Чем грозят России новые иски Юкоса

Во Франции и в Бельгии были арестованы российские активы

Аресты произведены в целях взыскания 50 млрд долларов, присужденных Гаагским арбитражным судом в пользу акционеров ЮКОСА. Чем грозит судебное преследование, разбиралась «Совершенно секретно».

Постоянная палата третейского суда в Гааге 18 июля 2014 года приняла решение по искам трех компаний, представляющих бывших акционеров ЮКОСа. По этому решению Россия должна выплатить кипрским Hulley Enterprises и Yukos Universal Limited – дочерним компаниям GML, которые суммарно владели 51 % ЮКОСа, – компенсации в 39,9 млрд и 1,85 млрд долларов соответственно, а Veteran Petroleum Ltd. – пенсионному фонду ЮКОСа – 8,2 млрд долларов – итого 50 млрд долларов.

Также по этому иску Россия обязана выплатить 60 млн судебных издержек.

15 января 2015 года истек срок, когда Россия могла выплатить назначенную Гаагским судом сумму без процентов. С этого момента начисляется пеня в размере 2,6 млн долларов в день. В мае стало известно, что акционеры ЮКОСа обратились в суды нескольких стран для взыскания с РФ компенсации в 50 млрд долларов.

17 июня власти Бельгии наложили арест на государственное имущество РФ, находящееся в распоряжении российских учреждений в королевстве, за исключением дипломатических представительств. Также наложен арест и на долги российских учреждений государству. В список попали фактически все крупные банки, зарегистрированные в Бельгии, организация «Евроконтроль», регулирующая воздушное движение над Европой, российские представительства, кроме защищенных иммунитетом дипломатических, вплоть до архиепископства Брюссельского и Бельгийского РПЦ, в том числе представительства негосударственных организаций и СМИ.

На следующий день стало известно о начале арестов российских госактивов во Франции. В частности, были арестованы счета представительства Международного информационного агентства «Россия сегодня», судебные предписания получили корпункты ТАСС в Бельгии и Франции, были арестованы счета российских компаний в дочерней структуре ВТБ и других банках.

НЕ ЖДАЛИ

Удивительно, но аресты стали для российских чиновников неожиданностью, хотя еще в конце мая, на Петербургском международном юридическом форуме, министр юстиции РФ Александр Коновалов заявлял, что Россия уже готова к аресту своего имущества за рубежом в связи с решением Гаагского суда по делу ЮКОСа.

Официальные лица даже не сразу поняли, о каком иске идет речь, и по лентам информагентств прошла информация о том, что аресты имущества идут в качестве обеспечительной меры по решению Европейского суда по правам человека, – он присудил 1,8 млрд долларов, и срок уплаты тут тоже истек.

Экс-юрист ЮКОСа Дмитрий Гололобов тут же успокоил: у ЕСПЧ нет механизма взыскания присужденных сумм, тут только одна кара – изгнание из Совета Европы, но это как гильотина, и они на нее не пойдут, да и России не очень там нравится. Тут же несколько официальных лиц радостно высказались в стиле «накося выкуси». Но уже через несколько часов стало понятно, что все гораздо серьезнее – речь идет о Гаагском арбитражном суде.

Дело в том, что, в отличие от ЕСПЧ, Гаагский арбитраж – о бизнесе, а не о правах человека. А там, где речь ведется о деньгах, всегда найдутся и способы эти деньги защитить. К тому же это третейский суд – дела рассматриваются только в случае согласия с этим обеих сторон. Россия на рассмотрение дела согласилась, более того – в суде четыре представителя от нашей страны, так что заявлять теперь о том, что мы это решение не признаем, затруднительно.

Тем не менее Россия, устами своих первых лиц, продолжает утверждать, что ничего платить не собирается, а с решением будет бороться. В чем же дело? А в том, что сумма – 50 млрд долларов, не считая платы за судебные издержки и пени, – огромна. Это самая большая сумма, присужденная Гаагским арбитражем за всю его историю и вообще во всех судах. Заплатить ее – значит, пробить в бюджете страны такую брешь, от которой наша экономика, и так падающая, оправиться не сможет. Сумма настолько большая, что найти адекватное по оценке имущество России за ее пределами – та еще задача. Может, именно на это рассчитывают российские власти?

ТРЕЩАТЬ БУДУТ ЧУБЫ КОММЕРСАНТОВ

Имущества, может, и немного, но дело в том, что судебные приставы действуют по принципу: «Греби все, потом разберемся». То есть вначале накладывают арест на все, что им кажется принадлежащим России, а потом уже смотрят, что действительно ей принадлежит и не действует ли в отношении данного имущества иммунитет. Но бремя доказывания тут лежит на том, кому имущество принадлежит, поэтому нервотрепки может быть немало.

И не только нервотрепки. По мнению Александра Баранова, заместителя гендиректора, главы службы риск-менеджмента УК «Паллада Эссет Менеджмент», опасности подвергаются и часть золотовалютного резерва России, находящаяся за рубежом, и активы госкомпаний, и даже имущество частных компаний.

«Решения судов Франции и Бельгии по аресту российского государственного имущества в обеспечении иска по активам ЮКОСа могут иметь очень масштабные последствия, начиная с арестов ценных бумаг в кастодианах (банках, где они находятся в доверительном хранении. – Прим. ред.), золота и алмазов в хранилищах, средств в банках (пока все я говорил об активах ЗВР) и заканчивая танкерами, самолетами, нефтью и газом в трубах, импортным оборудованием купленным, имуществом транзитных SPV, через которые идет обслуживание текущих внешних обязательств российских корпораций и банков с госучастием, и многое-многое другое», – говорит эксперт.

При этом, по его мнению, спрятать на территории стран, которые точно не будут исполнять решение Гаагского арбитража, можно разве что золото в виде физически существующего металла да депозиты. Те же облигации лучше прямо сейчас продать.

«К примеру, у вас есть французские облигации. Вы отдаете их в банк-кастодиан, скажем, в Китае. Франция тут же перестает платить на него купонный доход. Вернее, она его платит – и тут же арестовывает, руководствуясь решением суда. Формально ничего не нарушено, а по сути – вы лишаетесь денег», – поясняет Баранов. Впрочем, продажа облигаций сейчас – тоже риск, ведь вырученные деньги опять же могут быть арестованы…

Плохо придется и всем тем коммерсантам, которые в той или иной степени соприкасались с государством. К примеру, могут быть арестованы деньги, полученные за исполнение госзаказа – как только они отправятся по привычному маршруту – в Нидерланды, Лондон или в офшоры через Латвию и Кипр. Еще более неприятное последствие для компаний с госучастием – это возможности технического дефолта по долговым платежам. А это уже понижение кредитного рейтинга и более дорогие заимствования. Дело в том, что часто долги оформляются в виде еврооблигаций, выпущенных SPV – компаниями, организованными банками (в том числе российскими, в том числе с госучастием).

Юрисдикция многих таких SPV – Ирландия, Нидерланды, Бельгия и Швейцария. Их задача – гасить текущие обязательства для ВТБ, Газпромбанка, «Газпрома», «Роснефти» и так далее, поясняет Баранов. Если арестуют имущество SPV – эмитентов еврооблигаций российских корпораций и банков, то наши компании будут лишены возможности обслуживать свой текущий внешний долг.

«Представьте себе ситуацию. Допустим, у ВТБ есть еврооблигации, по которым эмитентом платежа является SPV, зарегистрированное в Бельгии. Если заблокировать счета этого SPV, то ВТБ не сможет делать купонные платежи по этой серии евробондов и это будет признано как технический дефолт. Ситуация теоретическая, но она может стать и практической», – предупреждает Баранов. А значит, российским корпорациям придется придумать способы «расшивки» платежей в обход решения судов.

Это тем более необходимо, что многие свои экспортные поступления ведут через зарубежные банки – в том числе французские. И тут вполне вероятен арест платежей за экспорт. «Фактически появился риск не просто ареста имущества в определенных странах, но и риск проведения всех транзакций через определенные банки», – поясняет эксперт. И, между прочим, та же Украина может с радостью присоединиться к решению суда и начнет арестовывать все, что еще не успела, – самолеты, газ…

«Как ни грустно кому-то и, может, даже дико, но проще 50 млрд заплатить, чем оказаться в изоляции по экспорту и импорту и объявить кучу дефолтов по внешним обязательствам и лишиться еще части ЗВР», – резюмирует Баранов.

ЧТО В ЗАПАСЕ

Тем не менее кричать «хватай мешки, вокзал отъехал» не надо – у России есть еще несколько лет, как минимум до 2017–2018 годов, считает экономист Сергей Хестанов. «Процесс взыскания с госимущества – долгий, понадобятся годы», – говорит он.

Это подтверждает и глава GML Тим Осборн, представляющий интересы акционеров ЮКОСа в этом деле. По его словам, следующими странами, в которых истцы потребуют начать розыск российского имущества – это Великобритания и США. Однако там на рассмотрение этой просьбы нужно время. Дело в том, что во Франции и в Бельгии разрешены превентивные аресты, а вот в этих странах вначале должна произойти процедура признания решения Гаагского арбитража. Процедура занимает до полугода – и еще несколько лет может уйти на оформление решения об изъятии имущества.

Кроме того, Россия подала в окружной суд Гааги в ноябре 2014 года ходатайство об аннулировании решения арбитражного суда. Рассмотрено оно будет в ноябре 2015 года, и если суд ходатайство удовлетворит, то большинство стран откажутся исполнять решение о взыскании – кроме Франции, Бельгии и, может быть, Австрии.

Кстати, первоначально прошла информация об аресте российских госактивов и здесь, но была опровергнута. Не исключено, что арестовать пытались, но австрийские власти решили на это не идти. А ведь есть еще возможность апелляции – как в самом Гаагском арбитраже, так и в судах Лондона, Германии и США. Так что, похоже, у России еще есть время на то, чтобы принять ответные меры.

РОССИЯ ГОТОВИТ ОТВЕТНЫЙ УДАР

О том, что Россия собирается пойти именно по пути оспаривания решения суда, заявлено первым лицом государства. Россия будет защищать свое имущество во Франции и Бельгии юридическим путем, заявил президент Владимир Путин.

«Через судебные процедуры, как это было в прошлом в случае с иском швейцарской компании Noga», – пояснил он. Первый вице-премьер Игорь Шувалов сообщил, что Правительство РФ выделило средства на оплату услуг юристов для защиты интересов РФ в странах, где были заморожены российские активы. По его словам, Россия готова оказывать политическое давление на своих партнеров, предпринявших такие шаги для погашения претензий компаний, аффилированных с бывшими акционерами ЮКОСа.

Возможно, прецедент Noga (см. справку) расслабил чиновников, потому что некоторые подчиненные президента начали высказываться несколько опрометчиво.

Так, глава МИД Сергей Лавров пообещал «зеркальный» ответ и заявил, что по суду возможны аресты собственности иностранных компаний в России. Учитывая, что внесудебные аресты возможны только при объявлении государством реквизиции (что само по себе ужасно), это заявление только усиливает подозрения в правильности решения Гаагского арбитража, признавшего второй суд над ЮКОСом несправедливым. А уж как «обрадуются» иностранные инвесторы…

Скорее, дело все же закончится неким компромиссом – отказ акционеров ЮКОСа от претензий в обмен на отказ от преследований по делу ЮКОСа. Неслучайно же сразу после того, как были наложены аресты во Франции и Бельгии, Следственный комитет РФ сообщил, что продолжает расследование в отношении экспертов по делу ЮКОСа. Да и сами акционеры ЮКОСа не устают повторять, что готовы к переговорам – в том числе относительно освобождения Алексея Пичугина, осужденного на пожизненное заключение.

Однако просто «обменять Корвалана на хулигана» невозможно: это означало бы фактически признание неправедности судебных решений, а значит – и их ничтожности. Как соблюсти лицо и не подставиться под последующие международные иски, и в то же время не пострадать финансово – та еще задача.

Если это так, то все происходящее сейчас – лишь дымовая завеса для переговоров. Цель которой – усилить свою позицию и, соответственно, ослабить позицию противника. Эффектные аресты во Франции и Бельгии усилили позицию ЮКОСа. Затягивание и «заматывание» процесса в других странах, будет лить воду на мельницу Российского государства. Поэтому не исключено, что мы еще услышим немало громких заявлений, далеко не все из которых будут претворяться в жизнь.

Не исключено, что результатом этих событий станут перестановки в верхах. Так, уже прошла информация от некоего источника о том, что в арестах виноват Игорь Шувалов – не смог-де обеспечить юридическую защиту российскому имуществу. По словам источника, из федерального бюджета на оплату юридических услуг по этому делу было выделено только в прошлом году 50 млн долларов, причем несколько юридических компаний финансировали госкорпорация «Газпром» и крупные государственные банки, но добиться недопущения арестов российской собственности так и не удалось.

По словам источника, Игорь Шувалов лично занимался привлечением и отбором юридических фирм. При этом якобы Шувалов неоднократно докладывал руководству страны о том, что в деле ЮКОСа для России не видит рисков, но для надежности необходимо увеличить финансирование контрактов с юридическими компаниями.

Другой источник сообщает о нарастающем недовольстве элит Игорем Сечиным, главой «Роснефти». Гаагский арбитраж принял решение, основываясь на втором деле ЮКОСа, а его инициировал именно Сечин, пояснил источник – Кремлю вполне хватило первого дела, в результате которого Михаил Ходорковский был устранен с политического поля, а олигархи получили наглядный урок. Косвенным подтверждением такого недовольства можно считать комментарий Сечина, данный СМИ о том, что «Роснефть» не является ответчиком по делу ЮКОСа.

«Ответчиком является Российская Федерация. Со своей стороны, хочу сказать, что наша компания уже завершила свои судебные разбирательства с ЮКОСом путем подписания мирового соглашения, и претензий к компании нет, они предъявляться к компании не могут», – заявил он в телеэфире. Вряд ли такое заявление может понравится тем, кто сейчас думает над поиском приемлемого решения.

СПРАВКА

Дело Noga является не самым лучшим примером. Потому что Россия, в конце концов, заплатила – и больше, чем требовалось изначально. Не считая урона репутации и недополученной прибыли. А ведь в те времена и активы за рубежом были гораздо меньше, и экономика не настолько была встроена в глобальную финансовую систему. В 1993 году суд Люксембурга арестовал российские активы в ряде западных банков.

Речь шла о решении суда в пользу швейцарской компании Noga, с которой в 1991 году российское правительство заключило договор о бартерных поставках продовольствия, товаров народного потребления и пестицидов в обмен на нефтепродукты на сумму в 1,5 млрд долларов. Кредитные соглашения были подписаны в 1992 году, контракты с фирмой обеспечивали, в основном, российские внешнеторговые объединения. Впоследствии обе стороны заявили о невыполнении обязательств друг перед другом.

1 февраля 1997 года Стокгольмский международный суд в обеспечение иска фирмы Noga вынес решение, в соответствии с которым долг России фирме был оценен в 23 млн долларов. В мае 2000 года в обеспечение иска фирмы Noga против России арбитражный суд Стокгольма принял решение начать аресты средств на российских счетах за рубежом. С этого момента началась эпопея в духе вестерна: Noga арестовывала, а Россия оспаривала аресты. И даже в тех случаях, когда арест признавался неправомерным, ущерб был достаточно велик, в том числе материальный.

Так, во Франции был признан неправомерным арест счетов ЦБ, однако с 18 мая до 13 июня 2000 года они были заморожены. А счета Внешэкономбанка были разморожены только 3 августа.

С 13 по 24 июля того же года был под арестом российский парусник «Седов», прибывший во французский Брест для участия в международном морском празднике.

22 июня 2001 года швейцарская компания Noga предприняла попытку арестовать выставленные в авиасалоне в Ле-Бурже самолеты Су-30МКК и учебно-тренировочный МиГ-АТ. По решению дирекции авиасалона самолеты были отбуксированы в другое место, не участвовали в полетах и вернулись в Россию. Россия сумела оспорить арест, но ущерб, нанесенный арестом самолетов, корпорация «МиГ» оценила в 1 млн евро.

В ноябре 2005 года коллекция картин французских художников из ГМИИ им. А. С. Пушкина страховой стоимостью более 1 млрд долларов была арестована швейцарской полицией и таможней в рамках судебного разбирательства с фирмой Noga. Позднее правительство Швейцарии разблокировало арест картин и дало разрешение на их вывоз в Россию, однако выставка, на которую направлялись картины, прошла без них.

2 января 2008 года французские судебные исполнители наложили арест на банковские счета российских организаций в двух французских банках. Это коснулось средств «РИА Новости» и ряда депозитов, размещенных ЦБ. 24 января 2008 года Федеральный суд Швейцарии в Лозанне поддержал иск компании Noga против России.

Принятое судом решение позволяло компании, принадлежавшей предпринимателю Нессиму Гаону, производить аресты счетов ЦБ в трех банках на территории Швейцарии – UBS, Credit Suisse, BNP Paribas Suisse. Точку поставил некий бизнесмен Михаил Коган, выкупивший у Noga долг за 70 млн долларов. Впоследствии он признал, что действовал в интересах российской стороны, так что к этой сумме надо прибавить еще и оплату услуг посредника. Между тем первоначальные требования Noga составляли 60 млн долларов.

Еще более неуспешным для России стало дело Зедельмайера. 11 октября 2010 года городской суд Стокгольма принял решение наложить арест на принадлежащее РФ имущество в Швеции по иску немецкого бизнесмена Франца Зедельмайера, требующего от России компенсировать ему потерянные инвестиции при попытке организовать бизнес в Петербурге в 1990‑х годах. Немецкий бизнесмен требовал возместить ему около 4,7 млн долларов.

Представители Управления делами Президента РФ подали апелляцию в суд Стокгольма на решение об обеспечительном аресте российского имущества.

Однако 22 октября 2010 года Стокгольмский городской суд отказал России в обжаловании ареста госсобственности и объявил о том, что решение в пользу Зедельмайера сохраняет силу и должно быть исполнено.

Российская сторона подала жалобу в Верховный суд Швеции, который постановил, что дипломатическая недвижимость РФ в этой стране – помещения жилого дома Торгового представительства в Швеции – может быть арестована и принудительно продана с аукциона.

Ссылки

Источник публикации