Зачем Оганесян признал вину

Перед передачей в суд первого уголовного дела о хищениях при строительстве стадиона на Крестовском острове Марат Оганесян неожиданно согласился на сотрудничество со Следственным комитетом и дал показания против себя. Бывший вице-губернатор, уже год сидящий под стражей, явно не хочет уходить на «второй круг». В качестве козыря следствие держит открытым уголовное дело по взятке, в любой момент может предъявить Оганесяну обвинение и выйти в суд с новым ходатайством об аресте. Следственный комитет Петербурга в среду, 8 ноября, объявил о скорой передаче в суд уголовного дела против Марата Оганесяна. Ему предъявлено обвинение в мошенническом хищении 50 млн рублей при поставке видеотабло для стадиона на Крестовском острове. Случилось это объявление за неделю до истечения предельного срока содержания Оганесяна под стражей. Он был изолирован 16 ноября 2016-го, мошенничество относится к тяжким преступлениям, и держать подследственного более года – нельзя. Поэтому СК завершил расследование и начал знакомить бывшего вице-губернатора с 30 томами. Эта процедура позволит продлить арест еще на какое-то непродолжительное время. Предполагается, что в суд материалы поступят в январе 2018-го. У Оганесяна, полагает следствие, есть соучастники, но приговор он услышит в одиночестве. Незадолго до завершения расследования дело экс-чиновника выделили в отдельное производство. Расследование по мошенничеству длилось с февраля 2016 года и шло туго. Кроме разговорчивого бывшего зампреда комитета по строительству Александра Янчика, который своими признаниями, по сути, и привел следствие к Оганесяну, доказательств корпоративного сговора в Смольном не было. Возможно, поэтому ключевой фигурант был – кремень. Вину он категорически отрицал. За это время в Следственном комитете появилось еще одно дело с участием Оганесяна – по взятке 20 млн рублей. Возбужденное в мае 2017-го, оно, кажется, продвигалось с еще большим скрипом. До сих пор бывшему вице-губернатору не предъявлено обвинение, а в графу «следственные действия» можно, по данным «Фонтанки», записать нетвердую единицу. СК сделал попытку допросить Оганесяна в качестве подозреваемого, да и та сорвалась. Просидев одиннадцать месяцев, экс-чиновник 11 октября 2017 года обратился с ходатайством о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, и на следующей день оно было подписано с зампрокурора города Александром Чубыкиным. Сделка Оганесяна создала принципиально иной сценарий дела по видеотабло. Окончательная версия – вице-губернатор под угрозой приостановки оплаты выполняемых работ вынудил гендиректора «Инжтрансстрой» Виталия Лазуткина заключить контракт с компанией «Театрально-декорационные мастерские» на 168 млн рублей, 50 млн из которых были перечислены в виде аванса и похищены через аффилированные компании «СТК» и «Промэлектрика СПб». Если Оганесян отвечал за стратегию, то техническую часть, по версии следствия, исполнили Янчик и директор Александринки Григорий Попов (фактически контролировал ТДМ). Этот сценарий, который согласился подтвердить Оганесян, тем более странный, что хлипкость обвинения подтверждена экономическими выкладками. Из них следовало, что перечисленный ТДМ аванс не обналичивался, а ушел на более важные элементы стадиона – поле и крыши. Об этом, в частности, заявлял обвиняемый Попов, к тому же легальная судьба 50 млн отражена в решении арбитража. По информации «Фонтанки», признание Оганесяна стало результатом долгих его раздумий. Очевидно, к исходу срока ареста по делу о мошенничестве Марат Мелсович все чаще вспоминал грустный пример бизнесмена Василия Сливкина. Его год продержали под стражей по другому «стадионному» делу, а в день освобождения снова заковали в наручники при выходе из СИЗО как вероятного участника передачи Оганесяну взятки и впоследствии арестовали. Сливкин не признает ничего, и несговорчивость ему обходится долгой изоляцией (с мая 2016-го). Оганесяну могут в любой момент предъявить обвинение в получении взятки 20 млн и, соответственно, заново арестовать и продержать в СИЗО еще полтора года. По данным «Фонтанки», бывший вице-губернатор, фактически спасая дело по видеотабло своими показаниями, рассчитывает на ответную любезность Следственного комитета. Взятку, например, можно вовсе не предъявлять, либо переквалифицировать на более мягкую статью. Сделкой Оганесян получает надежду на снисхождение за мошенничество (вплоть до условного срока) и возможные «бонусы» по второму делу. Топ