Исповедь провайдера. Как ФСБ и прокуратура контролируют интернет

Исповедь провайдера. Как ФСБ и прокуратура контролируют интернет

На днях стало известно, что Россия покинула список стран со свободным интернетом, согласно  Freedom House. Из категории «частично свободного» российский интернет перешел в категорию «несвободного». The Insider поговорил с директором одного из российских интернет-провайдеров, работающего на рынке уже более 10 лет, и узнал как ФСБ и прокуратура следят за интернетом, за что сделали выговор сотруднику, поставивших «жучков» Навальному и почему не так просто отключить Россию от глобального интернета. 

Черные списки

С 2012 года в России действует Единый реестр запрещенных сайтов. Это не федеральный список экстремистских материалов, где куча листовок и видеофайлов, которые пристав пытался коряво описать. Реестр — это конкретный набор из ста тысяч адресов. ФСБ не отслеживает применение запретов, их больше интересует, чтобы вовремя проходил сбор новых запретов с сервера Роскомнадзора. По закону провайдеры должны обращаться ежедневно, но обычно все подключаются раз в три дня. У каждого провайдера есть куратор из ФСБ. Даже над нами, хотя мы типичный пример небольшой компании — 10 тысяч домохозяйств. ФСБшник сидит на районе и держит на руках пакет провайдеров для мониторинга: «вот этот забрал, ага». У него есть статистика по выгрузке и если ты припозднился, то тебе звонок — куратор начинает отчитывать, грозить. Знакомых ребят уже штрафовали за то, что их админы забили на загрузку черных списков.

Прокуратура, в отличие от ФСБ, проверяет доступны ли заблокированные ресурсы. По логике прокуратуре нужно подать на каждого провайдера в Москве, который не знает, что где-то запретили очередной сайт. Недавно нам пришел штраф на 50 тысяч. Мы в 2011 году не выполнили якобы такую блокировку, теперь проснулись. Прокурор сам говорит: «Ну, пожалуйста, заплатите! Нам для квартальной отчетности нужно больше дел».

Система применения списков сильно разнится — от тупого блокирования целого ресурса, чем грешат крупные операторы, до блокировки по конкретной ссылке, как делаем мы — это, конечно, технически сложнее и дороже. Вообще, если ты пользователь маленького оператора, то у тебя больше шансов увидеть запрещенку — на этом уровне меньше регламентирования.

Я для своих знакомых и вовсе открыл доступ ко всем сайтам — никто же не будет из них жаловаться прокуратуре. Теоретически такие «черные услуги» можно делать и на коммерческой основе.

Прошлым летом кто-то словил панику по теме сепаратизма. В результате блокировались все материалы о федерализации Сибири. Для работы в ручном режиме использовали семантический анализ, то есть поиск слов-маркеров. Блокировка выдачи данных по запросу маркеров типа «Путин-терроризм-Кавказа» идет уже на уровне «Яндекса», провайдеров она не касается

 Мы блокируем сайт только тогда, когда нам присылают постановление со ссылкой на решение суда. Но на местах органам нужно отрабатывать норму. К примеру, сотрудники районной прокуратуры, подключившись к нашей сети, постоянно ищут, что еще запретил какой-нибудь ханты-мансийский суд. Они не пишут в Роскомнадзор, не требуют внести уже запрещенный сайт в реестр — они сразу бегут в суд. Надо их нафиг отключить!

Мы, конечно, когда получаем иск, блокируем всё — просто мы не могли раньше об этом узнать, так как о решении ханты-мансийского суда можно узнать только на его сайте. Уже в суде меня спрашивают: «Заблокировали?». Говорю: «Да, конечно!». Идем проверять: сайт, естественно, открывается — ведь суд не подключен к нашей сети, а их провайдер тоже без понятия о запрете ханты-мансийского суда. На меня поднимаются удивленные глаза. В итоге устраиваю на ходу лекцию о работе интернета для судьи и помощницы прокурора. Пытаюсь объяснить, что мой провайдер не может заблокировать сайт везде — максимум на территории нашего района. Они на словах вроде понимают, а потом продолжают слать повестки — заблокируйте его везде и немедленно.

В черных списках есть и политика (например, «Грани» и «Каспаров.ру»), есть и религия. Чаще всего под запрет попадают всякий трэш — ничего резонансного, ничего интересного. Чаще всего блокируют непопулярные, абсолютно левые сайты с длиннющими адресами и нечитаемым дизайном. Вот недавно заблокировали базу с паспортными данными — так там даже найти ничего толком нельзя.

СОРМ-2

Сейчас у всех провайдеров должна стоять вторая версия СОРМ [комплекс технических средств и мер, предназначенных для проведения оперативно-розыскных мероприятий]. В течение двух лет мы обязаны хранить адреса обращений. Но пока система СОРМ-2 не вступил в полную силу, вводить ее дорого и сложно. Только однократное тестирование системы стоит 200 тысяч рублей. Все работы делают несколько монополистов, поэтому таков ценник. У крупных провайдеров, конечно, больше ресурсов, но и клиентов тоже больше. Массовость сильно все усугубляет — не доступны такие устройства, чтобы успеть записать объем данных в 40 гигабит.

У нас тоже нет железки для СОРМ. Органы, конечно, хотят внедрения СОРМ-2 в полной мере. Пока же без нашего ведома они ничего не знают. Когда что нужно — ФСБшник просто звонит и я лично через нашу базу данных смотрю, кто и куда лазил.

Вообще рынок IT очень узкий, все всех знают. Например, я знаком с айтишником, установившим «жучки» в офисе Навального. Кстати, за эту операцию он получил выговор — если бы «жучки» поставили в режим пассивного сбора информации и отправки данных в 4 часа утра, то их нельзя было бы запеленговать. Кто их заказал и где еще такое устанавливали – это мне неизвестно.

«Очень тугие люди»

 Уровень сотрудников правоохранительных органов сегодня катастрофичен. Они не в состоянии воспользоваться хотя бы теми инструментами, что есть уже. Полицейские воспринимают IP-адрес как автомобильный номер и не понимаю, что через него идут тысячи людей.

Недавно принесли флешку, потерянную опером из соседнего округа. Так там куча уголовных дел, сотни расследований. В итоге нашел хозяина через аккаунт в «Одноклассниках», там, правда, его взломали. Опер очень был рад: он буквально всю свою жизнь хранил на флешке, даже не понимая, что нужно шифровать или делать резервную копию. Или вот недавно ходил в отделении полиции, зашел в их в локальную сеть. Так там вирусов — просто караул! Причем это без выхода в интернет. Вот о какой квалификации сотрудников можно говорить?

И вот эти сотрудники пытаются найти в соцсетях распространителей неправильных материалов.  Они пишут с личных ящиков на Mail.ru, где куча дырок — служебной почты ведь нет. Сначала идет преамбула с номером уголовного дела, затем суть: «прошу предоставлять информацию о пользователе, заходящем в «ВКонтакт» в такое время». И это здорово, если указывают IP-адрес, ведь у нас в секунду 300 пользователей в «ВКонтакт» заходит. По «Фейсбуку» и «Одноклассникам», что интересно, ни разу не обращались. По политике у нас всплеск запросов совпал с волнениями: Болотная, выборы. Тогда за месяц по пять запросов отправляли — в среднем же запрос раз в три месяца приходит.

В 80% случаев мне нужно перезвонить, чтобы правильно сформулировать за сотрудников запрос. Задать правильный вопрос — это ведь половина успеха задачи. У нас есть точки для сотрудничества — я на добровольных началах помогаю оформлять техническое заключение по подпольным игровым клубам. Там для признания много фактов не надо — должна быть сеть на всех компьютерах и выход в интернет, но опера привыкли к грабежам, изнасилованиям — трудно вникать в компьютерные дебри. Я пытался общаться с эшниками [сотрудниками Цента по противодействию экстремизму]. Познакомились на семинаре о культуре нетерпимости, предложил работать эффективнее, но там тоже оказались очень тугие люди.

«Лучшая защита — не высовываться»

 Может тогда зря параноить? Но в последний год активно наводится серьезный порядок. Уже нельзя протянуть сеть и остаться незамеченным. Сейчас стали закручивать гайки, поэтому наша компания отказывается от телефонии. Раньше было все формально, а сейчас на телефонию потребовали обязательно поставить СОРМ. Другое дело, что если снизится доля белого рынка, то ее компенсируют черным рынком. Чем сильнее будет обрезаться официальный интернет, тем больше будет спрос на черный.

Я полностью поддерживаю мысль, что злодеев нужно искать. Но в нынешних реалиях если система будет введена на 100%, то она будет использоваться в противозаконных целях. Когда перейдем на СОРМ-3, то ФСБшник сможет без всяких санкций прокурора зайти самостоятельно через провайдера и посмотреть, какие фото постит клиент, о чем общается в мессенджерах.

Такие данные провайдеры будут обязаны хранить двое суток, то есть весь наш поток в пять гигабит в секунду мы должны куда-то записываться двое суток — объем массивов будет сумасшедшим. Насколько мне известно, в гражданском интернете СОРМ-3 еще не функционирует — может действует на уровне ФСО или стратегических объектов.

Пользователи в своей массе никак не стараются скрыться. Шифрование — это доли процента. Нужно сильно постараться, чтобы анализируя нашу базу данных увидеть, чтобы встретить TOR [браузер для анонимного cоединения]. Чтобы не попасть под внимание, не нужно хулиганить — ходить на митинги или постить одиозных оппозиционеров. Лучшая защита — не высовываться, тогда и ФСБ не будешь интересен. А если высовываться, то мне кажется, что все бесполезно. В любом случае я рекомендую купить на рынке симку, зарегистрированную на Казбек Алиевича, зашифровать через PGP все на компьютере, подключить на мобильнике VPN и установить на Telegram шифрованную сессию, иначе это будет бесполезно. В принципе ключи от алгоритмов шифрования должны быть у ФСБ, иначе это вне закона, но все указывает на то, что Telegram ключами не поделился.

«Построим свой рунет. Почти как в КНДР»

Недавно писали, что Роскомнадзор провел тренировку по отключению России от интернета. Она вроде как провалилась из-за маленьких провайдеров, которые гоняют неучтенный трафик. Мы же ни перебоев, ни отключений не заметили, хотя у нас 30% трафика приходится на иностранные провайдеры. Как есть подпольные нефтепроводы, так существует и масса подпольных кабелей, которые нигде не зарегистрированы.

Даже в физическом плане не все так просто с полным отключением. Одна из самых крупных точек обмена трафика находится во Франкфурте. Здесь масса каналов, в том числе из России. Это удобно — несколькими короткими проводами можно связать разных операторов. Если будут блокировать каналы на точках обмена трафиком, то лишь отрезая те самые каналы за рубеж, например, в Европу, но тогда придется создавать центр обмена данных уже на собственных границах.

Впрочем, все все-равно будут использоваться «черные» нелегальные каналы к тому самому Франкфурту. Чтобы всё вырубить нужно всё контролировать. Точек много уже сейчас, со временем становиться всё больше — контролировать все невозможно, для этого еще созданы ресурсы. Трансграничный трафик между странами сейчас явно никак не контролируется. Были попытки сделать единого оператора, кто будет гнать всю зарубежку, но дальше разговоров дело не зашло.

Думаю, если тренировки по отключению и правда были, то скорее для того, чтобы отработать полное отключение интернета в случае ужесточения санкций. Теоретически возможно, что глобальные организации типа службы доменных имен или службы распределения IP-адресов отключат страну. Естественно, на первых порах будет хаос, но за несколько дней мы построим свой рунет. Почти как в КНДР.