Зорькина в шестой раз переназначили председателем Конституционного суда

Это уже шестой его срок на этом посту - в отличие от президента, для председателя КС нет каких-либо ограничений по их количеству. Кроме того, в 2010 году тогдашний президент Дмитрий Медведев инициировал поправки в закон о КС, давшие его руководителю право занимать эту должность бессрочно (для остальных судей КС установлен возрастной ценз в 70 лет). Эксперты тогда утверждали, что изменения внесены специально для Зорькина, который по старым правилам должен был уйти в отставку в феврале 2013 года.От бунтаря до лоялиста Зорькин стал первым председателем КС после его создания в 1991 г.: на эту должность его избрали сами судьи тайным голосованием и на неограниченный срок. Однако в результате противостояния с президентом Борисом Ельциным Зорькин в октябре 2003 г. был вынужден подать в отставку с поста председателя и десять лет трудился в КС рядовым судьей. Новое повышение он получил уже при Владимире Путине в феврале 2003 г. (к тому моменту срок председательских полномочий был ограничен тремя годами). По действовавшему тогда закону избрание председателя все еще было прерогативой самих судей, и возвращение Зорькина оказалось полной неожиданностью для Кремля. По словам юриста, много лет проработавшего в КС, такой выбор был продиктован отсутствием альтернативы: председательствовавший в суде с 1997 по 2003 г. Марат Баглай к тому времени уже категорически не устраивал многих коллег. «Я хорошо помню панику в администрации президента, когда вдруг неожиданно для них Зорькин был избран председателем суда в 2003 году, - вспоминает политолог Глеб Павловский, в те годы сотрудничавший с Кремлем. - Это был шок. Они некоторое время даже рассматривали вопрос о том, чтобы как-то на это повлиять, изменить, и беседовали с Зорькиным. Но потом решили ничего не трогать». У Зорькина после 1993 г. была репутация бунтаря, рассказывает Павловский: «Зорькин в декабре 1993 г. должен был идти к нам на демонстрацию антиельцинского движения в защиту свободы и прав человека. Это было для него серьезным выбором, потому что, придя на демонстрацию, он нарушал требование для конституционного судьи не заниматься политической деятельностью. Зорькин воспринимался тогда как знамя парламентской оппозиции, борьбы за старую Конституцию. Придя на демонстрацию, он создавал для себя легкую возможность отставки, которой многие очень хотели. Но с полдороги он позвонил мне и сказал, что подумал и не приедет. Это был для него, видимо, момент выбора - и он остался в КС». После этого о Зорькине 10 лет не было слышно - и вдруг он становится председателем КС, продолжает Павловский: «Это была неприятная новость для руководства администрации президента. Но его все-таки оставили, потому что, если бы вмешались в назначение, то это был бы грандиозный скандал. С другой стороны, когда с Зорькиным переговорили и выяснили, чем он дышит, то, видимо, поняли, что он проблем создавать не будет - и успокоились». После этого судьи переизбирали Зорькина главой КС еще дважды (в 2006 и 2009 гг.), но затем лишились такого права: с 2009 г. полномочия представлять кандидатуру председателя КС для утверждения Советом Федерации (уже на шестилетний срок) получил президент. Однако даже это не помешало руководителю КС, начавшему свою деятельность с бескомпромиссного противостояния с Кремлем, быть переназначенным еще дважды — в 2012 и 2018 гг. Причину политического долголетия Зорькина многие эксперты склонны объяснять его лояльностью. Власть устраивает нынешнее положение КС, его место и роль в политической системе, суть которых сводится к тому, что суд не мешает власти, убежден член Совета по правам человека при президенте Павел Чиков. Зорькин и в 1990-е гг. не был оппонентом власти, считает политолог, помощник президента Ельцина в 1994 — 1997 гг. Георгий Сатаров: «Ситуация была сложная, конфликтная, существовали разные институты власти, и он примкнул к тому, который, как ему казалось, должен победить». Сам Зорькин всегда категорически отвергал подозрения в том, что КС выносит решения по указке властей и находится «под пятой Кремля». «Мне кажется, эти люди, которые рассуждают об этом, просто смешны», - говорил он в 2016 г. на международной конференции в Санкт-Петербурге. «Моя совесть чиста - я ни разу не получил указания со стороны президента, за исключением одного раза, в 1993 г., когда президент Ельцин позвонил и сказал: «Что вы себе позволяете? Вы выступаете против президента, а там реакционный парламент!» - вспоминал Зорькин. КС действительно вынужден «проявить некоторую разумную сдержанность» в деле защиты прав человека, признавал он, но это связано с необходимостью считаться с действительностью и возможностями государства.  Тем не менее разница в позиции Конституционного суда по отношению к Кремлю до 1993 г. и после 2003 г. вполне очевидна, что хорошо видно по наиболее резонансным делам КС. В начале 1990-х гг. самые громкие решения КС имели ярко выраженный антикремлевский характер. Так, в начале 1992 г. КС признал неконституционным указ Ельцина о создании объединенного Министерства безопасности и внутренних дел – и Кремлю пришлось от этой идеи отказаться. В ноябре 1992 г. КС не позволил Ельцину завершить разгром КПСС, дав ее первичным ячейкам право возобновить партийную деятельность - и в результате была создана КПРФ, которая стала серьезной оппозиционной силой, осложнявшей Кремлю жизнь на протяжении 1990-х гг. Ну и, наконец, в 1993 г. КС дважды вмешивался в противостояние между Кремлем и Верховным советом, принимая сторону депутатов. В марте судьи заявили о неконституционности указа президента об особом порядке управления, после чего Кремль пошел на компромисс и согласился на проведение референдума о доверии президенту и парламенту. А в сентябре 1993 г. КС признал не соответствующим Конституции указ Ельцина о роспуске Верховного совета: для депутатов это закончилось расстрелом Белого дома, для КС – приостановлением деятельности, а для самого Зорькина – отставкой. После 2003 г. КС, напротив, как правило, выступал на стороне Кремля. В частности, суд подтвердил конституционность закона об отмене прямых губернаторских выборов и новых правил организации митингов (как и драконовских штрафов за их нарушение), признал соответствующим Конституции договор о присоединении Крыма, а также положения закона «О некоммерческих организациях», которыми было введено понятие НКО, выполняющей функции иностранного агента. Кроме того, КС разрешил России не исполнять решения ЕСПЧ в случае выявления противоречий между ними и Конституцией (следствием чего стал, например, отказ выплатить бывшим акционерам ЮКОСа около 2 млн евро по решению ЕСПЧ), а в начале 2018 г. подтвердил законность недопуска Алексея Навального на президентские выборы. Немалый резонанс имели и регулярные публичные выступления Зорькина. Так, незадолго до решения КС о конституционности назначения губернаторов (которое противоречило постановлению самого КС от 1996 г.) он заявил, что трактовка судом Конституции может меняться в зависимости от исторических и политических обстоятельств. А в статье в «Российской газете» от 26 сентября 2014 г. Зорькин фактически дал положительную оценку крепостному праву, указав, что его отмена в 1861 г. разрушила уже и без того заметно ослабевшую к этому времени связь между двумя основными социальными классами нации. «При всех издержках крепостничества, именно оно было главной скрепой, удерживающей внутреннее единство нации», - доказывал Зорькин. И КС, и сам Зорькин изменились, считает руководитель юридической службы КПРФ Вадим Соловьев: суд трансформировался в орган госвласти и стал частью номенклатуры, частью партии власти. КС толкует Конституцию так, чтобы его трактовка совпадала с позицией власти, самостоятельным элементом КС так и не стал и просто вписался в систему, говорит коммунист. «Зорькин из талантливого юриста постепенно стал политиком - все решения КС в значительной степени больше политические, чем юридические. Политика облечена в правовую форму. Из последних примеров - наши обращения по поводу закона о митингах», - напоминает Соловьев.Правоверный юрист Тем не менее большинство людей, лично знакомых с Зорькиным, настаивают, что это человек, безусловно верный своим убеждениям и искренний в устремлениях. «Валерий Дмитриевич абсолютно последователен в своих взглядах, убеждениях и деятельности в качестве судьи и председателя КС»,- уверяет судья Конституционного суда в отставке, а ныне член Центризбиркома Борис Эбзеев.  «Он человек очень цельный, - согласен председатель Совета по правам человека Михаил Федотов. - Я это ясно понял, еще когда он был моим преподавателем на юридическом факультете МГУ и поставил мне «неуд» по истории политических учений. Я не очень аккуратно ходил на его лекции, полагая, что дореволюционных учебников по истории философии права, которые имелись в изобилии в семейной библиотеке, мне будет достаточно. Но оказалось, что это не так». Как выяснилось, Зорькин очень следил за посещаемостью своих лекций, говорит Федотов: «И, заметив мою неуверенность в вопросе о политико-правовых взглядах Чернышевского (естественно, в старых учебниках такой автор даже не упоминался), он решительно послал меня на пересдачу». К 1990 г. Зорькин сделал достаточно успешную академическую карьеру. Окончив МГУ в 1964 г. по специальности «правоведение», он остался там преподавать, сообщает его официальная биография. В 1967 г. будущий председатель КС защитил кандидатскую диссертацию (она была посвящена трудам русского правоведа Бориса Чичерина) и стал доцентом. В 1976 г. он пытался защитить докторскую диссертацию о критике позитивистской теории права (она лежала в основе практики прокурора СССР в 1935-39 гг. Андрея Вышинского и его последователей), но в диссертационном совете МГУ ему не хватило одного голоса, и ученого звания Зорькин тогда не получил. После этого он покинул университет и поступил на работу в Институт государства и права, где в 1978 г. успешно защитил докторскую диссертацию. До 1986 г. он был профессором кафедры конституционного права в Академии МВД, затем перешел в Высшую юридическую заочную школу МВД. А в 1990 г. Зорькин возглавил группу экспертов Конституционной комиссии при съезде народных депутатов РСФСР, работавшую над новым текстом Основного закона страны. В том, что в России в итоге была принята модель суперпрезидентской республики, немалая заслуга Зорькина, вспоминает российский политик и один из авторов Конституции Виктор Шейнис (в 1993-1994 гг. - зампред Комиссии законодательных предположений при президенте): «Мне пришлось тогда вести с ним спор о том, как в проекте Конституции должны быть представлены роль и полномочия президента. Убежденный сторонник президентской республики, Зорькин настаивал на том, что только она может обеспечить в России необходимую политическую стабильность и вместе с ней баланс властей. Он и его сторонники решительно отклоняли не только парламентскую, но и полупрезидентскую республику по французскому образцу. В обоснованности своего подхода Зорькин смог тогда убедить большинство разработчиков Конституции, и альтернативный вариант – правительство, ответственное перед парламентом – был отвергнут». В октябре 1991 г. на съезде народных депутатов РСФСР по предложению депутатской группы «Коммунисты за демократию» Зорькин был избран членом Конституционного суда, а на первом же заседании КС стал его председателем. Момент истины для Зорькина наступил в разгар политического кризиса 1993 года, вспоминает Шейнис: он усмотрел нарушение Конституции только одной стороной конфликта и поспешно провел в КС решение, которое серьезно осложнило преодоление смертельно опасной ситуации. «Выйдя из правового в политическое поле, он не сумел проложить путь к умиротворению», - полагает Шейнис. Первое серьезное обострение противостояния исполнительной и законодательной власти произошло 20 марта 1993 г., когда Ельцин выступил с телеобращением к народу, в котором объявил о приостановке действия Конституции и введении «особого порядка управления» страной. Через два часа Зорькин, выступая по телевидению вместе с вице-президентом Александром Руцким, назвал действия президента неконституционными, а 23 марта КС одобрил заключение по этому вопросу, усмотрев в действиях Ельцина наличие оснований для отрешения его от должности. По мнению некоторых судей КС, обнародовав тогда свое личное мнение, Зорькин лишился права принимать участие в заседаниях суда по этому вопросу. Кроме того, предметом рассмотрения должен был быть письменный текст указа, а не устное заявление Ельцина (как считается, на самом деле указ был подписан не раньше 22 марта и сильно отличался по содержанию от того, что было озвучено президентом по телевидению). Это послужило основанием для обвинений КС в политической деятельности. «Глубочайшим образом убежден, что КС действовал в абсолютных юридических рамках в этот тяжелейший период социального катаклизма, - возражает Эбзеев. - И когда говорят о том, что он не обладал текстом указа, — это чушь, мы имели этот текст на руках. И он никоим образом не сообразовывался ни с действовавшей в тот момент Конституцией, ни с теми универсальными принципами конституционализма, которыми должна была руководствоваться всякая власть — даже в тот исторический период».Верность принципам В 1993 г., по мнению Эбзеева, КС не просто сохранил верность действовавшей тогда Конституции (хотя «обязательно найдутся люди, которые скажут, что она была устаревшей, социалистической и не соответствовала мировым стандартам», оговаривается он), но и следовал главной идее - принципу конституционализма. «У Зорькина было абсолютно ясное ощущение того, что История избрала его для того, чтобы встать на пути неконституционных действий», - согласен Федотов, который в тот момент находился на противоположной стороне баррикад. В 1993 г. у КС как института была колоссальная влиятельность, говорит Павловский: он тогда действительно был властью, какой и должен быть по Конституции, - и Кремль не раз отступал. Была попытка Ельцина ввести в стране получрезвычайное положение, и Зорькин это мужественно предотвратил, напоминает эксперт. Где-то он, возможно, вышел за установленные пределы - например, когда давал интервью, - но речь тогда шла именно о решении суда, а не Зорькина, подчеркивает Павловский. «Я полагаю, что КС в тот исторический период дал некий шанс российским властям, - рассуждает Эбзеев. - К сожалению, мы этим шансом не воспользовались, и поэтому в сентябре 1993 г. последовал очередной указ о поэтапной конституционной реформе. Ну а затем случились события 3-4 октября 1993 г., которые я лично воспринимаю в качестве некоего акта гражданской войны». 6 октября 1993 г. Зорькин написал заявление об отставке. К тому времени на столе у Ельцина уже лежал проект указа о роспуске КС, который был бы подписан в случае, если бы Зорькин отказался уходить. Тем не менее на заседании КС 5 октября 8 из 12 судей рекомендовали своему председателю остаться в должности. «В 1993 г. Зорькин был очень незаурядным и интеллигентным человеком с сильным чувством права, и ничего такого, что мы сейчас у него с ужасом читаем в статьях, не было, - отмечает Павловский. - Я не знаю, откуда это появилось. Он был, может, даже идеальным председателем КС. Но он принял свое поражение в 1993 г. и, видимо, больше решил не испытывать судьбу». В 1990-е гг. КС суд имел гораздо большее влияние, потому что многое в законодательстве было от советского времени и нужно было от всего этого избавляться, говорит председатель комитета Госдумы по законодательству Павел Крашенинников, занимавший в конце 1990-х гг. пост министра юстиции: «У нас в 1998 г. половина актов в субъектах РФ противоречила Конституции, это была шахтерская работа. С этой точки зрения КС тогда работал «на передовой». Сейчас это другая работа - настройка законодательства, много вопросов пришло извне: как быть с международными договорами, как Конституция должна им соответствовать, и эта дискуссия продолжается». Говорить о том, что после возвращения Зорькина на пост председателя КС суд не принимал решений, не угодных власти, нельзя, считает Федотов. Например, в 2003 г., когда КС рассматривал жалобу трех журналистов, связанную с предвыборной агитацией, парламент уже принял поправки, позволявшие приостановить выпуск СМИ за повторное нарушение правил агитации, напоминает он: «И это было реальное дуло у виска СМИ: избиркомы в регионах уже начали налево и направо раздавать предупреждения». Именно в этот момент Федотов как один из авторов закона о СМИ получил от Зорькина приглашение выступить в КС в качестве эксперта, говорит председатель СПЧ: «И я был неимоверно счастлив, когда слушал постановление КС и находил в нем отражение позиции, прозвучавшей в моем экспертном заключении». Хотя, например, с решением КС по делу об «иностранных агентах» Федотов, по его словам, «до сих пор не может согласиться». Зорькин остался самим собой — изменилась эпоха, считает Эбзеев. Сравнивать, по его мнению, надо не председателя КС до 1993 г. и его же после 2003 г. - разница тут скорее между двумя президентами: один (Ельцин) считал возможным выйти за рамки действующей Конституции, другой (Путин) в своей деятельности последовательно исходит из Основного закона России. «Во власть пришло понимание: Конституция есть ограничение власти. Умение жить в согласии с Конституцией, на мой взгляд, является основным критерием цивилизованности любого политического общества. Ведь самое высшее проявление демократии — это бунт, восстание и революция. В то время как конституционализм - это гранитные берега, которые ограничивают бушующий поток, грозящий снести все живое на своем пути», - отмечает Эбзеев. У Зорькина было время для переосмысления своей гражданской позиции, своей новой роли, а главное - для переоценки ценностей и задач, которые в соответствии с его сменившимися взглядами предстоит решать России, считает Шейнис. Председатель КС остался одним из немногих, если не единственным, человеком в высшем эшелоне власти из числа тех, кто был призван туда в начале 1990-х гг., напоминает эксперт. Но в итоге Зорькин, в прошлом демократ и реформатор, не страшившийся идти против течения, стал органичен для Конституционного суда, обслуживающего реставрационный и охранительный политический курс, подчеркивает Шейнис - хотя председатель КС стремится быть в ладу с новой ролью и пытается убедить себя и нас в обоснованности перехода на консервативные позиции. Топ