов возможно только посредством всеобщего блага, а не абсолютной свободы и произвола отдельных представителей общества".

Это единственный серьезный политико-философский тезис Бастрыкина — приоритет блага над свободой. Такая концепция имеет право на существование, но с точки зрения политической теории она может лечь в основу только авторитарного и тоталитарного государства. Но демократия давно уже не понимается буквально как власть народа. Демократия в современных обществах — это верховенство процедуры или права в широком смысле. То есть, именно того, что призван защищать и соблюдать Бастрыкин на посту главы СК. Приоритет блага — это в конечном счете отрицание права, и очень печально, что этот тезис звучит из уст руководителя следственного ведомства.

"Крайне важно создание концепции идеологической политики государства. Базовым ее элементом могла бы стать национальная идея, которая по-настоящему сплотила бы единый многонациональный российский народ".

Похоже, Бастрыкин не в курсе, но его непосредственный начальник, президент Владимир Путин, уже сформулировал национальную идею. "У нас нет и не может быть никакой другой объединяющей идеи, кроме патриотизма… Это и есть национальная идея", — сказал президент. По крайней мере для чиновников поиски национальной идеи на этом должны были прекратиться.

"В концепции можно было бы предусмотреть конкретные долгосрочные и среднесрочные меры, направленные на идеологическое воспитание и просвещение нашего подрастающего поколения".

Неловко напоминать главе СК, но "в Российской Федерации признается идеологическое многообразие. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной". Это написано в 13 статье российской Конституции.

"Представляется целесообразным силами надзирающих и контролирующих органов организовать широкомасштабную и детальную проверку соответствия федеральному законодательству деятельности всех религиозных, национально-культурных и молодежных организаций, в отношении которых есть основания полагать, что они занимаются запрещенной экстремистской деятельностью".

Здесь Бастрыкин дошел до конкретных предложений: он хочет проверить все подозрительные (читай — неподконтрольные государству) религиозные и молодежные организации. Нетрудно догадаться, что СК наверняка примет активное участие в этой работе. Другими словами, Бастрыкин пытается расширить поле деятельности для своего ведомства. Это нормально для любого руководителя, но идеологическое обоснование для этого выглядит несколько устрашающе.

"Кроме того, представляется целесообразным предусмотреть внесудебный (административный) порядок включения информации в федеральный список экстремистских материалов, а также блокировки доменных имен сайтов, которые распространяют экстремистскую и радикал-националистическую информацию. При этом если обладатели такой информации не считают ее экстремистской, пусть сами обжалуют соответствующие действия уполномоченных госорганов в суд и доказывают там свою правоту".

По сути, речь идет об отмене презумпции невиновности для распространителей контента. Такая презумпция предполагает, что государство должно доказывать чью-то вину, а подследственный, а не наоборот. Но с точки зрения Бастрыкина, любой производитель контента виновен по умолчанию, а если это не так — пусть попробует доказать (в российском суде, добавим мы).

И, наконец, цитата, уже ставшая хитом.

"Необходимо решительно пресекать и целенаправленную фальсификацию истории нашего государства. В связи с этим может быть предложено также дополнить диспозицию ст. 280 УК РФ ("Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности") квалифицирующим признаком, предполагающим призывы к экстремистской деятельности, если они сопряжены с фальсификацией сведений об исторических фактах и событиях".

Если в УК появится статья за фальсификацию истории, это будет новым рубежом в развитии российского государства. Это значит, что придется законодательно закрепить единственную версию истории, отклонение от которой будет караться тюрьмой. По сути, придется написать что-то вроде современной версии "Краткого курса истории ВКП(б)" — объективной исторической истины, утвержденной на государственном уровне. В комиссию по написанию такого курса наверняка войдет и Александр Бастрыкин, который, судя по статье, давно разобрался со всеми историческими и политическими вопросами человечества.

Финальные замечания:

1. Читая статью Бастрыкина, нельзя отделаться от ощущения, что кто-то подобное уже писал. Потом вспоминаешь — нечто похожее по духу, хоть и с меньшим уклоном в уголовное законодательство, писал бывший глава РЖД Владимир Якунин. Идеологически разницы между ними нет. Особенно часто такие мысли Якунин высказывал публично накануне своей отставки. Такое ощущение, что высшие чиновники начинают выступать с подобными статьями, когда чувствуют неуверенность в сохранении своих постов. Если так, то стоит начать переживать за карьеру Александра Бастрыкина.

2. К законодательным инициативам Бастрыкина хоть и стоит относиться серьезно, но сильно бояться их все же не нужно. Вспомним, что глава СК так и не смог добиться принятия закона об объективной истине. В обсуждаемой статье он сетует на то, что не получается принять закон о конфискации имущества. С этой точки зрения появление такой статьи — это скорее признак политического бессилия: руководитель СК не может достичь своих целей аппаратными методами и выводит скрытый конфликт по поводу своих законодательных инициатив в публичную плоскость, обостряя игру. Если бы он был уверен, что его законопроекты будут приняты, ему бы не потребовались публикации в "Коммерсанте". Так что, наверное, все не так уж страшно, как кажется.