Сети Дерипаски: что стоит за попытками ревизии энергореформы Чубайса

В себестоимости производства алюминия доля расходов на электроэнергию достигает 30%. Именно поэтому в свое время Олег Дерипаска консолидировал не только алюминиевые заводы, но и электростанции, которые вырабатывают для них электроэнергию. Дешевое электричество с ГЭС на Енисее и Ангаре должно было обеспечивать производство дешевого алюминия. Собственно, так и происходит. Сегодня энергометаллургический бизнес Дерипаски упакован в холдинг En+. В его составе объединены подконтрольные предпринимателю энергокомпании, а также производитель алюминия концерн «Русал». Как следует из проспекта к недавнему IPO En+, поставки электроэнергии между «энергетическими» и «алюминиевыми» предприятиями группы происходят на основе долгосрочных контрактов. Оплата льготная — уровень цен оптового рынка с дисконтом 3,5%. Однако есть проблема: в цепочке между поставщиком электроэнергии и ее потребителем наличествует еще одно звено. Это электрические сети. И больше 20% в них, по итогам реформы электроэнергетики, проведенной Анатолием Чубайсом, частный инвестор, владеющий генерирующими активами, иметь не может. Таково требование действующего российского законодательства. В отношении активов Олега Дерипаски, основного собственника En+, оно выполняется не вполне.Особые условия В частности, 46% гидрогенерации и 38% производства алюминия En+ сосредоточены в пределах Иркутской области. Поставка электроэнергии от электростанций к потребителям осуществляется с использованием инфраструктуры Иркутской электросетевой компании (ИЭСК, владеет сетями на территории региона). В ней структуры Дерипаски напрямую контролируют долю 19,9%. Однако если учесть финансовые обязательства и контракты на покупку акций у «третьих лиц», то En+ имеет право уже на 52,3% в ИЭСК, говорится в проспекте IPO холдинга. На этом основании группа декларирует высокую степень операционного контроля в сетевой компании, а также консолидирует в своей отчетности активы и выручку электросетей. Однако все может измениться, предупреждает своих будущих акционеров En+. «Существует некоторая степень неопределенности толкования законодательством этой ситуации», — написано в проспекте IPO группы. Государство может признать текущее положение дел не отвечающим требованиям закона. И тогда от акций ИЭСК придется избавляться. С точки зрения акционеров это будет означать уход 2,9% выручки и 2,6% активов. Для бизнеса в целом — утрата надежного контроля за одним из ключевых производственных процессов. В проспекте IPO, впрочем, утверждается, что принудительное снижение доли в ИЭСК особых рисков не несет. Мол, передавать электроэнергию сети в любом случае будут, а любая дискриминация потребителей электросетевых услуг запрещена законодательством. Тем не менее идею снятия запрета на одновременное владение сетями и генерацией Дерипаска лоббирует не первые десять лет. Началось это еще в бытность Анатолия Чубайса главой РАО ЕЭС. Продолжается и сегодня. Последняя новость с «фронта»: на прошлой неделе в Государственной Думе прошли слушания, на которых дебатировалась возможность отмены запрета на совмещение владения сетями и генерацией. Представитель «Русала» выступил в роли одного из главных докладчиков и одновременно критиков текущего положения дел. Крупным промышленным потребителям, по его словам, навязывают электроэнергию по все более дорогой цене. Виноваты и раздутые сетевые тарифы, и слишком дорогие новые генерирующие мощности, оплачивать которые заставляют всех потребителей. Решить эти проблемы для крупных инвесторов предлагается за счет отмены ограничений на владение сетями. Это поможет собственникам более эффективно прогнозировать расходы на электроэнергию и упростит реализацию новых проектов. В частности, если говорить о «Русале» — ускорит достройку Тайшетского алюминиевого завода (расположен на территории все той же Иркутской области). Проект был заморожен в 2008 году, а в мае этого года «Русал» принял решение о его реанимации.Доступность электроэнергии Минэнерго возражает. Логика такова: если инвестор одновременно является собственником и генерации, и энергоемкого производства, и сетей, то он объективно заинтересован в сокращении тарифа на передачу электроэнергии. Что будет означать сокращение инвестиций в развитие инфраструктуры, не связанной с собственными генерирующими и промышленными активами инвестора. Результат: доступность услуг по передаче электроэнергии для других потребителей снизится. Те крупные производства, у которых своей генерации нет, неизбежно ощутят негативные последствия. Спор этот продолжается, как уже говорилось выше, не первый год. Хотя, к слову, сама по себе «вертикальная интеграция», слом которой был объявлен в свое время едва ли не главной целью российской энергореформы, далеко не везде считается злом. Канадская Hydro-Quebec, одна из крупнейших гидроэнергетических компаний мира, к примеру, владеет также и электросетями, которые передают энергию от ГЭС к потребителям. И видимо, вопрос не в том, кто является акционером сетей, а в том, насколько эффективен антимонопольный контроль и соблюдение антидискриминационного законодательства. Но, если возвращаться к российским реалиям, то представляется, что вновь обозначившийся спор (а слушания в Госдуме означают, что тема возвращается в плоскость публичного рассмотрения) стоит рассмотреть в более широком контексте, чем электроэнергетический междусобойчик. Интересы крупного бизнеса Глобально вопрос звучит так: насколько в новых (то есть с 2014 года) условиях крупный частный бизнес может рассчитывать на учет своих интересов? С одной стороны, логика «осажденной крепости» требует ужесточения контроля и большего огосударствления. И в этой логике поползновения одного из частных игроков расширить сферу своего влияния должны быть пресечены. Ведь частная компания En+, акции которой торгуются на зарубежных биржах, однозначно более уязвима в условиях обострения отношения с Западом. К тому же, действительно, если крупнейшие потребители услуг электросетей будут «окукливаться» и, по факту, избегать участия в финансировании сетевых проектов, впрямую их не затрагивающих, нагрузка на других потребителей возрастет. И уже совсем неудобным выглядит тот факт, что в роли основного выгодоприобретателя выступает один из богатейших российских предпринимателей. С другой стороны, крупные частные компании могут рассматриваться в качестве локомотивов развития экономики. Более эффективные, чем государственные, они к тому же имеют возможность привлекать даже в нынешних условиях инвестиции из-за рубежа. Тот же En+, проведя IPO на Лондонской бирже, смог продать акции на общую сумму в $1 млрд. Как быть с тем, что развитие «чемпионов» будет происходить за счет перекладывания издержек на других игроков? Ну что же, с этим можно смириться. Какой подход возобладает, пока сказать сложно. Но за развитием процесса стоит последить. Ровно по тем же причинам, почему стоит наблюдать за ходом разбирательств «Роснефти» и АФК «Система», коллизиями вокруг энергохолдинга «Т-Плюс» Виктора Вексельберга или реализацией недавно объявленных планов о продаже в частные руки долей в концерне «Высокоточные вооружения» (куда входит, между прочим, производитель ракетных комплексов «Искандер»). Действующая экономико-политическая система России отнюдь не без оснований рассматривается многими как государственно-капиталистическая. Чего в ней в данный момент больше: государства или капиталистов? Чтобы получить представление о балансе, в поле зрения лучше держать сразу несколько «маркеров», желательно разного типа. Борьба Дерипаски за право владеть электросетями — один из них. Топ