Российским врачам не хватает ни на бинты, ни на йод, ни на лекарства

Жители поселка Вершино-Дарасунский в Забайкалье пожаловались, что в районной больнице не хватает бинтов и их приходится стирать

Как будто местные врачи – одни такие.

Бинты из 90-х 

В конце июля поселок Вершино-Дарасунский, который находится в 250 километрах от Читы, праздновал 157 лет со своего основания. По этому случаю в дом культуры на встречу с населением приехал врио губернатора Александр Осипов. После торжественных речей жители осыпали чиновника неприятными вопросами. Одна женщина пожаловалась, что в Тунгокоченской ЦРБ пациентам, даже детям, лекарства приходится покупать.

«Бывало, стирали себе бинты, потому что не было возможности купить. Почему-то Минздрав направляет запрос в больницу про обеспеченность лекарствами, и их вынуждают отвечать, что всё есть», – цитирует ее забайкальское издание «Чита.ру».

Бинты б/у в XXI веке – это нонсенс, поэтому Росздравнадзор и прокуратура начали проверки. Они, как и стоило ожидать, показали: никаких стираных бинтов не было.

– Было выявлено, что в больнице использовали стерильные марлевые бинты 1994 года, – рассказала Анна Новикова, прокурор по надзору в сфере здравоохранения Забайкальской краевой прокуратуры.

Картина маслом в Тунгокоченской ЦРБ, где по результатам прокурорской проверки и с лекарствами все в порядке, не вяжется со словами врио губернатора, который признал недофинансирование медицины. «При потребности в 800 млн рублей выделили 200 млн (из бюджета края. – Авт.). Просим РФ нам помочь с финансированием», – сказал Осипов на встрече с жителями.

Фото: Shutterstock

Зеленка с барского плеча

Стыдиться жителям забайкальского поселка нечего. Дефицит лекарств и расходных материалов в государственных поликлиниках и больницах по всей стране – не редкость, а скорее, по словам врачей и экспертов, массовое явление. Например, в подмосковной Балашихе стираным бинтам не удивляются.

– С начала года нам не поставляли ни бинтов, ни обезболивающих, – рассказала сотрудница детской поликлиники на условиях анонимности («Узнает главврач – сразу уволит»). – Просроченные бинты нам дают медсестры из детских садов, сбрасывают с барского плеча, когда мы детей смотрим. Йод и зеленку просроченные получаем оттуда же, они для наружного применения, и мы не боимся их использовать. И я знаю, что так  много где.

Зам. главврача Балашихинской областной больницы Владимир Блинов назвал эту информацию недостоверной, заявив, что поликлиника обеспечивается всем необходимым. С ним, правда, согласны не все.

Южное Бутово – это уже Москва, где совсем другие бюджеты. Сотрудники рассказывают, что у врачей не хватает ни антисептиков, ни бинтов, ни ваты.

– Врачи бегут за ними к хирургу. А если его нет на рабочем месте, стреляют друг у друга, – рассказывает сотрудница одного из медучреждений, номер которого есть в редакции. – Если врачи просят что-то у пациентов, то только у проверенных, которые не станут всем рассказывать.

Врачи боятся и молчат 

Медсестра Саратовской областной психиатрической больницы Ирина Климентова была уволена в феврале этого года и судится за восстановление на рабочем месте. На судебном процессе поднимаются вопросы лекарственного обеспечения и другие нарушения в больнице.

– Пациентам руки перевязывали скотчем – фиксирующих повязок не было, – говорит Ирина. – Лекарства покупали родственники.

Климентова не скрывает имя – ей терять нечего. Медики «в системе» редко говорят публично о дефиците, хотя на медицинских форумах анонимно пишут: «Везде всего не хватает».

– Боятся лишиться работы и денег, – объясняет представитель профсоюза «Альянс врачей» Ирина Кваско. – Сейчас зарплата врача – это 15–20% оклад, остальное – надбавки. Главврач запросто может их снять. Медики также боятся уголовного преследования, их легко зацепить и сфабриковать дело.

Деньги есть, но мало

Финансирование медицины в России происходит через территориальные фонды ОМС.

– Средства фондов складываются из трех источников: в большей степени – из отчислений работодателей и регионального бюджета, в меньшей – из денег, которые выделяет федеральный бюджет, – объясняет оргсекретарь профсоюза медиков «Действие» Андрей Коновал.

Чем богаче регион, тем денег в фонде больше, и наоборот, дотационным регионам приходится не сладко. В территориальном фонде определяют тарифы на медицинские услуги, в эти тарифы закладываются все расходы медучреждений – от «коммуналки» до зарплат врачей. По словам Коновала, тарифы в силу ограниченности средств минимальные. Каждому медучреждению деньги выделяются не конкретно на покупку лекарств, а вообще на всё.

– Главный врач должен на эти деньги оплатить коммунальные услуги, выдать зарплаты и многое другое, – объясняет Коновал. – На все не хватает, приходится выбирать.

Выбирают не всегда в пользу медикаментов, тем более что сейчас приходится больше тратить на зарплаты медиков, которые, согласно майским указам президента, должны были вырасти. Многие больницы уходят в долги. В пермской городской больнице №6 закредитованность стала причиной нехватки препаратов и расходных материалов.

– Нам удалось привлечь внимание, региональный бюджет выделил субвенцию, сейчас долг меньше и с лекарствами стало лучше, – рассказывает представитель профсоюза «Альянс врачей» в Перми врач Анастасия Тарабрина. – Но все равно больница экономит – закупает самое дешевое постельное белье и халаты, которые рвутся после двух-трех стирок. Почему нам устанавливают такие низкие тарифы на медуслуги? Их же ни на что не хватает!

Расходники идут в расход

«Денег нет» – это все-таки главное, почему больницы переходят на просроченные расходники, как в забайкальской больнице и не только, а пациенты сами в стационарах покупают таблетки. В меньшей степени это некомпетентность главврачей, среди которых не все хорошие хозяйственники, и централизованная система госзакупок – тендеры разыгрываются небыстро, бывает, срываются, и надо снова ждать.

– Если в 90-м году мы тратили на здравоохранение 4,4% от ВВП, то сейчас государство тратит 3,2%, – говорит основатель системы ОМС экономист Владимир Гришин.

Прежде чем решать, откуда брать деньги на медицину, профессор предлагает выяснить, сколько вообще их нужно для отрасли, финансирование которой сегодня напоминает тришкин кафтан.

– Сейчас работодатель платит в фонд ОМС 5,1% денег от фонда заработной платы, – говорит Гришин. – Но кто сказал, что этого достаточно?

Для того чтобы в больницах были бинты и лекарства, нужно наладить работу системы, пересмотреть этот и тысячу других вопросов. Кому это надо наверху? Поэтому внизу одни молчат, другие стирают бинты.

Ликбез

Как вернуть деньги за лекарство 

По закону пациенты стационаров имеют полное право на бесплатное оказание помощи, в том числе на необходимые для лечения препараты. Если пришлось покупать лекарства за свой счет, то можно вернуть деньги.

Для этого можно обратиться с претензией к руководству лечебной организации на получение компенсации. Можно также обратиться в страховую компанию, которая выдавала полис медицинского страхования, или в территориальный фонд ОМС. Есть и третий вариант – получить в налоговой инспекции социальный налоговый вычет (правда, он покроет только 13% расходов).

Во всех случаях нужно представить платежные документы (товарные чеки, бланки на оплату), рецепты, копии страниц в медицинской книжке, справку медучреждения о прохождении лечения и назначении лекарственных препаратов.

Кузнецова Ольга

Источник: