Особое экологическое гетто

На Байкале без работы и средств к существованию остались десятки тысяч людей

Под юго-восточный берег Байкала заложена социальная бомба. Тысячи людей оказались заложниками борьбы за экологию озера. Обездоленные жители, чтобы привлечь внимание чиновников к своим проблемам, собрали 18 тысяч подписей, устраивают народные сходы и готовы на самые отчаянные меры.

В посёлке Усть-Баргузин с населением 8 тысяч человек уже несколько месяцев не работают лесозаготовительные предприятия — последнее, чем люди зарабатывали на жизнь. С 1666 года посёлок кормился рыбным промыслом. Но после  и других ограничений в 2017-м рыболовецкие предприятия закрылись. Последние несколько лет жители забытого в бурятской глуши Усть-Баргузина пытаются бороться — пишут письма в правительства Бурятии и России, Госдуму, Совет Федерации, в Администрацию Президента РФ. Активистов маленького посёлка принимали российский парламент и даже сам бывший министр природных ресурсов и экологии РФ Сергей Донской. Какие только чиновники не выслушивали усть-баргузинцев, но государственных решений так и не последовало.

Народный сход чиновницу до приступа доведёт

Пятого марта в местном ДК собрались сотни жителей Усть-Баргузина, почти все безработные. На народный сход пришла глава посёлка Светлана Кривогорницына, которая занимает свой пост всего четыре месяца. Она объясняла собравшимся, что муниципальные и региональные власти не могут решить главную проблему — снять ограничения, предусмотренные федеральными законами о сохранении озера Байкал.

Уставшие от отговорок люди даже не стали слушать главу посёлка, и от беспомощности чиновница зарыдала прямо на сцене. Ей стало плохо, вызвали скорую — и главу посёлка под руки увели из зала. А народный сход шумел дальше и решил собирать подписи для проведения митинга. Мимоходом вспыхнула идея перекрыть региональную автотрассу Улан-Удэ — Курумкан. «У нас техника всё равно стоит пылится», — грозились мужики.

Активисты подготовили письма президенту, главе Генпрокуратуры и уполномоченному по правам человека. Обращения разослали также депутатам и сенаторам, занимающимся проблемами Байкальского региона, в том числе Николаю Николаеву и Александру Варфоломееву. По словам местной активистки Галины Арсеньевой, уже собрали 18 тысяч подписей (в Баргузинском районе проживает 22 тыс. человек).

Депортация за границы заповедного леса

В Министерстве природы Республики Бурятия Лайфу сообщили, что запрета на вырубку леса в Баргузинском районе требовал федеральный закон № 643. Теперь предприниматели, рубившие лес в Центральной экологической зоне Байкала, могут заниматься этим за её пределами (50–80 километров от берега озера). Новые участки для работы лесорубов за пределами защитной зоны уже найдены и могут передаваться в долгосрочную аренду, уточнили в министерстве. Также Бурятское агентство лесного хозяйства решило разыграть самые лучшие участки на аукционе. Проще говоря, чиновники предложили людям из отдалённых посёлков ездить на работу за сотню километров по плохим дорогам. Тысячи жителей байкальского берега на рассвете выдвигаются бесконечным автопоездом до далёкой границы заповедника, а вечером светящаяся фарами грузовиков-лесовозов извилистая змея возвращается в Усть-Баргузин — наверное, так рисовали себе жизнь своих подданных чиновники из Улан-Удэ.

Вырубка леса в районе посёлка Усть-Баргузин формально была запрещена и раньше. Но до недавнего времени местные предприниматели заготавливали древесину под видом санитарной вырубки. Таким же способом последние лет десять рыбаки находили лазейки для ловли. В какой-то момент государство закрутило гайки до конца.

Брошенные на безлюдных берегах

Инвалид второй группы семидесятилетняя Антонина Ипатовна Дубинина живёт в старом деревянном домике на берегу Байкала. До ближайшего поселения отсюда 40 километров. Ни электричества, ни магазинов, ни газа, ни работы. На зиму Дубинина переезжает в посёлок Усть-Баргузин, где устроилась работать сторожем. Охраняет дом местного предпринимателя. «Охраняю двухэтажный дом, 3,5 за месяц платят сторожем. А мне и то хорошо, в посёлке работы нет. Здесь вагончик с железной печкой. То на работе ночую, то у людей», — объясняет Дубинина и говорит, что губернатор Бурятии Алексей Цыденов обещал помочь, но не помог.

Антонина Ипатовна поселилась в домике на берегу Байкала в 1983 году. Там же были прописаны её дети. Но земля и сама избушка ей больше не принадлежат и продать их нельзя. Участок Дубининой попал в границы национального парка «Заповедное Подлеморье» и стал абсолютной собственностью государства — приватизировать избушку семья Антонины Дубининой не успела. Суд принял во внимание строгие экологические законы и постановил изъять избушку. Директор нацпарка якобы ещё в 2016-м обещал взамен домика обеспечить жильём в посёлке. Но годы идут, и старушка уверена: нацпарк просто ждёт, когда она освободит дом «естественным образом».

— Одно время меня оттуда гнали. Хотели меня убрать. Там хотят отель строить. Тогда все снесли у меня заборы, огород с картошкой. Дом стоит один. Решили — в нацпарке пусть живёт, всё равно старая, помрёт скоро, — причитает старушка. Её история — печальная, но далеко не единственная.

Ограничения прав коснулись 130 тысяч человек, проживающих в 150 посёлках на берегах Байкала. Труднее всего приходится жителям бурятского берега. К примеру, республиканский район Тункинский (20 тыс. человек) угодил в состав национального парка целиком. Ни местные власти, ни жители не имеют права строить здесь вообще ничего. Даже социальные объекты, школы, больницы в нацпарке появиться не могут. На иркутской стороне лучше. Но проблемы примерно те же. Жители знаменитого острова Ольхон и села Еланцы протестовали против запретов на строительство и ограничений, касающихся ведения хозяйства. Тысячи людей, живущих вблизи берегов Байкала, не могут оформить в собственность жильё. И это только одна из проблем.

В местечке Монахово на берегу Байкала (там, где стоит домик Антонины Ипатовой) руководство национального парка собирается строить гостиницу за 65 миллионов рублей (цифра озвучена на публичных слушаниях) на восемь человек. Деньги на возведение элитной «недвижки» на территории природоохранной зоны, согласно данным госзакупок, будут выделены из госбюджета России. По объекту уже получена положительная экологическая экспертиза.

Жители негодуют — двойные стандарты! Им фактически запретили зарабатывать на ловле рыбы и рубке леса, которые столетиями обеспечивали людей, а нацпарк возводит на берегу Байкала элитный отель. Природоохранная прокуратура отлавливает рыбаков, которые вынуждены браконьерствовать, чтобы просто кормить семьи, а стихийная свалка, что, по словам местных, разрастается на въезде в Усть-Баргузин, уже около 20 лет никого не беспокоит. Школа, больница, детский сад и частный сектор сливают жидкие отходы вблизи рек Баргузин и Шанталык, впадающих в священный Байкал, но больше сливать некуда! При этом государство регулярно выделяет на очистку и сохранение озера значительные суммы. В ближайшие пять лет бюджет потратит 35 млрд рублей.

Байкальская правовая аномалия

Из Москвы непросто понять проблемы, с которыми ежедневно сталкиваются жители «жемчужины России» — прибрежья Байкала. Бывший министр природы Донской, по словам ходоков, которые до него добрались, даже позавидовал их жизни на берегу Байкала — символа экологии и красоты. Но среди местных ситуация давно получила ироничное название — «байкальская аномалия». Лайф обратился к депутату Госдумы и сенатору от тех мест. Сенатор от Бурятии Александр Варфоломеев знаком с проблемами Усть-Баргузина и считает, что выход найти трудно.

— Посмотрите, что происходит, ограничительные меры, которые принимались для сохранения Байкала, не спровоцировали ни людей, ни туристов бережнее относиться к озеру. С точки зрения экологии Байкал является проблемной территорией, хотя, кажется, территория должна быть роскошной. Нужен системный подход на всех уровнях, — объясняет сенатор Лайфу. При этом замечая, что государство вынуждено вводить ограничительный режим на Байкале. Сенатор, кажется, переживает за экологию озера больше, чем за тех, кого представляет.