Тропические бароны Абрамов и Фролов

То, что большинство олигархов под прикрытием показного патриотизма стараются по максимуму вывести деньги из России — общеизвестный факт. Однако в поле зрения общественности попадают в основном предметы роскоши: дома в , люксовые яхты для катания ,  футбольные и зарубежные счета, записанные на фиктивных Но российские миллиардеры тратят деньги за рубежом отнюдь не только на предметы роскоши. Они успешно помогают самым разным странам: от благополучных европейских до малоизвестных тихоокеанских. Попутно превращая свою родину в сырьевой придаток государств первого мира.

«Все мои конкурентные преимущества в том, что я хорошо и правильно копаю в нужных . То есть я покупаю хорошие месторождения, сколько бы они ни стоили, зачастую потому, что я покупаю себе конкурентное преимущество, созданное Богом. Это, наверное, самая простейшая, самая яркая картинка того, как выстраивается стратегия», – рассказывал несколько лет назад председатель совета директоров Александр о своем понимании стратегического видения участникам программы Executive Education в .  Глобальные конкурентные преимущества создаются не менеджерами, а политиками, обществами, может быть, природой, а менеджеры их только оцифровывают, извлекают прибыль, объяснял слушателям бизнесмен, располагающий миллиардным состоянием.

Абрамов, как и его бизнес-партнер , сделали состояние в отрасли. На рубеже 1990–2000-х годов они получили контроль над тремя крупными сталелитейными комбинатами – Кузнецким, Западно-Сибирским и Нижнетагильским. Все они к тому времени находились в состоянии банкротства. На базе трех предприятий партнеры выстроили вертикально-интегрированный холдинг Evraz. В 2005 провели IPO в Лондоне, а в 2006 продали половину своей доли и его партнерам, в том числе .

Как Абрамов, занявший 24-е место в рейтинге Forbes с состоянием $3,6 млрд, и Фролов (49-е, $1,5 млрд) инвестируют средства? Известно, что их взаимоотношения с Абрамовичем и Швидлером одной сделкой не ограничились: миллиардеры периодически обсуждают различные инвестиционные идеи, подтвердили источники в окружении обоих бизнесменов. Но со СМИ Абрамов и Фролов личные инвестиции не обсуждают. Об их вложениях можно судить по действиям их компании «Инвест АГ», учрежденной после IPO Evraz для прямых инвестиций в российские активы. Эти вложения достаточно предсказуемы и известны: сырьевой сектор (в том числе пакет ), порт, ценные бумаги, финансы, электроэнергетика, девелопмент. Деньги за рубежом вложены и в менее консервативные активы, выяснили : экзотические девелоперские проекты и высокотехнологичные компании.

Хитрый план и жулик Флетчер

Абрамов и Фролов задумались о создании фонда прямых инвестиций в иностранные активы через два года после IPO. Их инвестиционным консультантом стал тогдашний управляющий директор Джереми Флетчер – специалист по металлургии и горнодобывающему сектору. Он участвовал во многих крупных отраслевых сделках, например в 2006 консультировал Mittal Steel по Arcelor. Evraz Group Флетчер помогал в поглощении южно-африканской Highveld Steel & Vanadium и американской Oregon Steel.

В марте 2008 года Флетчер был назначен управляющим директором учрежденной в Лондоне компании Kew Capital. Его партнерами стали шесть топ-менеджеров Credit Suisse. Kew Capital стала эксклюзивным инвестиционным консультантом зарегистрированной на компании Whiteclif Enterprises, которую через цепочку family office контролируют Абрамов (66,7%) и Фролов (33,3%). Сама Kew Capital подконтрольна Redrock Group с Британских Виргинских островов, бенефициарами которой являются Абрамов и Фролов. Через Redrock Group бизнесмены владеют и акциями Evraz – и тоже в пропорции 2:1: Абрамов контролирует 22,4% металлургической компании, Фролов – 11,2%.

Из отчетности перечисленных компаний можно узнать, что у Абрамова и Фролова есть зарубежные активы почти на $1 млрд. В основном это высокотехнологичные компании и экзотическая недвижимость. Среди последних – проект роскошного курорта на необитаемом острове архипелага Теркс и Западный Кайкос в Карибском море стоимостью $400 млн, строительство самого дорогого жилого комплекса в Чехии – The Oaks на 220 эксклюзивных вилл под Прагой за €400 млн. Структура Абрамова инвестировала также в самое дорогое поместье на побережье Новой Зеландии, оцениваемое в $50 млн, – с обширными пастбищами, причалом для яхт и роскошными по местным меркам виллами.

Похоже, что эти инвестиционные идеи были спущены управляющим family office сверху, т. е. от акционера. Может быть, остров и ранчо на побережье ему понравились, когда он проплывал мимо на своей знаменитой яхте , рассуждает управляющий одного из. Экзотические проекты рассчитаны на достаточно узкую аудиторию и будут окупаться десятилетиями, полагает он. Журналисты и эксперты предполагали, что структуры совладельца Evraz приобрели ферму в Новой Зеландии и необитаемый остров для себя и своих друзей – «еще одна игрушка миллиардера». Знакомый Абрамова возражает. Ранчо в Новой Зеландии этой осенью начало принимать состоятельных туристов.

Остров не хуже, чем у Полонского

«Зачем покупать недвижимость на Терксе и Кайкосе?» – спрашивает местный   у всех интересующихся крохотной страной в южной части Багамского архипелага, состоящей из 30 островов. И сам же дает ответы: «Мы англоговорящая страна, американский доллар – наша национальная валюта, мы всего в 90 минутах от». Это основные преимущества, среди других сайт перечисляет низкие налоги, стабильную банковскую среду, низкий уровень преступности, самые прекрасные пляжи мира, первоклассные отели и рестораны, привлекающие туристов со всего мира.

С декабря 2012 года инвестфонд Абрамова и Фролова через Apex Development Ltd инвестирует в достройку роскошного курорта на одном из необитаемых островов архипелага. Проект, предусматривающий строительство отеля и вилл на участке в 23 кв. км, в 2001 году начал финансировать американский инвестбанк Lehman Brothers и вложил в стройку около $300 млн. Но после банкротства банка в 2008 году гостиничный комплекс, готовый на 70% и получивший название The Ritz Carlton Molasses Reef, превратился в долгострой. По данным местного издания Turks and Caicos Sun, выглядел будущий курорт весьма печально: вокруг незавершенного остова здания (на фото слева) бродили 400 китайских строителей, которым застройщик не выплатил зарплату. Они обещали жить на берегу в бытовках до тех пор, пока не получат свои деньги. После нескольких неудачных попыток найти нового инвестора, способного достроить отель, претендующий на звание самого современного и дорогого на архипелаге, местные власти с энтузиазмом встретили появление Apex Development. За сколько она приобрела объект, не раскрывалось. Прежний владелец лишь отметил, что покупатель приобрел объект с очень хорошей скидкой. Известно, что он собирался потратить $130 млн на завершение проекта, сообщало Turks and Caicos Sun.

В 2015 году фонд Абрамова через Kew Capital стал инвестором строительства фешенебельного жилого комплекса The Oaks на 220 вилл с полем для гольфа и гостиницей неподалеку от Праги. Стоимость в €400 млн, в перспективе это самый дорогой жилой комплекс в стране. Каждая вилла строится по уникальному проекту, созданному известным архитектором, восхищалась The New York Times.

Риэлтор Елена Юргенева считает, что The Oaks ориентирован на старшее поколение жителей Великобритании и Евросоюза, а не на покупателей из Чехии. Расположение рядом с Прагой будет привлекать любителей насыщенной культурной жизни, а собственное гольф-поле является неотъемлемым атрибутом подобных комплексов, рассчитанных на состоятельных пенсионеров.

Покупатели жилой недвижимости на острове в Карибском море будут привлечены возможностью получить статус резидента этой зависимой от Великобритании территории, который дает право безвизового въезда в страны ЕС и США. Кроме того, резиденты Теркса и Кайкоса освобождаются от подоходного налога, налога на прирост капитала и налога на наследство.

В ноябре этого года начала принимать гостей Helena Bay, роскошная резиденция в заливе Елены на побережье Новой Зеландии, строительство которой оценивается более чем в $50 млн, сообщала газета The New Zealand Herald. По ее мнению, этот курорт стал самым дорогим в стране. Заявку на приобретение этого ранчо, расположенного на 214 га земли на побережье океана, еще в 2009 году подал один из family office Абрамова. Несколько лет спустя все, кто посещал развернувшуюся в 40 минутах лета от Окленда стройку, называли увиденное «царскими хоромами», пораженные размером и отделкой комплекса, писало издание. Для российского металлурга и его близких там построили четыре виллы в колониальном стиле по проекту известного новозеландского архитектора Грега Джонса (на фото справа), а также причал для большой яхты. Дома Абрамова занимают в совокупности 10 тыс кв. м, внутри размещена коллекция произведений искусства, собранная владельцем во время его путешествий, сообщала газета.

Судя по сайту курорта, резиденция из двух вилл, рассчитанная на единовременный прием не более 10 гостей, в высокий сезон с ноября по апрель предлагает люксы с видом на воду по цене $3850 с двух человек за ночь, а полулюксы – по $2100 за ночь при двухместном размещении. В другое время года цены будут ниже.

$3 млн на Россию против $400 млн на необитаемый остров

Абрамову очень близка тема науки, которую он вынужден был оставить, занявшись бизнесом в конце 1980-х, говорит бывший однокурсник бизнесмена по Московскому физико-техническому институту (МФТИ). Абрамов все последние годы поддерживает , который окончил в 1982 с красным дипломом. В 2013 он стал одним из учредителей некоммерческого партнерства «Физтех-союз», созданного выпускниками для поддержки проектов модернизации. Абрамов финансировал строительство путепровода через железную дорогу для подъезда к вузу, а также внес существенный вклад в эндаумент, размер которого сейчас составляет 200 млн рублей ($3 млн), рассказал гендиректор Фонда целевого капитала МФТИ . Миллиардер, хотя и входит в число учредителей этого фонда, к управлению деньгами прямого отношения не имеет, средствами управляет специальная компания в рамках утвержденной учредителями инвестиционной декларации, объясняет Зайцев. По его словам, фонд инвестирует консервативно и не вкладывается в венчурные проекты. Полученные фондом доходы поступают в распоряжение МФТИ, который направляет их, в частности, на финансирование собственного технопарка. То есть проект этот абсолютно некоммерческий. Эндаумент не стоит рассматривать и как средство хоть сколько-нибудь обеспечить функционирование вуза, сделать его частным, это всего лишь демонстрация того, что выпускники что-то могут. Например, развить материальную базу Физтеха, объяснял Абрамов в своем выступлении перед участниками «Физтех-союза».

Зато прибыль бизнесмену и его партнеру Фролову могут приносить десятки миллионов долларов, вложенных в зарубежные высокотехнологичные компании. По крайней мере, пакеты партнеров в этих компаниях стоят уже сотни миллионов. То есть перед нами — исключительно имиджевая акция, задача которой — закамуфлировать иностранные инвестиции предпринимателя.

Филадельфийский эксперимент

В 2010 году структура Абрамова и Фролова вместе с фондом Phoenix IP Ventures-III через Kew Capital стали акционерами базирующейся в Филадельфии фармацевтической компании Iroko Pharmaceuticals Inc. Компания, основанная тремя годами ранее бывшим специалистом по венчурным инвестициям GlaxoSmithKline Осаджи Имасоги, разрабатывает инновационные препараты против острой боли. Инвесторы получили 95,4 и 4,6% акций соответственно. Сумму инвестиций стороны не раскрывали, но, по оценке экспертов, вложения не дотягивали до $100 млн.

Iroko Pharmaceuticals названа в честь западноафриканского дерева ироко, глубокие корни которого символизируют силу и стабильность, а листва – обновление и инновации, повествует сайт компании. В последние годы Iroko разрабатывает препараты на основе патентованной технологии SoluMatrix, облегчающие острую боль при меньшей дозировке нестероидных противовоспалительных средств и применяющиеся, например, при остеоартритах. По данным министерства здравоохранения США, именно большие дозы нестероидных противовоспалительных средств становятся причиной серьезных побочных эффектов у пациентов вплоть до тромбозов и инсультов. В препаратах Iroko содержатся наночастицы действующих веществ, которые в 20 раз меньше своего оригинального размера, но тем не менее за счет более быстрого растворения в организме они обеспечивают увеличенную площадь воздействия и, соответственно, более быстрый и длительный эффект, следует из материалов Iroko Pharmaceuticals.

Летом 2013 года компания собиралась провести IPO на NASDAQ, для которого была оценена в $145 млн. Но уже после регистрации проспекта решила не размещать акции. В пресс-релизе гендиректор Iroko Pharmaceuticals Джон Ваврика объяснил, что, «несмотря на существенный интерес со стороны инвесторов», компания сможет реализовать планы по выпуску новых продуктов благодаря поддержке действующих акционеров. Исходя из оценки для IPO пакет Абрамова и Фролова стоил на тот момент $138 млн. Финансовую отчетность за следующие годы компания не раскрывала.

И вновь Абрамович

В 2013 году Абрамович сделал свою самую крупную нефутбольную инвестицию в – и первую в телекоммуникационном секторе. Миллиардер через компанию Minden приобрел за 70 млн фунтов стерлингов ($110,8 млн) 23% международного мобильного оператора . На сделку он решился по совету Абрамова, который вместе с Фроловым через сеть family office был на тот момент крупнейшим акционером компании, рассказывал тогда представитель Абрамовича. Возможно, совладельцам Evraz акции Truphone достались совсем недорого: в 2011 году эта компания подавала заявление о банкротстве. Но, судя по всему, хода ему не дали: вместо этого оператор в 2012 году сообщил о новом акционере – компании Vollin Абрамова и Фролова.

Truphone дает возможность объединить на одной sim-карте сразу несколько телефонных номеров, приписанных к разным странам, и в любой из них можно совершать звонки, выходить в интернет и отправлять sms по местным тарифам, даже если звонок международный. После сделки с Абрамовичем, частично оформленной как допэмиссия, доля Абрамова и Фролова снизилась с 80 до 58%. Небольшой пакет акций оператора – 3% – выкупил и Швидлер. Исходя из их инвестиций Truphone оценивалась тогда в $400 млн, а пакет Абрамова и Фролова – примерно в $250 млн. Судя по отчетности компании, распределение долей среди акционеров таким и остается. Сейчас Truphone работает в 66 странах.

Где угодно, только не на родине

Похоже, самую «близкую по духу» высокотехнологичную инвестицию Абрамов сделал в феврале 2011 году. Тогда их совместный с Фроловым фонд стал акционером молодой британской компании Compound Photonics Group, основанной группой ученых и занимающейся коммерциализацией лазерных технологий. Компания, подразделения которой базируются в Великобритании и США, работает над созданием малых устройств, обеспечивающих высокое качество воспроизведения изображения.

Абрамов всегда интересовался этой темой, достаточно вспомнить, что он кандидат физико-математических наук, защищенная им в 1985 году кандидатская диссертация называлась «Возбуждение лазерного излучения и электромагнитных колебаний волнами пробоя», напоминает один из знакомых бизнесмена. В 2014 году к давнему партнеру присоединился и Абрамович: его компания Minden приобрела 41,6% в Compound Photonics Group. А у фонда совладельцев Еvraz к тому времени был пакет в 52%. Compound Photonics Group в отчете за 2014 год раскрывает только, что на последнем раунде инвестирования продала 31,4% акций за $80 млн, что дает оценку компании в $254 млн. Получается, пакет Абрамова и Фролова стоил $132 млн, а Абрамовича – $106 млн. Группа по итогам 2014 году увеличила выручку больше чем в 3 раза: с $4,2 млн до $14,6 млн, правда, и ее убыток вырос в 2 раза, почти до $51,3 млн. Но это связано с приобретением производств в Великобритании и США, следует из отчета Compound Photonics. Стоимость таких компаний формируется исходя из оценки перспектив принадлежащих им технологий и мало зависит от текущих финансовых показателей, объясняет один из инвестконсультантов.

Фотоника – один из самых актуальных трендов в технологиях виртуальной реальности, так что Compound Photonics должна стать полноценным бизнесом. Это мнение управляющего директора Runa Capital — гражданина Сингапура Сергея Белоусова, который вместе с Абрамовым входит в правление «Физтех-союза». Судя по инвестиционной стратегии Абрамова, предполагающей вложение значительных средств – от $10 млн до $100 млн в высокотехнологичные компании на развитой стадии, – в России ему сложно найти подходящие проекты, рассуждает Белоусов. Здесь большинство высокотехнологичных компаний привлекают от инвесторов значительно меньшие суммы – порядка $1–5 млн, напоминает он. В России крайне ограничен выбор высокотехнологичных бизнесов для инвестирования на поздних стадиях развития, хотя по количеству стартапов ранних стадий (по крайней мере, в области IT) наша страна не отстает от Германии и Франции, соглашается управляющий партнер фонда инвестиций в хайтек-стартапы ранних стадий Runa Capital Дмитрий Чихачев (он также входит в правление «Физтех-союза»). Чем раньше делается инвестиция в высокотехнологичный проект, тем больше инвестор должен понимать в технологиях, добавляет он.

Кстати, по данным ,  Абрамов пошел гораздо выше фигурантов «Диссернета», купив себе не то что диссертацию, а целую члена международного совета при президенте университета. Должность, разумеется, совершенно фальшивая, призванная польстить самолюбию ее обладателям, преимущественно криминальным элементам из политической элиты стран третьего мира. Однако ФБК обращает внимание, что покупка такого статуса стоит несколько раз дороже, чем все распиаренные инвестиции Абрамова в российскую науку. Не говоря уже о сравнении с новозеландскими баранами.