Тень Березовского: почему Абрамович стал угрозой для общественной безопасности в Швейцарии

Krysha и kinut — семь лет назад этими понятиями из мира полукриминального российского бизнеса обогатился лексикон судей, рассматривавших в Лондоне иск Бориса Березовского к Роману Абрамовичу. Тогда же стали известны и другие интересные подробности обогащения обоих бизнесменов, например фиктивный залоговый аукцион по «Сибнефти» и связи с Кремлем. Сложно не провести параллель между событиями тех лет, которые уже начали забываться, и формулировкой, напечатанной вчера в швейцарских изданиях Tages-Anzeiger и Der Bund. «Угроза общественной безопасности и репутации Швейцарии» — так, по данным журналистов, отреагировала федеральная полиция (Fedpol), когда Абрамович в 2016 году подал прошение на предоставление ему вида на жительство в кантоне Вале.   О том, что миллиардер, долгие годы символизировавший русские деньги на Западе, попал в немилость у швейцарских властей, местная пресса узнала якобы еще в конце прошлого года. Но опубликовала только сейчас — когда стала очевидна безрезультатность попыток Абрамовича заблокировать публикацию подробностей об отказе в предоставлении ВНЖ. С таким иском бизнесмен, например, обращался к медиахолдингу Tamedia (в него входят Tages-Anzeiger и Der Bund). Что именно не нравится швейцарским правоохранителям? Абрамовича якобы подозревают в отмывании денег и контактах с криминальными структурами — такую информацию швейцарские СМИ получили в ответ на запрос в Fedpol. На чем именно основываются эти подозрения, неизвестно. «Любое предположение о том, что господин Абрамович был вовлечен в отмывание денег или имеет контакты с преступными организациями, является совершенно ложным, — возмущен адвокат Абрамовича Даниэль Гласл. — Мистер Абрамович никогда не обвинялся в причастности к отмыванию денег и не имел судимости». Опрошенные Forbes юристы сходятся во мнении, что доказательств связи Абрамовича с криминальными организациями у властей Швейцарии нет. «Если бы у швейцарских правоохранительных органов эти доказательства были, то они бы уже выдвинули Абрамовичу обвинения и заморозили его счета на территории Швейцарии», — говорит ведущий юрист Pinsent Masons LLP Сергей Литовченко. Партнер Goldblum and Partners Дмитрий Пичугин напоминает, что первыми об отмывании денег должны сигнализировать финансовые учреждения. «Банк или управляющая компания, обнаружив нарушения, должны обратиться в Бюро отчетности по отмыванию денег (MROS, Money Laundering Reporting Office Switzerland), ведомство — в прокуратуру, и уже прокуратура решает, будет возбуждаться дело или нет. Так как банки обязаны регулярно обновлять клиентские файлы и сведения, представляется маловероятным, что банк скрывает факты отмывания господином Абрамовичем средств от надзорных органов», — считает адвокат. А с тем, что именно прошлое Абрамовича (в том числе зафиксированное в документах Высокого суда в Лондоне) может бросать тень на происхождение его капиталов, собеседники Forbes согласны. «Защита Абрамовича строилась, помимо прочего, на признании факта платежей Березовскому за «крышу» — то есть незаконных платежей, — рассуждает Литовченко. — В этом случае Абрамовича, конечно, можно считать жертвой. Но формально это, как и многие другие факты, зафиксированные в судебном решении английского суда, можно трактовать как участие в отмывании денежных средств». Литовченко напоминает, что на процессе в Лондоне выступал Николай Глушков, бывший топ-менеджер «Аэрофлота» и соратник Березовского, найденный в марте 2018 года мертвым в своем доме в Лондоне. Глушков утверждал в числе прочего, что в России в рамках уголовного дела против него в начале 2000-х транзакции с Laren Trading Limited, принадлежавшей Абрамовичу, имели отношение к обвинениям об отмывании денежных средств. Но стоит заметить, что Высокий суд Лондона признал Глушкова ненадежным свидетелем. Еще одна параллель. Через несколько недель после того, как Березовский проиграл Абрамовичу, Высокий суд Лондона начал рассматривать еще один процесс с участием российских бизнесменов. Тогда к Олегу Дерипаске F 19 обратился с иском его бывший партнер Михаил Черной, требовавший признать свое право на 13,2% UС Rusal. Эта тяжба пусть была и не столь громкой, но тоже высветила много подробностей. Как и Абрамович, Дерипаска утверждал, что Черной не был реальным собственником долей в алюминиевом бизнесе, а предоставлял криминальную крышу. На суде звучали имена Антона Малевского и Сергея Попова, которых регулярно связывали и с Измайловской, и с Подольской ОПГ. Неприглядная изнанка большого российского бизнеса, в котором крайне размыта граница между криминальным и законным, хорошо известна — в том числе сторонним наблюдателям. Юристы и специалисты по санкциям не раз говорили Forbes, что американские власти принимают решения о санкциях в том числе по результатам интернет-серфинга. В апреле этого года Дерипаска, который уже долгие годы не может получить визу США, попал в санкционный список американского Управления по контролю за иностранными активами (OFAC). Среди причин — «в отношении Дерипаски велось расследовании об отмывании денег, его подозревали... в участии в вымогательстве и рэкете». И пока Дерипаска пытается утвердить с OFAC план по сокращению долей в своих активах, чтобы вывести их из-под санкций, Абрамович тоже проводит реструктуризацию своих активов — словно пытаясь оградить от будущих проблем. Чем еще объяснить символическое сокращение его доли в компании Crispian Investment (владеет долей в ГМК «Норильский никель») до 49,95% после продажи давнему соратнику Давиду Давыдовичу символических 0,05%. Топ