Сергея Максимова в ФРГ признали хакером, “взломавшим” оппозиционеров, и приговорили к 1,5 годам условно и штрафу в €400

Арбайтен, Хэлл

Артур Громов

Сергей Максимов

В немецком городе Бонне завершился суд по делу хакера Хэлла — взломщика аккаунтов оппозиционных политиков. Живущий в Германии 42-летний россиянин Сергей Максимов был приговорен к полутора годам условного срока, штрафу и общественным работам. Сам «неуловимый хакер» до последнего утверждал о своей невиновности и настаивал на том, что он и Хэлл — разные люди.

Условный срок для Хэлла

Немецкий суд приговорил Сергея Максимова, который, как постановил суд, является «хакером Хэллом», к полутора годам условного срока, штрафу в €400 в пользу Amnesty International и к 400 часам общественных работ. Об этом в своем твиттере пресс-секретарь оппозиционера Кира Ярмыш. Максимов также будет обязан оплатить расходы суда и распрощаться с конфискованным компьютером и ноутбуком — их было решено не возвращать. В Фонде борьбы с коррупцией Навального также уточнили, что любой срок меньше 2-х лет (для неосужденных ранее) в Германии назначается условно. Однако любое правонарушение со стороны Максимова приведет к замене условного срока на реальный. Где именно Максимов будет отрабатывать 400 часов работ — пока неизвестно.

Сам политик уже приговор Максимову, назвав его «нормальным».

В среду, на третьем заседании, защита выступила против зачитывания письменных показаний Навального, чьи аккаунты были взломаны Хэлом в 2011 и 2012 годах. Навальный и сам должен был присутствовать на суде, однако ранее ему отказывали в загранпаспорте на основании того, что он находился под следствием. Выступить в суде по видеосвязи политику также не разрешили, поэтому он дал письменные показания, которые и были зачитаны сегодня.

Адвокат Максимова выступил с ходатайством о приглашении эксперта, который рассказал бы суду, каким образом работала защита электронной почты Gmail в те годы, когда у Навального была взломана почта. Сторона защиты утверждала, что кроме как с помощью мобильного телефона, прикрепленного к аккаунту, получить доступ к e-mail нельзя. Судья не согласился с этими доводами, и в последнем ходатайстве Максимову было отказано.

В свою очередь, сторона обвинения потребовала приговорить Максимова к двум годам тюрьмы и нескольким сотням часов исправительных работ.

Как все начиналось

Деанонимизация Хэлла произошла в конце июня этого года, когда взломщик впервые появился в зале суда. «Маленький лысенький мужичонка с испуганными глазами» почти не общался с журналистами — правда, впоследствии все-таки дал , в котором заявил о своей невиновности.

Сторона обвинения с самого начала заявляла, что на скамье подсудимых действительно сидит тот самый хакер Хэлл, владелец блога Torquemada, или «Виртуальная инквизиция», прославившийся резонансными взломами аккаунтов оппозиционеров. На это указывали, в частности, показания сотрудницы полиции, проводившей обыск в квартире Максимова. По ее словам, Максимов отказывался пускать правоохранителей внутрь, а когда те все-таки вошли, то вскоре обнаружили записную книжку, подписанную «Хэллом» и содержавшую упоминания Навального и других жертв хакера, а также скриншоты блога Torquemada, документ с названием «Евангелие от Хэлла» и другие улики, подтверждающие виновность Максимова.

На жестком диске Максимова было найдено более тысячи писем Навального и в два раза больше писем его жены Юлии. Хакер также продолжал активно пользоваться электронной почтой с именем «Хэлл» и «Торквемада», причем секретный вопрос на одной из них был «Как меня зовут?» и имел ответ «Максимов».

Впрочем, даже эти доказательства не смутили Максимова. «У меня просто давно был ник «Хэлл» в интернете, и я тоже живу в Германии. Но прокуратура считает, что этого достаточно для обвинения. Эти люди совершенно не разбираются в интернете и при этом ведут такое дело», — заявил он сразу после первого заседания. По словам мужчины, когда полиция стала проявлять к нему интерес, он оставил Хэллу сообщение в его блоге. «После этого он мне написал, переслал какие-то материалы, чтобы я мог защищаться. Я к нему скорее хорошо отношусь, все-таки он мне помог», — добавил Максимов.

Разоблачить хакера и довести дело о взломе почты до суда удалось благодаря Алексею Навальному. Еще три года назад он и его команда отправили в Германию собранные материалы, указывающие на причастность хакера Хэлла к серии интернет-взломов. Чтобы уголовное дело против взломщика стало возможным, все его записи за несколько лет пришлось перевести на немецкий язык. «Человек, который этим занимался, чуть не сошел с ума», — рассказал оппозиционер.

В результате, по словам Навального, спустя год, в 2013 году, немцы проанализировали жалобы Навального и других пострадавших, вычислили хакера (который действительно оказался жителем Германии) и наведались к нему домой. Данных, полученных правоохранителями, оказалось достаточно для возбуждения уголовного дела против Максимова.

Кто такой Хэлл

Хакер Хэлл привлек внимание СМИ после того, как в 2007 году завладел блогом депутата Госдумы РФ Виктора Алксниса. Впоследствии его жертвами становились Борис Акунин, Валерия Новодворская, Эдуард Багиров и многие другие. Периодически Хэлл давал интервью СМИ (в частности, ) и переговаривался с пользователями соцсетей — например, с депутатом Госдумы . В 2012 году Хэлл даже стал колумнистом сайта Общественной палаты — в своем обращении он обрушился с критикой на инициативу Навального выпустить свою кобрендовую пластиковую карту, доходы от которой должны пойти на поддержку антикоррупционных проектов.

На просторах интернета Хэлл позиционировал себя «Джокером», который «всегда и на все сто процентов достигает того, чего он хочет», готов «ликвидировать» любого, кто встанет на его пути, и «использует любые существующие методики управления людьми».

Подобные пафосные заявления Хэлла чередовались с использованием обсценной лексики и распространенным в начале 2000-х «олбанским» языком. Как правило, каждый абзац, написанный хакером, заканчивался междометием «хехе».

После того как была взломана почта Навального, Следственный комитет России вынес отказ в возбуждении уголовного дела против хакера. Примечательно, что взлом Хэлла не только сам по себе доставил неприятностей оппозиционерам, но и превратился в материалы уголовных дел против Навального. Сам Хэлл объяснял взлом почты Навального искренним интересом к «этому мутному гражданину». По мнению хакера, политик является «кем-то вроде Мавроди», который «конвертирует глупость и наивность людей в деньги, это еще хуже, чем МММ».

По свидетельствам «коллег» Хэлла, группировки «Шалтай-Болтай», хакер Хэлл — это не один человек. Судя по всему, коллеги Хэлла недалеки от правды: активность «хакера Хэлла» в интернете не угасла. Он по-прежнему активно пишет в твиттере и продолжает сыпать оскорблениями в адрес Навального.

[: С аккаунта Хэлла в ЖЖ в редакцию «Ленты.ру» поступил комментарий, автор которого утверждает, что хакер Хэлл — это он, и он остался непойманным, а Максимов не более чем его сетевой знакомый. «Максимов обратился ко мне в блоге в 2010 году за помощью, поскольку именно тогда он узнал, что против него ведется расследование и его обвиняют в том, что он сломал почтовые ящики, что он ведет мой блог, и что он — это я», —говорится в комментарии. Хэлл считает, что Максимова выбрали козлом отпущения за взломы: «Ко взломам он (Максимов — прим. «Ленты.ру») не имеет никакого отношения, конечно, просто он тот, кто не скрывал своих личных данных в сети, имел примерно похожий на мой никнейм». — Врезка К.ру]

Что за Хэлл?

© , 24.06.2015, Что за Хэлл? В Бонне начался суд по делу о взломе российских блогов: репортаж “Медузы”

Ольга Кузьменкова

[...] Своей визитной карточкой Хэлл сделал изображение мушкетера Д’Артаньяна в исполнении Михаила Боярского — его он помещал на юзерпики своих жертв, часто сопровождая взломанные страницы подписью «Вы все — пидорасы, а я — Д’Артаньян». Кроме того, Хэлл сравнивал себя со средневековым инквизитором Томасом Торквемадой, который прославился чрезмерной жестокостью и созданием эшафота, позволявшего казнить по четыре человека за раз.

Свои хакерские победы Хэлл отмечал в дикими записями на «олбанском» с таким изобилием обсценной лексики, оскорблений и гомо-эротического подтекста, что записи не казались смешными, даже несмотря на сопровождающие их хохотливые ремарки (междометием «хехе» Хэлл, как правило, завершал каждый абзац свежих помоев). В постах повторялись такие характеристики жертв как «лживый пендоргаст», «обгадившайсо латышский прыщ», «барадавчататый у****», «трусливай и вонучай энурезник», «гомосечные полит. фрики, размахивающие фаллоимитаторами», «ботоксная ковырялка», «тупорылый сасачер», «гнойная мразь и падаль».

Как рассказывает Навальный, чтобы уголовное дело против Хэлла в Германии стало возможным, все записи «хакера», накопившиеся за несколько лет, пришлось собрать и перевести на немецкий язык. «Человек, который этим занимался, чуть не сошел с ума», — говорит оппозиционер. Сам Навальный на суде присутствовать не мог, вместо него выступал представитель.

Собеседник «Медузы» из отдела расследований Фонда Навального, копавшийся в записях Хэлла, признает, что перевод в итоге был значительно мягче оригинала. «Нельзя же полноценно перевести на английский язык выражение „половая жопа“, причем когда „жопа“ написано через ё, в этом нет совершенно никакого смысла», — говорит он.

Среди прочих жертвой Хэлла оказался и блогер-тысячник Игорь Петров. Он одним из первых написал на взломщика заявление в полицию. Через восемь лет Петрова вызвали в немецкий суд в Бонне. Сутуловатый мужчина средних лет в очках рассказал, как Хэлл увел его почту и . Как выяснилось, хакер подделал загранпаспорт Петрова и написал жалостливое письмо немецкому почтовому сервису gmx.de, на котором был зарегистрирован электронный ящик блогера. В сообщении, отправленном с им же созданного имейла [email protected], Хэлл написал, что является русским гражданином и что он потерял доступ к почте. В качестве доказательства своей личности он приложил скан поддельного загранпаспорта. Добродушный сотрудник техподдержки поверил Хэллу и выслал ему данные Петрова. После этого «хакер» удалил содержимое ЖЖ блогера-тысячника, в котором тот писал «стихи, рассказы и посты о том, как он провел день».

— Хэлл посвятил моей персоне два или три милых поста, — сказал Петров судье на немецком.

— Что значит «милых»? — не понял председательствующий.

— Ну, если вы читали его записи, вы представляете, что он написал. Но я не воспринимаю это как оскорбление, скорее как исторический документ.

Председательствующий подозвал к себе Петрова и попросил его посмотреть скриншоты записей Хэлла. Из-за стола судьи послышалось его неясное и чуть удивленное бормотание. Судя по всему, он начал неосмотрительно зачитывать скриншот вслух: «Ха-тэ-тэ-пэ? Эл-жэй-россия-орг-юзерс-эээ… Торкемада? Шайссе („дерьмо“ по-немецки), хе-хе».

— Не ручаюсь за точность перевода, что-то вроде «не могу смотреть на эту рожу, бегу в туалет и блюю», — прошептала в зале девушка, последовательно переводившая немецкую речь своей русскоязычной соседке.

Взломы на заказ

Неуязвимость хакера, издевательские выходки и наглые взломы, следовавшие один за другим в течение нескольких лет, выбор жертв, больше половины которых были журналистами или оппозиционными политиками, интервью околокремлевским СМИ — все это способствовало появлению .

Самые радикальные подозревали, что никакого «хакера Хэлла» на самом деле не существует и что это — коллективный псевдоним российских спецслужб. Другие говорили, что «Хэлл» — это всего лишь имя блогера, который глумится над оппозиционерами и рассказывает о взломах, совершенных спецслужбистами. Еще была версия, что сотрудники ФСБ передают «Хэллу» пароли от блогов, а он делает лишь остающуюся мелкую работу. Кто-то считал, что «Хэлл» — «хакер на зарплате», получающий заказы и деньги от администрации президента. Ни у кого не было доказательств ни одной из этих версий, все — догадки. Нет доказательств и по сей день; немецкая прокуратура вообще не интересовалась этой частью истории, сказал Навальный «Медузе».

«Насколько я знаю, в материалах дела этого [связи с Кремлем или спецслужбами] нет. Это предположение. Но немцев эти вещи не интересуют — им до фонаря: Кремль, не Кремль. Их интересует только одно: живет человек, который нарушает уголовное законодательно Германии, взламывает имейлы. Это серьезное преступление. Я не думаю, что его [Хэлла] даже допрашивали об этом», — продолжает Навальный.

Сам оппозиционер уверен в том, что хакер был связан с российскими силовиками: самый известный «взлом» почты Навального произошел после того, как дома у него дома прошли обыски с изъятием компьютеров. Через некоторое время Хэлл «взломал» его аккаунты, а содержимое почтового ящика Навального появилось в интернете. По мотивам переписки на оппозиционера завели еще несколько уголовных дел.

В одном из своих интервью Хэлл объяснял взломы Навального искренним интересом к «этому мутному гражданину». В другом он говорил, что считает Навального «кем-то вроде Мавроди», который «конвертирует глупость и наивность людей в деньги, это еще хуже, чем МММ». При этом Хэлл клялся, что он никогда не публиковал переписку Навального. По его словам, он всего лишь показал содержимое почтового ящика нескольким своим «знакомым и друзьям», а кто-то из них — он не знает кто — выложил архив в интернет. Имена своих «друзей» хакер назвать отказался.

“Собирай вещи, наше сотрудничество закончилось”

Охота на Хэлла началась задолго до того, как он перешел дорогу Навальному.

Пострадавшие от его взломов журналисты Прибыловский и Мальгин сумели создать внушительное досье на хакера и пришли к выводу, что Хэлл — это Сергей Максимов. Они по крупицам собрали информацию из записей, которые пользователь под именем «Хэлл» оставил на нескольких форумах и в блогах еще до того, как в Рунете появился взломщик, наводящий ужас на весь «Живой журнал» (или еще до того, как он сам стал этим взломщиком).

Например, удалось установить, что после переезда в Германию Максимов сначала жил в Байройте с семьей, а потом переехал в Нюрнберг и был там практикантом в социальной службе.

Как выяснилось на суде, Максимов работал в Германии по программе для неблагополучных граждан, испытывающих проблемы с трудоустройством. В рамках этой программы люди получают символическую зарплату в один-полтора евро в час и опыт работы, с которым они потом могут претендовать уже на нормальное место с реальными деньгами. Конкретного круга задач у Максимова не было, он работал и с почтой, и в технической поддержке, и в бухгалтерии. Несмотря на статус практиканта, у него был доступ к базе данных паспортного стола: к номерам документов и адресам горожан. Ранее Хэлл сам упоминал о доступе к данным и о том, что он работает в офисе на втором этаже в переписке с пользователем Jason, который впоследствии ударил его ножом при личной встрече в Нюрнберге.

Работа Максимова в офисе продолжалась не очень долго, рассказал в суде его бывший начальник. По словам свидетеля Ханса Квиттерера, однажды он застукал Максимова за просмотром российской порнографии прямо на рабочем месте. Выяснилось это после того, как на компьютерах рабочей сети в офисе стали появляться предупреждения о вирусах, которыми были заражены сайты с видео для взрослых. Квиттерер зашел в кабинет, где Максимов смотрел порно, и сказал ему: «Собирай свои вещи, наше сотрудничество закончено».

Молодой человек собрал вещи и ушел, однако через некоторое время он снова попал в ту же самую социальную службу по той же самой программе для социально неблагополучных граждан. На этот раз он работал в другом департаменте и больше не пересекался с Квиттерером. По окончанию практики новый начальник Максимова написал ему положительную характеристику, отметив, что он чрезвычайно вежливый молодой человек и никогда никому не отказывает в помощи.

“Сережа, выходи”

Та самая драка в Нюрнберге с пользователем Jason помогла блогерам, которые вели расследование в отношении Хэлла, выйти на его след.

«В 2002 году [он] получил от одного из блогеров удар ножом в спину (буквально) и простодушно рассказал об этом в своем блоге. Это была первая ниточка, — рассказывает „Медузе“ Андрей Мальгин, который в свое время даже обещал 15 тысяч долларов тому, кто приведет к нему Хэлла. — Второй факт, который я знал точно, это то, что в конце 90-х этот человек учился в историко-архивном институте РГГУ. Я послал человека в архив, и мне отксерокопировали личные дела студентов, примерно подходящих под известные из его же постов в блогах детали биографии. Ну и постепенно методом исключения дошли до единственного кандидата».

Пользователь Хэлл на разных форумах действительно сообщал, что он архивист по профессии, учился в РГГУ, что это красивое здание на Никольской, что они с его однокурсниками проводили много времени во дворе института, он также называл фамилии некоторых преподавателей и рассказывал, как в РГГУ все потешались над их выпускником, популяризатором истории Эдвардом Радзинским.

При проверке материалов архива РГГУ обратили внимание на документы человека с именем Сергей Максимов. Стало понятно, почему пользователь Хэлл, к которому на форумах иногда обращались по имени «Сергей», сам время от времени представлялся «Максимом». Его пробили по базе загранпаспортов и выяснили обстоятельства переезда в Германию.

В расследовании Прибыловского, среди прочего, говорится, что неуловимый хакер, который неоднократно негативно высказывался о евреях, сам был евреем по матери — семья эмигрировала в Германию «по еврейской линии». Кроме того, Прибыловский и Мальгин сумели раздобыть московский адрес Максимова, его первый адрес в Германии и адрес, по которому он жил позднее. Кто-то из блогеров даже съездил к дому Хэлла в Бонне и сфотографировал обычное трехэтажное желтое здание и фамилию «Максимов» на домофоне.

Деанонимизация Хэлла превратилась в своеобразное развлечение его самых озлобленных противников. Они даже создали блог с издевательским названием «Сережа, выходи!» и стали собирать там мелочи, на которых вновь и вновь прокалывался «хакер». Хэлл опровергал собранную информацию и худо-бедно пытался путать следы: например, говорил, что все личные детали он сочинял на ходу, чтобы располагать к себе собеседников на форумах, и что на самом деле он учился в МГУ, а РГГУ упоминал исключительно в целях троллинга.

Идентификация Хэлла

Несмотря на то что блогеры собрали множество доказательств, немецкая полиция так и не заводила дело на Максимова. «Мой адвокат связался с представительством немецких правоохранительных органов в посольстве Германии в Москве и передал туда некоторые данные, вплоть до технических логов его блога, — вспоминает Мальгин, который одним из первых написал заявление в немецкие правоохранительные органы. — Я вообще ничего не знаю о том, что делала немецкая полиция. У меня все эти годы складывалось ощущение, что ничего не делала».

Как рассказал Навальный «Медузе», его заявлению дали ход лишь со второго раза. Для этого оппозиционеру пришлось обзавестись адвокатом в Германии — тот давил на немецкую прокуратуру и смог добиться обыска у Максимова (сам Навальный не называет его имени в разговоре из-за запрета правоохранительных органов Германии).

Сотрудница полиции по фамилии Нольден, которая пришла домой к Максимову в числе других правоохранителей, рассказала на суде, что дверь в его квартиру пришлось ломать. Максимов не открыл им, несмотря на то, что находился внутри. При обыске полицейские нашли у него записную книжку, подписанную «Хэллом» — в ней содержались упоминания Навального и других жертв хакера — множество скриншотов блога Torquemada, документ с названием «Евангелие от Хэлла», несколько листов с IP-адресами, распечатку скана поддельного паспорта блогера Игоря Петрова. Полиция изъяла у Максимова компьютеры, CD- и жесткие диски, дискеты и другие носители информации (как говорит сам Максимов, «вынесли все!»).

По словам Нольден, она проверила содержимое жесткого диска по ключевому слову «Навальный» и нашла более тысячи его писем, и в два раза больше писем Юлии Навальной. Поиск по другим именам «жертв Хэлла» тоже дал положительный результат. Кроме того, выяснилось, что Максимов активно пользовался электронной почтой с именем «Хэлл» и «Торквемада». Секретный вопрос на почте Хэлла был «Как меня зовут?» и имел установленный ответ «Максимов».

— Как вы считаете, Хэлл и господин Максимов — это один человек? — спросил у свидетеля судья.

— Слишком много моментов, которые на это указывают. Паспорт Петрова, имейлы с именем Hell, Helloween, контрольный вопрос, множество чужих имейлов, в том числе Навального, переписка с пользователем Jason, работа и жизнь в Нюрнберге. Все совпадает. Я убеждена, что Максимов — это и есть Хэлл. Ничего другого я не могу допустить, — сказала сотрудница полиции. [...]

Деанонимизация Хэлла-Максимова

© , 25.06.2015, Идентификация Хэлла. Как в Германии судят кремлевского хакера

[...] Интервью, которое Максимов дал журналистам на выходе из здания суда: [...]

— Но почему изначально-то ваше имя появилось, в том числе у Прибыловского?

— Ну они искали этих «хэллов» по всему интернету, нашли форум, где был этот ник и данные о Германии, о том что я живу в Байройте. Потом Прибыловский позвонил моей соседке в Байройте, Алле Войтовой, сказал, что якобы мы с ним где-то вместе учились и т.д., и она ему рассказала, что я уехал в Бонн. А фамилию они нашли, потому что у меня на форуме было обозначено, что я учился в РГГУ и они как-то по списку учащихся меня вычислили. Вот только почему они связали того «хэлла», который был на форуме десятилетней давности, со всеми этими преступлениями — это я не знаю. Тогда ещё вообще никакого хакера не было, и мой ник был связан с музыкальной группой. В интернете тысячи людей с таким ником. Я даже список составил, у меня на 10 страниц список. Есть даже именно «хакер Хэлл». Еще в деле фигурирует некий чат, хотя этот чат выдуманный целиком, там все фамилии ненастоящие, это даже и не чат вовсе, а пост на форуме — ну люди прикололись просто. И они нашли этот текст на дискете, но я его просто скопировал в интернете и оставил на память на всякий случай.

Цитата из о деанонимизации хакера Хэлла:

«Удалось также дважды поговорить по телефону с Аллой Войтовой — байройтской подругой Галины Максимовой. Эти два разговора с интервалом в 15-20 минут разительно отличались.
В первом разговоре дама радовалась вопросам, подтвердила, что Сережа сын Галины «похоже, учился в Историко-Архивном», сказала, что в Нюрнберге он работал практикантом в СоциальАмте, подтвердила что потом он переехал в Бонн, что отец умер, и что Галина вернулась в Москву, где у нее «дочь Маша и внучка».
Обещала найти «боннский телефон Сережи» и перезвонить минут через 10.
Позвонила минут через 15, но говорила уже упавшим голосом и неуверенно, слова были такие:
— Телефона нет… но есть знакомые которые знают телефон Сергея… но у нее самой нет телефона… ее зовут Ольга… а какой Сергей Вам нужен как его отчество?… нет-нет!… его отец отец совсем не Николай… Сергей не Николаевич … он… он Андреевич… учился в МГУ… на биологическом факультете…
То есть за прошедшие между двумя разговорами 15 минут дама получила инструкцию путать следы».

— Вы сейчас где-то работаете?

— Да, но не буду говорить где, а то им тоже создадут проблемы.

— Просто вы наняли адвоката, которого называют одним из самых дорогих.

— Это я первый раз слышу, что он самый дорогой. Это совершенно не так.

— Почему вы переехали в Германию?

— Это вообще к делу не имеет отношения. Просто приехал мир посмотреть.

— В каком году это произошло?

— В конце 1997 года.

— Какой статус у вас был тогда был формально?

— По еврейской линии.