Великое экономическое поражение

Определенная ирония заключается в том, что празднование ВОВ совпадает с осознанием кризиса, осознанием не на уровне статистики, а буквально на физическом. То есть, граждане начинают жить в условиях приближенных к военным – причем буквально все слои – от "всей рублёвки" до галерейных девочек.

Конечно, определенные социальные различия остаются. У кого-то стоимость имущества уменьшилась на пару нолей, а у кого-то в ноль превратилось буквально всё.

В ситуации нового тотального русского кризиса, последнего (так!) кризиса есть два основных и важных момента. Первый – невозможно сохранить что имеешь. (Собственность не обеспечена законом, как и бизнес). Притом это не 90-е, времена и потерь и огромных возможностей. Это – время невозможностей. Предел.
Второй – но и невозможно заработать – рынки встали, бизнес не развивается и не будет. (Какой дурак будет вкладываться в заведомо обреченный проект?) Получать же деньги из какого-либо резерва невозможно потому, что этого резерва просто нет.

Последний гешефт халявщиков – пропаганда. Его апофеоз – победный распил. Аляповатые наспех сделанные конструкции и инсталляции говорят нам о том, что и здесь деньги заканчиваются. Впрочем, как и желание соблюсти пристойность. Основной посыл артобъектов победной истерии – и так сойдет.

Путин в прямой линии имел неосторожность сказать – деньги в стране еще есть. Их хватит еще на три (точно не помню) месяца, даже если бы мы ничего не делали. Так лучше бы не делали, идиоты!
Фактически эта неумная оговорка – свидетельство тотального экономического поражения. Что не удивительно, при текущей политике РФ, превратившейся в государство-гопника, что растратило весь резерв на милитаристские понты.