Операция прикрытия

Появилась версия, для чего дела Владимира Столяренко и Александра Бондаренко связали с делом Кирилла Черкалина

Преследование Владимира Столяренко и Александра Бондаренко связывали с делом полковника ФСБ Кирилла Черкалина и его бывших коллег по работе в ФСБ, уволенных шесть лет назад. При этом после полугода молчания Черкалин признался: источником средств, найденных у него дома и на работе, были незаконные операции со средствами Агентства по страхованию вкладов (АСВ), а также он назвал конкретного человека из этой организации, которому принадлежит большая часть найденных у него денег. Однако дело по эпизоду, якобы связанному с предпринимателями, пока не прекращено. Столяренко и Бондаренко с предъявленными обвинениями не согласны.

Экс-президент не совсем обычного «Еврофинанс Моснарбанка» Владимир Столяренко и бывший первый вице-президент этого банка Александр Бондаренко обжаловали в Генпрокуратуре предъявленные Следственным комитетом обвинения в мошенничестве,  РБК. В мае 2019 года Главное следственное управление СКР вынесло постановление о привлечении Столяренко и Бондаренко в качестве обвиняемых по делу о незаконном завладении 49-процентной долей в уставном капитале компании «Юрпромконсалтинг» (ЮПК), которую в конце 2000-х кредитовал возглавляемый ими банк. Обоим инкриминируется ч. 4 ст. 159 УК. Следствие считает, что банкиры причинили ущерб в размере 490 млн рублей совладельцу Avenue Group Сергею Гляделкину. При этом Столяренко завершил работу в банке и уехал из России ещё в 2012 году, а Бондаренко – в 2013-м. Оба они не согласны с предъявленными обвинениями и называют их ложью. Столяренко заявил РБК о том, что источник изъятых у полковника Черкалина денег нужно «искать в другом месте». По его словам, «в ЮПК были одни убытки и делить их никто не хотел».

В своей жалобе в Генпрокуратуру предприниматели отмечают, что Гляделкин пришёл к правоохранителям спустя восемь лет после нотариально заверенной возмездной сделки, в которой он сам не участвовал и участвовать не мог. На протяжении всего этого времени сделку купли-продажи 49% этой компании между её реальными участниками никто не оспаривал. Причём уголовное дело в апреле 2019 года возбудили не по заявлению самого Гляделкина, а по рапорту оперативников ФСБ на основании его показаний, которые Столяренко и Бондаренко считают «оговором». Не исключено, что такая схема была выбрана для того, чтобы позволить Гляделкину в дальнейшем избежать исков о клевете и взыскания ущерба.

По мнению предпринимателей, Гляделкина признали потерпевшим без каких-либо оснований. В частности, следствие считает, что его лишили возможности принимать участие в деятельности ЮПК. Однако он не был совладельцем компании ни в момент совершения сделки по отчуждению 49% ЮПК, заложенных банку по кредиту, ни когда-либо ранее. В уставном капитале ЮПК участвовали ООО «Экосток» и ООО «М-Холдинг».

По словам предпринимателей и данным ЕГРЮЛ, Гляделкин к владению этими компаниями не имел никакого отношения. Полномочия всех участников сделки были проверены нотариусом, и про какие-либо связи с Гляделкиным продавец не упоминал. Предприниматели обращают внимание на то, что следствие не только ошибочно наделило Гляделкина статусом потерпевшего, но и оперирует неверной оценкой якобы нанесённого ущерба, не предоставив никаких обоснований такого расчёта. По версии следствия, на счетах ЮПК в момент сделки якобы находился 1 млрд рублей, поэтому ущерб от потери 49% акций этой компании, если бы он был, составил бы 490 млн рублей. Предприниматели же утверждают, что остаток денежных средств на счетах ЮПК в банке, где они работали, по состоянию как на 31 декабря 2010 года, так и на дату сделки 29 ноября 2011 года составлял около 3 млн рублей. Столяренко также сообщил РБК о том, что на эту дату у ЮПК были долги на 3 млрд рублей, из них более 1,9 млрд рублей – по договору с «Еврофинанс Моснарбанком». Именно этот кредит был обеспечен залогом всех 100% долей ЮПК, а также всеми правами по договору соинвестирования ЮПК с городом.

Сделка по продаже долей ЮПК в ноябре 2011 года была нотариальной по форме договора нотариуса с соответствующими заявлениями и гарантиями со стороны продавца. Для совершения сделки было получено согласование кредитора – залогодержателя по кредиту 1,9 млрд рублей. Сделка была полностью оплачена покупателем – ООО «М-Холдинг». Стоимость продажи долей соответствовала и ранее согласованной стоимости долей между банком-кредитором и «Экостоком» при оформлении в 2009 году договора залога. Кроме того, за неделю до сделки был принят закон 427-ФЗ о фактическом иммунитете города Москвы от претензий по инвестконтрактам и любым договорам, заключённым до 1 января 2011 года, что лишало перспектив иск о расторжении договора соинвестирования и выплате компенсации, поданный ЮПК к городу ещё в конце 2010 года.

За день до сделки Градостроительная земельная комиссия подтвердила отказ от продолжения городского проекта с привлечением средств частных соинвесторов. ЮПК, по сути, стал банкротом, а город, судя по всему, последовательно отказывал в выплате каких-либо компенсаций, считая, что ЮПК просрочил срок обжалования. Поэтому вывод о том, что заложенные кредитору доли чего-то стоили, является ошибочным. Настаивая на своём, Следственный комитет (возможно, не без санкции генерал-лейтенанта ФСБ Ткачёва, ставшего известным по делу Шестуна) заказал экспертизу по делу не у государственной организации, а у частной, существовавшей около года и зарегистрированной чуть ли не в частной квартире в городе Пушкино Московской области. Создал её бывший милиционер. В ней работают всего пара человек. И на момент поручения провести экспертизу такой род деятельности, похоже, не был разрешённым для этого недавно созданного юридического лица. Скорее всего задача бывшего милиционера состояла в том, чтобы помочь следствию доказать, что ущерб всё-таки был.

При чём тут дело Рябинина

В 2012 году бывший вице-мэр Москвы Александр Рябинин получил три года условно по делу о вымогательстве у Сергея Гляделкина в 2009 году 2 млн долларов и нежилого помещения стоимостью 50 млн рублей. Согласно материалам дела, в 2007 году два подконтрольных Гляделкину общества – Трест МСМ-1 и «Технологии строительства МСМ-1» – выступили подрядчиком застройки двух домов (а не микрорайонов, как пишут в других СМИ) в Левобережном районе по госконтракту с Департаментом инвестиционных программ строительства Москвы (ДИПС). Финансирование проекта осуществлялось за счёт средств как города, так и соинвесторов города, одним из которых с долей в финансировании 45% от каждого дома выступал ЮПК, о чём между ЮПК и ДИПС был заключён договор соинвестирования.

В 2009 году Рябинин потребовал у Гляделкина взятку в обмен на продолжение выплат по подряду. Подрядчик обратился в ФСБ, и вице-мэра задержали. По версии СКР, которую приводил , офицеры ФСБ в ходе встречи в ресторане предложили Гляделкину «отойти от дел», так как Рябинин написал заявление на Гляделкина о провокации взятки с его стороны, в связи с чем в отношении Гляделкина может быть возбуждено уголовное дело. Долю в ЮПК якобы было предложено безвозмездно передать человеку, которого порекомендуют Столяренко и Бондаренко. Офицеры якобы пообещали, что предприниматель неофициально получит свою долю прибыли общества от продажи квартир в Левобережном. Однако в этот период сам Гляделкин находился под охраной УСБ ФСБ, которую организовывал генерал Олег Феоктистов и нынешний руководитель управления «К» Иван Ткачёв, работавший тогда в УСБ. Возможно, бывшие руководители УСБ ФСБ Феоктистов и Ткачёв что-то не поделили в 2011 году с сотрудниками департамента «К» того периода времени?

Помимо этого предприниматели утверждают, что следствию известны ещё как минимум два обстоятельства, ставящих под сомнение сам факт разговора между офицерами и Гляделкиным о долях ЮПК, которые ещё никем не опубликованы. Следствие прекрасно информировано о том, что в деле Рябинина Гляделкин был участником оперативного эксперимента ФСБ РФ, который, согласно акту, подписанному в марте 2010 года, был успешно завершён. Не было допущено провокации взятки, и Гляделкин собственноручно расписался в этом акте. В силу закона об оперативно-розыскной деятельности участники оперативных экспериментов освобождаются от уголовной ответственности за участие в нём. В связи с этим обстоятельством следователь в июле 2011 года отказал в возбуждении уголовного дела против Гляделкина по заявлению Рябинина о провокации взятки. В августе 2011 года следствие было завершено, а Гляделкин и его адвокаты ознакомились с его материалами, включая отказ в возбуждении уголовного дела, который был также повторён в приговоре по делу Рябинина. Такого риска для Гляделкина просто не было. Кроме того, между якобы имевшим место разговором офицеров с Гляделкиным и сделкой по купле-продаже 49% ЮПК прошли никем и никак не объяснённые 10–11 месяцев, что также ставит под сомнение логику и заявленный следствием ход событий.

Дело Черкалина

Басманный райсуд Москвы  полковников Дмитрия Фролова и Андрея Васильева 26 апреля 2019 года в рамках экстренно возбуждённого 25 апреля уголовного дела. Черкалина же первоначально обыскали и арестовали в рамках другого дела ещё 23 апреля 2019-го, как действующего военнослужащего отправив в СИЗО по решению 235-го гарнизонного военного суда. В ноябре Головинский районный суд Москвы  в доход государства имущество семьи Черкалиных на 6,3 млрд рублей. При обысках у семьи бывшего главы банковского отдела управления «К» ФСБ Черкалина всего было изъято около 12 млрд рублей. В свою очередь, у Фролова изъяли 1 млн рублей. Об изъятиях у Васильева публичных данных нет.

Так как сообщалось, что всего у троих полковников изъяли 12 млрд, то получается, что практически все деньги нашли у Черкалина. При этом в прессе периодически публикуется ошибочная информация о том, что деньги были обнаружены у всех троих. По данным ряда СМИ, Черкалин заключил сделку со следствием и дал показания на бывшего замруководителя Агентства по страхованию вкладов (АСВ) Валерия Мирошникова как настоящего владельца большей части обнаруженных у Черкалина средств, обозначив свою роль только как их хранителя в интересах Мирошникова. Участники рынка считают наиболее вероятным источником столь значительного объёма наличных денег именно средства АСВ, изначально предназначенные для использования в попытках спасения банков, преимущественно попыток неудачных и экономически бессмысленных. Возможным источником также считаются «откаты» со стороны получателей государственных подрядов на услуги, оказываемые банкам АСВ, которые передавались кому-то через Черкалина. И задача «вброса» истории ЮПК является спецоперацией по отвлечению внимания общественности и руководства страны от этого «кого-то».

Столяренко и Бондаренко считают версию следствия несостоятельной и ложной, а его ход – целенаправленными действиями по отвлечению внимания от реального источника денег Черкалина, от реальных соучастников действующего полковника и от его покровителей в правоохранительных органах, а заодно поводом для атаки на успешный бизнес. Если упростить, то эти действия по отвлечению внимания могут исходить от генерал-лейтенанта ФСБ Ткачёва, непосредственного начальника полковника Черкалина, под началом которого тот последние годы служил (а по факту занимался незаконной деятельностью вместе с замруководителя АСВ Мирошниковым – в колоссальных, потрясших мировую общественность масштабах). Предприниматели считают, что это попытка перевесить проблему с больной головы на здоровую. И следствие скорее способствует именно этому, нежели расследует реальные обстоятельства дела.

Александр Кузьмин