Как Ольга Миримская пыталась решать вопросы через адвокатов и бандитов на Кипре, судей и правоохранителей в России

Оригинал этого материала © "Новая газета", 22.12.2021, Фото, иллюстрации: via "Новая газета"

Козырная дама

Вера Челищева

Думаю, если бы об этой истории сняли сериал: ментовской или мыльную оперу, — даже самая непредвзятая публика посчитала бы сюжет неправдоподобным и пошлым. Но оказалось, что жизнь — еще тот сценарист. И отчасти этот сценарий задокументирован в 60 томах уголовного дела — оно пять лет валяется без движения в Главном следственном управлении СК.

Итак. Современная драма о том, как сугубо частный конфликт трех богатых людей прошелся катком по окружающим. Заказные уголовные дела, прослушки, посадки, дележка ребенка, странные смерти, суды, взятки, аресты…

Главные действующие лица , 57 лет, банкирша, долларовая миллионерша, свидетель обвинения по «делу ЮКОСа». , 35 лет, бизнесмен, топ-менеджер IT-компании, бывший бойфренд Миримской. , 57 лет, инвестор, долларовый миллионер, бывший официальный супруг Миримской, экс-акционер ЮКОСа, свидетель обвинения по тому же громкому политическому делу. , 37 лет, следователь регионального СК, автор дела о похищении, которого не было. А также: водители, помощники, решальщики, бандиты, охранники, судьи, адвокаты, полицейские, прокуроры и следователи.

Пролог

Из показаний полковника полиции Кипра:

«…переводчик сообщил нам, что Ольга сделала официальное предложение для Родотеу на сумму 1 300 000 евро, чтобы устроить похищение адвоката Петраса Валко, который знал местонахождение [сурмамы] и ребенка, чтобы пытать его, дабы узнать это местонахождение, после чего убить Валко. Также в эту сумму входило убийство [сурмамы] и похищение ребенка для передачи Ольге на оккупированной территории Кипра, после чего они бы уехали в Россию. Ольга также изъявила желание лично пытать Валко, так как, по ее словам, он испортил все ее планы».

(Из официального заявления о преступлении, поданного полковником полиции Кипра следователю ГСУ СК РФ).

Из протокола допроса другого очевидца

«…На встрече в кафе «Ветерок» на Рублевском шоссе Ольга лично спросила в моем присутствии Усмана Асуханова, готов ли он «завалить» Смирновых и получить за это от Ольги долю в их компании «Золотая корона». На этот вопрос Усман уверенно ответил, что люди из его банды с легкостью сделают это».

(Данные показания должны находиться в материалах дела № 11702450039000051, находящегося в производстве СК России).

Акт первый. Она

Главное качество — умение манипулировать и убеждать. Делает это блестяще. Основные инструменты — женское обаяние, харизма и страсть. Мужчины пьянеют. Даже следователи. Срабатывает: долгое время была на свободе, — при тяжкой статье в анамнезе дела, — и даже не под подпиской.

В ее характере есть что-то от Маты Хари, что-то от Настасьи Филипповны.

Увлечена процессом достижения своих целей настолько, что забывает про элементарную конспирацию. Потому иногда спотыкается и «лажает» по-крупному. Но встает, отряхивается и идет снова в бой.

Точнее, едет. На большой скорости. Локомотив.

Любит роскошь — детство было сытым, но небогатым, хотя отец авиаконструктор. Богатство пришло в 90-е. Понты зрелого возраста для нувориша стандартные: 50-метровая яхта, особняк в Лондоне, вилла в Италии, перелеты частными джетами, собственный Инстаграм у карманной собачки, которая «скучает» то в одном конце планеты, то в другом…

Умеет формировать о себе положительное мнение в респектабельных кругах. Для достижения цели задействует все свои и чужие связи. Добирается до всех рычагов, даже если они в принципе недоступны.

Изобретательна настолько, что иногда задуманное вредит ей самой. Но процесс важнее. Иногда выступает в роли живца, при этом предполагая, что охотник.

Не любит и не умеет проигрывать. Если ее сценарий оказывается неудачным — все равно из принципа пойдет до конца, не жалея денег, сил и нервов.

Не привыкла к отказам. И есть в этом что-то детское. Тем более государство к ней долгое время было благосклонно — по рукам не давало, разве что грозило пальчиком и использовало в своих интересах.

В стране, где предпринимателям легко придумывают незамысловатую уголовную конструкцию из «резиновой» 159-й (мошенничество) и 210-й статей УК («Организация преступного сообщества либо участие в нем») и отправляют в СИЗО; в стране, где граждан сажают за репосты и твиты, — она была на плаву, несмотря на наличие открытого уголовного дела. И бороздила Средиземное море на яхте, иногда нанося визиты вежливости в Технический переулок, 2, по адресу Следственного комитета.

Неподражаема.

Таким долго смотрят вслед — в осознании: боже мой, как же скучно мы все-таки живем.

Имя Миримской получило известность в середине 2000-х. Владелица банка «БКФ» (третья сотня рейтинга ЦБ) и бакалейной компании «Русский Продукт» (каши, кисели, компоты), жена экс-акционера ЮКОСа Алексея Голубовича, Ольга Михайловна запомнилась своими Пичугина, Невзлина, Ходорковского на следствии и в суде. Показания давал и ее супруг Голубович, впрочем, скорее вынужденно.

С рассказами о преступлениях руководства ЮКОСа он публично выступал у Михаила Леонтьева в программе «Однако» и в «Известиях». В результате заслужил прощение российских властей, по запросу которых год провел в итальянской тюрьме, ожидая экстрадиции на родину, и превратился из обвиняемого в свидетели обвинения.

Миримская же, когда-то работавшая в банке «Менатеп», но никогда в хозяйственной деятельности ЮКОСа участия не принимавшая, помогала следствию активнее, сообщая, например, о том, что якобы слышала, как в 98-м сотрудник службы безопасности компании Пичугин на дне рождения Ходорковского лично подошел к тому и сообщил, что убийство мэра Нефтеюганска Петухова исполнено.

Вот просто взял и сообщил при всех. Миримской поверили.

Или рассказывала о том, как служба безопасности ЮКОСа в начале 90-х якобы пыталась взорвать ее машину или отравить Миримскую парами ртути. Вспомнила об этом кошмаре она, правда, лишь спустя 10 лет, когда началось историческое «дело ЮКОСа». Ей снова поверили.

Можно предположить, что благодаря такой гибкости чете Миримская–Голубович удалось сохранить бизнес и имущество в России, избежав привычной для менее сговорчивых коллег по ЮКОСу экспроприации. Ну а статус свидетеля обвинения по многочисленным делам ЮКОСа приносил пользу и давал крышу. До конца этой недели.

Акт второй. Они

В отличие от бизнеса, с мужьями у Миримской как-то не сложилось. Союз с Голубовичем распался вскоре после его возвращения из тюремного заточения в Италии. И нашу героиню связали близкие отношения с топ-менеджером компании «Золотая корона» (денежные переводы) Николаем Смирновым. Тогда 24-летний Смирнов учился со старшим сыном Миримской в США. В 2013 году пара даже пыталась укрепить отношения рождением общего ребенка. Но не сбылось. Отношения стали угасать, Смирнов ушел. На этом можно было бы поставить точку, если бы не начался экшн…

Да, чтобы предупредить обвинения во вторжении в частную жизнь, замечу, что о факте участия банкирши в программах ЭКО и суррогатного материнства в эфире федерального канала рассказывали сама госпожа Миримская, ее адвокат и ее старшие дети. «Жизнь дочери должна была быть выстлана розами. Она должна была быть принцессой. Мы [с Николаем] так об этом мечтали…», — говорила, в частности, Миримская в студии «Прямого эфира с Борисом Корчевниковым» (канал «Россия», апрель 2016 г.).

Акт третий. Ее высочество месть

За три месяца до ухода Смирнова Ольга Миримская сообщит ему, что у них наконец-то будет совместный ребенок, которого выносит суррогатная мать. Инициатор разрыва, Смирнов, своего решения — уйти от Миримской — не изменил, но принимать участие в жизни ребенка согласился.

Так как речь идет о маленьком человечке, который, естественно, ни в чем не может быть виноват, опускаю огромный пласт событий, ставших основой для целого триллера. Скажу лишь, что сегодня Смирнов и его адвокаты ставят под сомнение прямое родство Миримской с ребенком, оперируют данными ДНК, предполагая некую, мягко скажем, недобросовестность Миримской в этом гражданском споре.

Миримская же отрицала все странности в бумагах, анализах и медицинских заключениях. А у врача не спросишь: репродуктолог Алексей Чикалов в возрасте 38 лет у себя в кабинете от передозировки неизвестными веществами. Произошло это после того, как бывшие гражданские супруги принялись судиться за ребенка. Если быть точнее, репродуктолог скончался за неделю до своего выступления со свидетельскими показаниями в суде.

Неприятности приключатся и с суррогатной матерью. За две недели до родов, в мае 2015 года, женщина сбежит из снимаемой для нее Миримской квартиры в центре Москвы. А родив, воспользуется своим правом, предусмотренным в Семейном кодексе, и запишет новорожденного на себя и своего законного мужа. Выплаченный ей ранее аванс перечислит, как можно предположить, изучая материалы судебных заседаний и уголовных дел, обратно на счет банкирши в банк БКФ.

Финансовую помощь сурмаме стал оказывать Смирнов. С Миримской к тому моменту он общение полностью прекратил. К слову, за несколько дней до рождения ребенка владелица банка БКФ написала ему письмо на электронную почту, в котором признавала за Смирновым исключительное право воспитывать ребенка. «Я понимаю и принимаю, что в этой ситуации только ты сам должен решать, где и как будет расти и жить этот ребенок и кто будет его воспитывать. Ты напрасно от меня прячешься и не берешь телефон, я тебе не враг» (копия письма в распоряжении редакции имеется).

Как можно предположить из другой переписки (также имеющейся в редакции «Новой»), Смирнову от юристов Миримской якобы поступило предложение подписать задним числом подготовленные ими документы, которые бы легализовали суррогатную процедуру. Подписание этих бумаг дало бы банкирше право зарегистрировать ребенка и на себя. Смирнов откажется. Тогда…

Голос, как можно предположить, похожий на голос Ольги Миримской (по телефону), говорил Николаю Смирнову:

«Ты — взрослый человек. Это ОПГ, мошенничество и злоупотребление правом. Будет два процесса: административный и уголовный. Я никаких денег не пожалею. Никаких».

(Аудиозапись в редакции имеется.)

В официальном запросе «Новой» я задавала Ольге Миримской вопрос по поводу этой аудиозаписи. Запрос она получила. Я ответ — нет.

После этого звонка в конце мая 2015 года Николай Смирнов за свой счет отправит сурмаму с ее мужем и грудничком на Кипр и уедет туда сам. А спустя три месяца в следственном отделе по Одинцовскому району ГСУ СК Московской области родилось уголовное дело № 90764 о «купле-продаже ребенка». Обвиняемые: Смирнов и сурмама. Потерпевшая: Миримская.

В своем заявлении в СК Миримская написала кодовую фразу: «являюсь основным свидетелем обвинения по «делу ЮКОСа». В СК и в гражданский суд «основной свидетель» принесла некие копии — не оригиналы — документов по суррогатному материнству, которые спустя два года, — в рамках расследования дела против самой банкирши (покушение на дачу взятки председателю Пресненского суда), — технико-криминалистическая экспертиза посчитает подделками (выводы экспертизы должны находиться в материалах дела, какую оценку дало им следствие, мы не знаем).

Я задавала Ольге Миримской вопрос об этих копиях. Ответа не получила.

Акт четвертый. Автомобильно-коррупционный

В декабре 2016 года 32-летний следователь ГСУ СК по Московской области Юрий Михайлович Носов вовсю расследовал возбужденное по заявлению Ольги Миримской уголовное дело по ч. 3 статьи 127.1 УК («продажа несовершеннолетнего с перемещением через границу» в составе организованной группы).

В группу входили:

сурмама, ее супруг, экс-бойфренд Миримской — Николай Смирнов, его новая возлюбленная секретарша, которая покупала для сурмамы и ребенка билеты на Кипр.

И в этот же период в семье рядового следователя СК с зарплатой 60–70 тысяч рублей появился кроссовер «Митсубиси Аутлендер» стоимостью 2 миллиона рублей. А двумя месяцами ранее у супруги следователя образовался кроссовер «Хонда» стоимостью 1 250 000 рублей.

Конечно же, появление у родственников следователя машин — чистое совпадение. Как можно предположить из выписок, полученных следствием в результате осмотра автоматизированной банковской системы ООО «Банк БКФ», за день до покупки автомобилей со счета Ольги Миримской в ее банке «БКФ» снимались

1 250 000 (совпадает со стоимостью «Хонды»), 2 000 000 (совпадает со стоимостью «Митсубиси») рублей соответственно.

(Какую оценку дало этим данным следствие, мы не знаем. СК на официальный запрос не ответил.)

Московскими следователями в ходе изучения изъятых у миллионерши смартфонов (в сентябре 2017 года в ее особняке прошел обыск по делу № 11702450039000051 о подкупе председателя Пресненского суда) была обнаружена некая переписка, которая может свидетельствовать о том, что банкирша, возможно, лично выбирала следователю эти два японских кроссовера. (Вся эта переписка, насколько известно «Новой», следствием направлялась на экспертизу, и ее скриншоты должны находиться в материалах дела. Какую оценку дало им следствие, мы не знаем. На запрос СК не ответил.) А к подбору, оформлению и покупке машин, судя из переписки, могли иметь отношение помощница и водитель Миримской — Елена Шурыгина и Вячеслав Гусев.

В ходе все того же осмотра смартфонов Миримской сотрудники СК обнаружили, что с телефона ее водителя Вячеслава Гусева банкирше, вероятно, были направлены фотографии черного «Митсубиси Аутлендер» с красной отделкой интерьера.

Как показал впоследствии допрошенный следствием в качестве свидетеля менеджер «Рольфа», это был единственный «Митсубиси Аутлендер» с красным кожаным салоном, и именно поэтому он так хорошо запомнил ту сделку.

Именно похожая на это авто машина была оформлена на некоего Михаила Носова, чьи данные совпадают с данными отца следователя.

И это не все.

Детализация звонков с телефона водителя Гусева может свидетельствовать о нескольких его визитах в «Рольф» до покупки «Митсубиси». Согласно бухгалтерским документам «Рольфа», полученным следователями центрального аппарата СК, аванс за машину, на которой впоследствии несколько лет ездил следователь Носов, внес человек по фамилии Гусев.

И все бы ничего, но обоих — и водителя Гусева, и помощницу банкирши Шурыгину — следователь Носов в тот период времени неоднократно допрашивал в качестве свидетелей по уголовному делу о «купле-продаже» ребенка.

Я задавала Ольге Миримской вопрос про машины. Ответа не последовало.

Следователь Носов заочно обвинит экс-мужа Миримской Николая Смирнова в «покупке» собственной дочери у сурмамы и объявит его в международный розыск. А затем задержит оставшуюся в Москве 27-летнюю секретаршу Смирнова за то, что та бронировала авиабилеты и отели на Кипре. К счастью девушки, суд не станет определять ее в СИЗО, но следующие 28 месяцев она проведет под домашним арестом.

И даже, будучи беременной, вынуждена будет унизительно отпрашиваться у Носова в женскую консультацию, потому что никаких послаблений в виде прогулок он давать девушке не собирался.

А вот мужа сурмамы, приехавшего в Москву, чтобы по требованию Мосгорсуда сдать кровь для ДНК-теста, Носов отправит в СИЗО на 23 месяца.

В уголовном деле против Миримской под № 11702450039000051 должны быть скриншоты странной телефонной переписки и цифровые образцы осмотренных смартфонов. «Человек поехал на отдых», — писал абонент «ЮМ99» после задержания мужа сурмамы абоненту с номером, зарегистрированным на Ольгу Миримскую (возможное совпадение: ЮМ — это инициалы следователя Юрия Михайловича Носова). Абонент с номером, зарегистрированным на Миримскую, отвечал: «Ты — гений!»

(Мы не знаем, какую оценку этим материалом дало следствие, на запрос СК не ответил.)

Опять-таки по странному совпадению после очередного движения средств из «БКФ» (что может и не иметь никакого отношение к делу — но следствие разберется) следователь Юрий Носов переквалифицировал обвинение против сурмамы, Николая Смирнова и других на более тяжкую часть статьи 127.1 УК — как действия, совершенные «организованной преступной группой».

Имущество «ОПГ» будет арестовано, наверх, к Александру Бастрыкину, полетят рапорты о раскрытии «банды киднепперов»…

Акт пятый. Журналист и киднеппинг

В 2016 году глава банка «БКФ» вышла с историей о «похищенной» дочери в публичное пространство. Статьи о женщине, «у которой украли ребенка», на своем персональном сайте выкладывал ранее судимый за вымогательство журналист . Он же яро выступал в программе «Прямой эфир» на канале «Россия 1», где клеймил суррогатную мать, «наживающуюся на чужом несчастье».

Если верить скриншотам переписки, которые должны содержаться в материалах уголовного дела № 11702450039000051, с телефона банкирши могли поступать распоряжения абоненту под ником «Шурыгина» передать некоему человеку по фамилии Лурье то 12 тысяч долларов, то 15 тысяч долларов.

Иногда интересантам приходили такие сообщения: «отправил материал», «по согласованию с тобой везде выставлю, чтобы до суда почитали», «по максимуму распространю», «материал будут читать и в ВС».

Но осенью 2016 года Комиссия по контролю Интерпола удалила суррогатную маму и Николая Смирнова из списка разыскиваемых, заключив, что имеет место обыкновенный семейный спор, а не махровая уголовщина в 200 томов, которую нарасследовал следователь Носов.

Принятое Интерполом решение позволяло сурмаме вместе с ребенком, наконец, покинуть Кипр, где она пряталась 10 месяцев. Но в момент перехода границы между греческой и турецкой частями острова сурмаму с ребенком задержали. Как показал следователям центрального аппарата СК один из непосредственных участников операции по вывозу ребенка в Москву (показания должны находиться в материалах уголовного дела), получив сигнал о задержании сурмамы, на Северный Кипр тут же вылетела бригада людей, якобы включавшая некоего чеченца Усмана Асуханова и выходца из Азербайджана Мусаллима Пашаева.

Последний будто бы наладил связь между Миримской и местным кабинетом министров.

Как следует из заявления свидетеля в СК, за то, чтобы сурмаму с ребенком депортировали в Москву (а не в третью страну, где бы их не задержали), банкирша через Пашаева и Асуханова якобы выплатила турецким чиновникам 220 000 долларов. К слову, в материалах дела против Ольги Миримской есть сведения, позволяющие предположить, что перевод на такую сумму со счета БКФ за указанный период мог иметь место.

Я приведу показания этого прямого участника событий в Стамбуле (инициалы изменены в целях безопасности), данные им в ходе допроса 7 февраля 2020 года в ГСУ СК по г. Москве следователю Ахмадишину (показания должны быть приобщены к материалам уголовного дела № 11702450039000051):

«Вопрос следователя: какую роль в описанных вами событиях (…) сыграл Аджиев С.Р. и Лантратова Я.В. (на момент описываемых событий секретарь президентского Совета по правам человека. — Ред.)?

Ответ Т.П.: изначально Аджиев Саид и Лантратова Яна поочередно уговаривали меня войти в ситуацию по возвращению [ребенка] в Россию, высказывая просьбу помочь «убитой горем» Миримской О.М.

Лантратова попросила меня сослаться в переговорах на имя главы Чеченской республики — Рамзана Кадырова. Она говорила, чтобы я не переживал, поскольку она лично знакома с Кадыровым Р.А., так как ездила незадолго до этого на празднование его дня рождения в Грозный (девушка действительно публиковала в своем открытом инстаграме совместные фотографии с Кадыровым со дня его рождения в 2016 году. — Ред.), и при необходимости всегда меня прикроет, поскольку Кадыров Р.А. ей благоволит ».

Добавлю, что в дни возвращения ребенка в Москву на тот момент секретарь Президентского совета по правам человека Яна Лантратова и вправду сообщит в новостях «России 24», что «безопасность малютки на пути всего следования из Стамбула в Москву» обеспечивали «сторонники Рамзана Кадырова».

Правда, вот незадача: сам Кадыров был не в курсе, что помогал вывозить из Стамбула неизвестного ему ребенка для неизвестной ему миллионерши…

Это, пожалуй, самый смешной эпизод во всей этой истории. Остальное — мрак.

Сурмама, когда ее в Стамбуле подвезли к трапу самолета «Аэрофлота», подняла шум, потому что понимала: в России упекут в СИЗО. Женщину вернули в здание аэропорта, где у нее и отобрали полуторагодовалого ребенка. Последнего увезли на самолете в Москву.

В официальном запросе «Новой» я задавала Ольге Миримской вопросы про обстоятельства возвращения ребенка из Стамбула в Москву. Ответа не получила.

Что касается сурмамы, то спустя две недели турецкая прокуратура снимет с нее все обвинения (ведь ее обвиняли в похищении ребенка) и выпустит из местного КПЗ на свободу.

Акт шестой. Мафия бессмертна

Соучастник и очевидец событий по разлучению сурмамы с ребенком — Т. П. — после встречи с Миримской в одном из ресторанов Москвы решит обратиться в СК. Причину объяснит на Техническом, 2, в феврале 2020 года так (показания в редакции имеются):

«Вопрос следователя: Вы сообщили, что Асуханов Усман должен был физически ликвидировать Смирнова Николая и его отца Смирнова Андрея, почему вы сделали такие выводы?

Ответ Т. П.: Это не вывод, а констатация факта. После нашего возвращения из ТРСК и г. Стамбула в Москву на встрече, произошедшей в начале ноября 2016 года в кафе «Ветерок» на Рублевском шоссе, Миримская О.М. лично спросила в моем присутствии Усмана Асуханова, готов ли он «завалить» Смирновых и получить за это от Миримской долю в их компании «Золотая корона», которая достанется ей после их смерти, потому что она признана матерью ребенка Николая Смирнова.

На этот вопрос Усман уверенно ответил, что люди из его банды с легкостью сделают это. Тогда Миримская упомянула, что «Смирновы осели в Америке, и убить их там непросто из-за обилия полиции», на что Усман ответил, что ему без разницы, где «исполнять заказ» — в Европе или Америке, тем более в США у него также есть необходимые контакты с мафией, а американская полиция «только пончики умеет есть», а не ловить профессионалов.

Затем Усман прервал обсуждение этого вопроса, предложив Миримской не общаться на столь серьезную тему в присутствии ненужных свидетелей, имея в виду меня и других лиц, присутствовавших на встрече.

Зная, каким криминалом занимался Усман и какая у него репутация, у меня в тот момент не было никаких сомнений в реальности этих слов. В том числе, поэтому я сказал тогда Миримской, что она и ее семья не стоят волоса с моей головы. За несколько дней до этого она изображала несчастную мать, у которого украли ребенка, а в ту встречу в кафе это была абсолютно циничная в своих словах и планах женщина. ».

Отдельно от этого персонажа СК посетили другие свидетели.

Отмотаем пленку немного назад. В 2015–2016 годах Миримская летала на Кипр, где в тот момент рядом с виллой Смирнова в Лимасоле проживала сурмама с ребенком. Так вот. Среди прочих непосредственными свидетелями визитов Миримской на остров стали сотрудники кипрской полиции (имена в редакции и в материалах дела имеются). В августе 2019 года один из них лично прилетел в Москву и тоже дал показания. (Приводим с небольшими сокращениями. Инициалы изменены в целях безопасности.)

Г. Е. 40 лет проработал в полиции Кипра, на момент 2015–2017 годов занимал должность заместителя начальника сил специального назначения и специальных операций полиции Кипра:

Из показаний кипрского полицейского, зам. начальника спецназа

« В июне 2015 года мне позвонил мой знакомый адвокат и близкий мой семейный друг (имя опускаем в целях безопасности. — Ред.) из Никосии и попросил у меня несколько советов по одному личному вопросу. Он упомянул, что у одной русской женщины похитили ребенка и ей требуется моя помощь. В тот же день он повел меня в Лимасол в отель «Лонда», [где] представил меня Ольге. Она сообщила, что Criminal Investigation Department Лимасола (CID — уголовный розыск. — Ред.) также расследует это дело. [Мой друг] сказал Ольге, что я имею авторитет во всей полиции Кипра, в том числе среди высокопоставленных полицейских, и то, что я мог обеспечить при поддержке начальников полиции по всему острову максимальную эффективность расследования. Я ответил Ольге, что действительно могу организовать передачу дела в CID Nicosia — главное подразделение CID Кипра, поскольку Ольга была достаточно убедительна.

Потом она стала настойчиво требовать от меня повлиять на шефа [центрального офиса] CID, чтобы он дал команду отобрать ребенка у [сурмамы]. Однако полиция не могла забрать ребенка, потому что требовалось постановление кипрского суда о том, что ребенка надо передать Ольге.

В начале декабря 2015 года на очередной встрече в присутствии [моего друга] Ольга обратилась ко мне с новой просьбой, чтобы я ей нашел охранную организацию, которая заберет у [сурмамы] ребенка и передаст ей. Ольга сообщила, что готова дать взятку в размере 500 000 евро. Я сразу сказал ей, что не стану делать этого, так как это незаконно, и что это вопрос только суда и что я не совершаю преступления и хотел бы, чтобы она оставалась в рамках закона, чтобы я дальше мог ей помогать.

Тогда Ольга сообщила, что сама наймет людей, которые просто украдут ребенка у [сурмамы]. Я ответил, что это будет считаться похищением. Ольга была непреклонна и с того момента начала становиться враждебной по отношению ко мне.

На следующий день мне позвонил [друг] и сообщил, что Ольга через своего кипрского адвоката из юрфирмы Areti Charidеmоu & Associates передала ему конверт, в котором лежали 60 000 евро наличными. Это вознаграждение для меня, чтобы я убедил и передал начальнику CID взять взятку в размере 500 000 евро. У [моего друга] были указания уговорить меня, чтобы я взял эти деньги.

Я ответил, что это считается незаконным актом и это неправильный способ решения проблемы. Он сообщил, что вернет ей все деньги.

После я узнал, что в результате усилий [друга] перед новым, 2016 годом на Кипре был выдан ордер на арест [сурмамы], но она внезапно исчезла из своего жилища в Лимасоле. Как считала Ольга, это организовал адвокат Петрас Валко, представлявший интересы [сурмамы]. На одной из наших встреч после исчезновения [сурмамы] Ольга сообщила мне, что единственным человеком, который может повлиять на охрану [сурмамы], был босс одного из мафиозных кланов Кипра — Андреас Родотеу.

Я сообщил Ольге, что Родотеу мне известен в силу моей должности, что это очень опасный человек, причастный к нескольким убийствам на Кипре, и Ольге не стоит иметь с ним никаких дел. Однако по причине того, что Родотеу являлся моим осведомителем, и в соответствии с тем, что уже был официальный ордер на арест [сурмамы], и так как у него была возможность разузнать, где она прячется с ребенком, Ольга просила меня, чтобы я надавил на него, чтобы он помог нам найти их. Я сообщил Ольге, что встречусь с Родотеу, но она настаивала на личном присутствии на этой встрече.

Встреча произошла на его ферме в окрестностях деревни Клиру в районе Девтерас. На встречу я вез Ольгу на своей личной машине, больше с нами никого не было, что являлось требованием Родотеу.

Когда мы подъехали, там находился Родотеу с одним незнакомым мне человеком, который разговаривал на английском и участвовал в качестве переводчика.

Родотеу сказал, что свяжется с ответственным за охрану [сурмамы], которого он лично знал, и попытается убедить его, чтобы тот назвал местонахождение [сурмамы] с ребенком. После чего Ольга начала говорить с переводчиком. Когда они закончили, переводчик сообщил нам, что Ольга сделала официальное предложение для Родотеу на сумму 1 300 000 евро, чтобы устроить похищение адвоката Петраса Валко, который знал местонахождение [сурмамы] и ребенка, чтобы пытать его, дабы узнать это местонахождение, после чего убить. Также в эту сумму входило убийство [сурмамы] и похищение ребенка для передачи Ольге на оккупированной территории Кипра, после чего они бы уехали в Россию. Ольга также изъявила желание лично пытать Валко, так как, по ее словам, он испортил все ее планы.

Я разозлился и сказал, что предложение по поводу похищения и убийства не было целью визита к Родотеу, а что целью являлось определение местонахождения [сурмамы] и ребенка, чтобы полиция реализовала полученный ордер.

Я потребовал, чтобы эта встреча немедленно закончилась, и предупредил Родотеу, что он не может даже думать о том, чтобы выполнить подобную сделку, иначе я приму официальные меры против него. Я сказал Ольге, что с этого момента моя поддержка для нее закончится и я приму все необходимые меры против нее. Я попросил ее сесть в мою машину, и мы уехали от Родотеу.

Где-то в середине февраля 2016 года я узнал от своих осведомителей, что Родотеу организовал приезд четырех убийц из Греции. Я незамедлительно лично посетил Родотеу, хоть и не знал, где находятся его убийцы. Я блефовал, что узнал, где они находятся, и сказал, что в ближайшее время направлю туда полицейских для их задержания. Родотеу оскорбился и в страхе, что меня информирует Ольга, которой он боялся как ненадежного компаньона, Родотеу дал мне слово, что прекратит любые контакты и действия с ней, так как он верил, что Ольга докладывает мне о всех его действиях и он может оказаться в тюрьме.

Так как я являлся помехой для реализации криминальных планов Ольги, то она подала официальное заявление в кипрскую полицию, что я и еще 30 полицейских причастны к коррупционному делу, в результате чего мое имя было внесено в список для внутреннего полицейского расследования. Расследование длилось почти два года и недавно было закончено без последствий, поскольку не имелось и не могло быть доказательств коррупции с моей стороны и со стороны всех полицейских, которых обвинила Ольга. Каждый полицейский хотел делать свою работу законно, независимо от желаний Ольги.

Я больше не желал общаться с ней, потому что понял, что эта женщина самая настоящая преступница, готовая на любую ложь, если ей это выгодно.

В начале ноября 2016 года из прессы я узнал, что Ольге удалось отобрать ребенка у [сурмамы]. После этого [тот самый друг] сообщил мне, что Ольга сильно подставила его, потому что он выступил по ее просьбе гарантом передачи крупной взятки туркокиприотам. С того момента Ольга перестала для меня существовать окончательно.

Когда она находилась в России, в одной из моих встреч с [другом] я узнал от него, что Ольга, после того как я заблокировал ее контакты с Родотеу, встретилась c еще одним боссом кипрской мафии — Гиоргосом Шурупосом. Она также с ним согласовала организацию убийства [сурмамы] и похищение ребенка за 1 000 000 евро. [Друг] высказал свое неудовольствие этим фактом и отказался помогать Ольге.

Шурупос сейчас находится в тюрьме за одно убийство, весной 2017 года был убит Родотеу.

Я принял решение сообщить властям России о том, что Ольга договорилась с Родотеу о похищении адвоката Петраса Валко, убийстве [сурмамы] и похищении ребенка. На Кипре уже выдан ордер на ее арест».

Давал показания в СК и Петрас Валко (август 2019 года).

Из показаний адвоката Петраса Валко

« На различных стадиях слушания дела [сурмамы] в кипрских судах в ее адрес и адрес ее близких от Миримской поступали угрозы. Миримская организовала слежку в отношении семьи [сурмамы]. Я сопровождал [сурмаму] в отделение полиции, где она подавала заявление о происходящем.

В декабре 2015 года [сурмама] вместе с ребенком была вынуждена уехать из Лимасола, поскольку действия Миримской стали небезопасными. С того момента я стал замечать слежку также за собой, своим офисом и домом.

Весной 2016 года кипрский частный детектив Николаос Стеликос подал заявление в полицию Лимасола о том, что Миримская уговаривала его похитить ребенка у [сурмамы]. По данному заявлению было возбуждено уголовное дело, и был выдан ордер на арест Миримской.

(Протоколы этих допросов должны быть приобщены к материалам уголовного дела № 11702450039000051 против Ольги Миримской. Какую оценку дало им следствие, мы не знаем. Мы отправили в СК официальный запрос по этому поводу, ответа не получили.)

А в конце октября того же года [сурмама] и девочка были задержаны на территории Турецкой республики Северного Кипра. Как ее представитель, я незамедлительно выехал на эту непризнанную территорию и нанял местного адвоката, чтобы [сурмама] получила квалифицированную помощь. Тогда от нескольких лиц мне стало известно, что Миримская подкупила местные власти, чтобы [сурмаму] и ребенка выслали в Стамбул. Подкуп был необходим потому, что международный офис Интерпола снял [сурмаму] и ребенка с розыска. В Стамбуле же у Миримской были другие подкупленные чиновники. Там ребенка разлучили с матерью и увезли в Москву, где передали Миримской.

Зимой 2017 года на меня вышел кипрский адвокат. Он сообщил, что раньше помогал Миримской в частном порядке против [сурмамы]. В подтверждение своих слов [адвокат] выдал мне распечатки своей переписки с Миримской и ее сыновьями Аркадием и Ильей в мессенджере «Вотсап», а также копии своих электронных писем. Копии всей этой переписки с переводом я приобщаю к настоящему протоколу. В переписке упоминается о том, что [кипрский адвокат] 28 октября 2016 года получил на счета своих фирм от компании Миримской MART CAPITAL LTD 270 000 евро, которые должен был обналичить и передать в качестве взятки на территории Северного Кипра.

Самое же главное, что сообщил мне [адвокат], — это то, что Миримская делала заказ мафиози Родотеу на мое похищение, пытки и убийство. Целью этих безумных действий являлось установление места пребывания [сурмамы] и ребенка. Миримская почему-то решила, что я как адвокат [сурмамы] спрятал ее и ребенка и под пытками признаюсь, где они.

Такой же заказ Миримская сделала и другому кипрскому мафиози Шурупосу, но чуть позже. Это произошло потому, что сотрудник кипрской полиции пресек договоренность Миримской с Родотеу.

Родотeу и Шурупос — весьма авторитетные кипрские преступники, которые ранее неоднократно были судимы. Копии некоторых приговоров в отношении них, которые хранятся в открытом доступе на сайте кипрского суда, я распечатал и также приобщаю.

Еще один эпизод, связанный с участием кипрских мафиози в данном деле, произошел весной 2016 года, когда местный бандит, представлявшийся как Романо Аврелли, вышел на контакт со мной и предлагал за 2 миллиона евро отказаться от защиты [сурмамы] и продать Миримской информацию о месте, где находятся [сурмама] и ребенок. Естественно, он получил отказ. После этого он высказал мне фразу: «Я прошел первую чеченскую войну, резал русских, на Кипре являюсь политическим беженцем, и поэтому не стоит так быстро мне отказывать». После этого Аврелли прислал мне в Вотсап сообщение, содержание которого сводилось к тому же предложению — продать информацию. Скриншоты переписки приобщаю».

В марте 2017 года полиция Кипра действительно выдала ордер на арест Ольги Миримской. Сегодня она находится в так называемом «стоплисте» и в случае прибытия на остров будет арестована. А прокуратура острова возбудила в отношении российской банкирши уголовное дело о подстрекательстве на совершение преступления — похищение несовершеннолетнего. Остается только гадать, почему подчиненные Александра Бастрыкина уже два года не дают хода заявлениям о преступлении от граждан Кипра, а также показаниям соучастника «стамбульской операции».

Здесь могло быть пояснение самой Ольги Миримской. Я задавала ей вопросы обо всех этих фактах. Запрос она получила. Я ответа — нет.

Акт седьмой. "Клеветнические запросы"

Ни центральный аппарат СК, ни областной на запросы «Новой» так и не ответили. Полгода прошло с момента, когда ушел запрос лично Александру Бастрыкину через спикера ведомства Светлану Петренко. Тишина.

Зато летом 2021 года мне пришло письмо от самой Ольги Миримской, к которой я на тот момент еще не обращалась. Сообщив, что узнала о посылаемых мною вопросах в «различные инстанции», владелица банка «БКФ» назвала эти запросы «клеветническими», пригрозила газете судом, так как редакция «затрагивает интересы» ее «несовершеннолетнего ребенка».

Интересы ребенка мы не затрагиваем. А интересуемся исключительно уголовным делом, по которому Миримская когда-то проходила потерпевшей и о котором рассказывала на ТВ. Еще Ольга Михайловна сообщила, что не поленится и «сама лично» подпишет заявление о преступлении против газеты, если я не остановлю сбор информации «о ее частной жизни».

Вот как запросы газеты, адресованные руководству СК, оказались у человека, про которого мы СК и спрашивали?

Акт восьмой. Правозащитно-убедительный

Помимо Центрального телевидения и журналиста Лурье с историей «о купле-продаже ребенка» еще до закрытия уголовного дела Ольга Миримская выйдет на Президентский совет по правам человека и развитию гражданского общества. Уже упоминавшаяся экс-секретарь СПЧ Яна Лантратова познакомит Миримскую с тогдашним главой Совета Михаилом Федотовым.

Помните про талант героини убеждать людей? Михаил Александрович тоже стал жертвой этого таланта. Он несколько раз писал обращения Бастрыкину с просьбой взять под контроль дело «о купле-продаже ребенка». «Новой» Федотов подтвердил: «Я действительно направил одно или два письма после того, как она (Миримская. — Ред.) приходила ко мне в кабинет в сопровождении Яны Валерьевны Лантратовой и подробно рассказывала о своей беде. Ее эмоциональный рассказ, подкрепленный документами и фотографиями, произвел на меня большое впечатление».

В открытом инстаграме Лантратовой (на момент подготовки материала трудилась в Минэкономразвития и избралась в депутаты Госдумы от партии «Справедливая Россия — Патриоты за правду») много совместных снимков с различными политиками, включая депутатов чеченского парламента и, как уже упоминалось, Рамзана Кадырова.

«Там будут все, мне надо засветиться», — писала секретарь СПЧ банкирше в 2016 году, имея в виду предстоящее празднование дня рождения Кадырова. Как следует из переписки владелицы банка «БКФ», она отдавала помощникам указание относительно «билетов для Яны». И именно Лантратова напишет на своей странице в инстаграме пост благодарности, в том числе, Кадырову «за помощь в воссоединении мамы (Миримской. — Ред.) с ребенком».

Было ли взаимодействие молодой правозащитницы с банкиршей бескорыстным? Сама Лантратова на вопрос «Новой» ответила, что никаких бонусов не получала, а помогала от чистого сердца. Адвокаты же Николая Смирнова говорят, что Миримская и Лантратова вместе отдыхали на яхте в Италии (в материалах дела их совместные фотографии с яхты и переписка касательно поездок действительно есть).

Как мне лично показалось, сегодня Яна Лантратова хочет дистанцироваться от Миримской. Заверила меня, что адресованный ей запрос она Миримской не пересылала: «Я не контактирую с Ольгой Михайловной». И просила нас отправить ей повторный запрос — в пресс-службу Минэкономразвития. Мы так и сделали. Ответа не пришло.

А вот адвокат Миримской — Александр Чернов — после того как запросы «Новой», адресованные другим людям, оказались в распоряжении его клиентки, предложил мне встретиться в кафе — поговорить неофициально. Не думаю, что адвокат преследовал какие-то дурные цели. Но на условие «Новой» — встреча только в редакции — не согласился. Запрос Ольге Миримской мы отправляли через ее помощницу Елену Шурыгину и пресс-службу банка «БКФ». Во всех случаях адресаты подтвердили получение. Но ответов так и не пришло. Кроме выше приведенных угроз засудить газету.

Акт девятый. Высокие отношения

Непосредственность — вот что, как мне кажется, стало причиной уголовного дела против самой Ольги Михайловны. 2017 год. Девочка, рожденная сурмамой, уже с Миримской. Смирнов в Россию не вернулся — «дело о купле-продаже ребенка» еще активно расследуется. Казалось бы, можно спокойно вздохнуть. Но нет. Владелица банка «БКФ» вступает в активную фазу борьбы со своим первым бывшим мужем Алексеем Голубовичем.

Когда в начале 2000-х тот пережидал «дело ЮКОСа» за границей, то все имущество, как сообщали СМИ, перевел на жену и детей. Когда экс-супруги развелись и стали делить имущество через суд, Миримская, согласно обвинению, предъявленному ей по делу № 11702450039000051, якобы предприняла попытку несколько раз через «решальщиков» передать взятку для председателя Пресненского суда Москвы.

Чтобы раздел был в ее пользу. Сумма, как указывает следствие, будто бы равнялась 550 000 долларам США. Но каждый раз до суда, как можно предположить, изучая материалы следствия, деньги не доходили. Первый «решальщик» якобы дважды добровольно возвращал Миримской деньги — не получалось, второй будто бы заверял, что все получится. Но суд в итоге вынес решение в пользу Голубовича.

Пытаясь вернуть деньги обратно, Миримская направилась на встречу с «решальщиком» в кафе со спрятанным в одежде диктофоном. Эта запись и станет отправной точкой для распутывания клубка всех прочих эпизодов жизнедеятельности нашей героини с 2015 по 2017 год.

Согласно заключению фоноскопической экспертизы (есть в распоряжении редакции), проведенной СК, голос на записи принадлежит Миримской (должно быть в материалах уголовного дела. Мы не знаем, какую оценку этим записям дало следствие. СК на запрос не ответил).

«Миримская: Это в чистом виде воровство, мы проверили. Денег в суде не было…

Мужчина, которого собеседница называет Иваном: Откуда информация?

Миримская: Ну у тебя своя, у меня своя. Ну то есть ты не можешь дать контакты тех, кто [взял деньги]…

Иван: Ну… есть профессиональная этика от которой я отступать не буду ни за какие деньги… Если вы… вы вправе это делать, хотите вышибить…

Миримская: Ну а что мне делать, мне же не подарить просто так полмиллиона долларов красивому Ване за красивые глаза, который меня киданул. Ты меня подставил на триста миллионов и еще пятьсот тысяч долларов. В чистом виде воровство и кидняк.

Иван: Я не решаю вопросы, я связующее звено.

Миримская: Вот-вот! Правильно, дай мне координаты тех, кто решает. В документах у меня есть фамилия судьи, который не решал, ты же уверяешь, что его начальнику заплатили. Ты сказал — председателю суда заплатили денег. Ты мне это говорил, сидя в моем кабинете. Председателю суда заплатили, а он типа киданул, потому что уходит на пенсию. Ну бред, Вань.

Иван: Знаете, есть такая пословица — не делай человеку добра…

Миримская: За полмиллиона долларов? Ни хера себе добро. Не, Вань, я пойду».

С этой аудиозаписью Миримская вскоре отправилась… к бывшему мужу Голубовичу. И как ни в чем не бывало попросила помочь компенсировать ей потерянные деньги, которые она потратила на борьбу с Голубовичем же.

Успехом не увенчалось. В мае 2017-го против Ольги Михайловны возбудят уголовное дело № 11702450039000051 о покушении на дачу взятки председателю Пресненского суда Москвы.

Посредники дали признательные показания. Миримская вину не признала. Впрочем, тогда меру пресечения избирать ей не стали. НИКАКУЮ.

А в Техническом переулке, 2, между тем лежит и не направляется в суд еще одно уголовное дело против владелицы банка «БКФ» — о неправомерном доступе к телефонным переговорам четырех адвокатов Николая Смирнова и прочих фигурантов «суррогатного» дела. Тут все просто: кто владеет информацией — владеет миром. Миримская хотела знать все перемещения и намерения своих оппонентов. По версии следствия, «неустановленные лица изготовили подложные постановления Мещанского районного суда г. Москвы», которые предъявили в офисы «Мегафона» и «Вымпелкома» «и получили сведения о соединениях абонентских номеров».

О том, что их слушают, адвокаты узнали после того, как следователи СК провели обыски в особняке в рамках уголовного дела о попытке дачи взятке судье. Среди изъятого была флешка с данными на адвокатов и их номерами телефонов.

Цитирую бумагу СК за подписью заместителя Бастрыкина — Эдуарда Кабурнеева: «Информация об указанных телефонных соединениях 20.09.17 изъята в ходе обыска в жилище Миримской О.М.». В свою очередь, адвокаты, которые по данному эпизоду признаны потерпевшими, предполагают, что их номера банкирше мог предоставить следователь Носов, подтверждения чему, по словам юристов, есть в уголовном деле.

Здесь, как вы понимаете, мог быть ответ Ольги Миримской. Но она мне не ответила.

Акт деcятый. "Правый сектор"*, или "С добрым утром, малыши!"

Летом 2017-го на сайте «Правого сектора» (с 2014 года признана экстремистской в России) оказалось вывешена благодарность в адрес Ольги Михайловны Миримской «за поддержку движения».

Случился скандал. Ситуацию спасло 2 УРОВД ГСУ СК по Московской области, где работал все тот же следователь Носов. Там начали процессуальную проверку «в связи с заявлением Миримской О.М. о незаконном распространении в средствах массовой информации заведомо ложных сведений, порочащих ее честь и достоинство». Результаты проверки на сегодняшний день так и неизвестны.

А вот спустя пару месяцев, осенью 2017-го, когда московские следователи провели обыск дома у помощницы Миримской — все той же Шурыгиной — и среди прочего изъяли атрибутику и именную грамоту «Правого сектора».

Можно предположить, что выражение Миримской благодарности от запрещенного «Правого сектора» может быть как-то связано с розыском и преследованием ею сурмамы в Украине. Там против Миримской открывали досудебное производство по заявлению сурмамы, жаловавшейся на угрозы убийством.

Миримская же на фоне действительно неблагоприятных публикаций в СМИ (об обысках у нее и у помощницы писали «КоммерсантЪ», РБК и другие издания) в тот период попробовала себя в образе ведущей программы «С добрым утром, малыши!». Канал «Россия» предоставил ей возможность провести несколько выпусков.

В компании с Филей и Степашкой Ольга Михайловна с теплотой в голосе рассказывала детям об азах экономики и о том, зачем в мире нужны деньги.

Акт одиннадцатый. Заключительный

Экс-бойфренд Миримской Николай Смирнов сегодня живет и работает за пределами России. За последние шесть лет приехать на родину он так и не рискнул. Уголовное дело в отношении него, сурмамы, ее супруга и других по факту «купли-продажи ребенка» официально было закрыто в России в 2020 году по реабилитирующим основаниям — то есть за отсутствием состава преступления.

Вопросы по этому делу последовательно ставили сначала генпрокурор Чайка, затем сменивший его на этом посту Игорь Краснов. Еще летом 2018 года Чайка отказался утверждать обвинительное заключение, вернув дело следователю Носову с формулировкой: «Выводы обвинения основаны на предположениях о совершении преступлений».

Генпрокурор Краснов, тоже отказываясь утверждать обвинение, в 2020 году был более конкретен: «Оформление суррогатной матерью и ее супругом свидетельства о рождении и заграничного паспорта на новорожденную, а также дальнейшее ее перемещение по этим документам на территорию иностранного государства не является преступлением, в том числе потому, что указанные действия были направлены на передачу ребенка биологическому отцу и не причиняли вреда правам и интересам [ребенка]».

Так развалилось фейковое уголовное дело о «похищении ребенка».

Юрий Носов до совсем недавнего времени продолжал трудиться на прежнем месте — в ГСУ СК РФ по Московской области. Расследовал дела.

Некоторые бывшие обвиняемые, вынужденные находиться под стражей или домашним арестом по делу «о купле-продаже ребенка», вчинили к государству иски за нарушения сроков разумного судопроизводства и компенсации морального вреда за действия следователя Носова. И выиграли. Из бюджета им уже выплачиваются компенсации. Но привлекать господина Носова к ответственности никто не спешил.

Ольга Миримская, судя по открытому инстаграму ее собачки и открытому инстаграму ее старшей дочери Натальи, регулярно вылетала за пределы страны и бороздила Средиземноморье на яхте.

Имеет гражданство Панамы и Израиля. То есть в любой момент могла «скрыться» — излюбленный штамп, который озвучивает следствие, ходатайствуя об арестах всех прочих граждан в судах.

Но на хозяйку банка «БКФ», при ее особо тяжких статьях «дача взятки в особо крупном размере» и «прослушка разговоров», никогда не надевали электронный браслет и не брали подписку о невыезде. Это же не беременная секретарша Смирнова, которой приходилось отпрашиваться из-под домашнего ареста у следователя Носова даже на роды!

Редкое доверие от Следственного комитета. В каждом постановлении о продлении срока следствия, которое подписывали глава СК Бастрыкин и его заместитель, присутствовала неизменная фраза: мера пресечения Миримской не избиралась «с учетом личности обвиняемой и ее поведения».

Как рассказал «Новой» один из потерпевших, следствие Миримская сразу поставила в рамки: если будет развитие расследования против нее, она неминуемо выступит на стороне экс-акционеров ЮКОСа и расскажет правду про их преследование.

Что ж, отрицать реальность угроз такой женщины — опрометчиво.

Но одно дело — угрожать сурмаме, а другое — государству.

P.S. …17 декабря 2021 года Миримская и следователь Носов были арестованы Басманным судом Москвы. Ей инкриминируется дача взятки в особо крупном размере (ч. 6 ст. 290) за фабрикацию уголовного дела. Ему — получение этой взятки и собственно сама фабрикация дела о «купле-продаже ребенка». О судьбе других уголовных дел, в которых фигурирует Миримская, ничего неизвестно.

* Организация с 2014 года признана экстремистской в России.

Оригинал этого материала © BFM.ru, 04.02.2022

Ольга Миримская: "Давать взятки мне было незачем и не за что"

Мария Локотецкая

[...] Ольга Миримская, которая в настоящее время содержится в СИЗО №6, ответила на несколько вопросов Business FM. Радиостанция подчеркивает, что приведенные цитаты — мнение Миримской, и не выступает от ее имени. [...]

На следующий день после вашего ареста вышла статья в «Новой газете», в которой, в частности, утверждается, что вы якобы готовили убийство суррогатной мамы и похищение кипрского адвоката Петраса Валко. Адвокаты же противоположной стороны заявляют, что вы якобы готовили и убийство Николая Смирнова и также его отца. Что вы можете на это сказать?

Ольга Миримская: На мой взгляд, это черный пиар за большие деньги. Я на Кипре разыскивала свою дочь. У меня на руках были решения всех судов, и Интерпол разыскивал суррогатную мать и ребенка. Я, конечно, никого не собиралась ни убивать, ни похищать, это безумные фантазии адвокатов Смирнова — Багатурии и Валко, — которым платит Смирнов, и оговор за деньги со стороны кипрского полицейского, который, по моей информации, от Смирнова получил взятку за то, что позволил суррогатной маме с похищенным ребенком скрыться от кипрской полиции в декабре 2015 года и препятствовал их розыску Интерполом. Заявление в СК по обвинению меня в якобы подготовке тяжких преступлений подано, но результата пока нет. У меня же нет десятков миллионов долларов, как у Смирновых, только они за все платят.

Как вы можете прокомментировать предъявленные вам обвинения в подкупе следователя Носова?

Ольга Миримская: Подкуп или взятка — это действие, которое должно иметь цель. Я должна была бы побуждать Юрия Носова к каким-нибудь действиям или бездействию. В 2016 году, в октябре, Соню нашли на Кипре и 1 ноября вернули домой. С тех пор я жила только Соней, ее здоровьем и безопасностью. Никакого Юрия Носова в моей жизни не было, я с ним не общалась, ничего от него не хотела и давать ему взятки в декабре 2016 года мне было незачем и не за что.

Спор в Лондонском суде и изъятые украшения

Старшая дочь Ольги Миримской Наталья Голубович в начале января написала открытое письмо главреду «Новой газеты» Дмитрию Муратову, в котором заявила, что ее мать была «арестована по заказному и полностью сфабрикованному уголовному делу». Она призвала «рассказать правду», пообещав предоставить все материалы. Апелляцию на арест Ольги Миримской Мосгорсуд рассмотрит 7 февраля.

Что же касается Алексея Голубовича, то, несмотря на то, что он и Ольга Миримская развелись еще в 2012 году, судебные баталии между ними до сих пор не утихают. Так, с 2020 года в Высоком суде Лондона длится тяжба по иску вставшей на сторону матери Натальи Голубович к ее отцу. Она просит суд обязать его вернуть коллекцию восточного искусства, которая находилась в лондонском доме Натальи и была вывезена отцом под предлогом реставрации. В рамках этого дела Алексей Голубович предъявил встречные требования к дочери и Ольге Миримской. Он настаивает на признании за ним права собственности на коллекцию восточного искусства и ювелирных изделий. Последние он подарил бывшей жене в период брака. По предварительной оценке, стоимость украшений составляет примерно 6 млн долларов. Все они были изъяты у Ольги Миримской следователями в ходе обыска 16 декабря 2021 года вместе с более чем десятью дорогостоящими брендовыми часами в рамках дела о даче взятки следователю Носову.

Алексей Голубович не стал разговаривать с Business FM о своей бывшей жене, подчеркнув, что «развелся с ней 13 лет назад, а общался более десяти лет назад». В свою очередь адвокаты Смирнова оказались недоступны для комментариев.

Топ