Гуггенхаймы. История вражды одного семейства

В 1949 году Пегги Гуггенхайм за  $60 000 купила палаццо XVIII века на Гранд канале и превратила его в великосветский салон, центр модернизма в ренессансном сердце Венеции. В палаццо собирались Теннеси Уильямс, Сомерсет Моэм, Игорь Стравинский, Жан Кокто, Марлон Брандо, здесь делала свои первые шаги в свете Палома Пикассо. Пегги Гуггенхайм создала одну из величайших коллекций современного искусства — 326 полотен и скульптур — таких авторов как Пабло Пикассо, Джексон Поллок, Константин Бранкузи, Жоан Миро, Александр Кольдер, Сальвадор Дали, Виллем де Кунинг, Марк Ротко, Альберто Джакометти, Марсель  Дюшан. «Ее выбор определял историю искусства XX века», — напишут биографы Пегги. Пегги Гуггенхайм называли то великосветской Дэйзи Миллер, героиней Генри Джеймса, то затянутым в шелка персонажем диснеевского комикса, вздорным селезнем Даффи Даком: в мире искусства не было арбитра строже и коллекционера увлеченнее, чем Пегги Гуггенхайм. Каждое ее движение воспринималось как новый тренд. Как шутили арт-критики: «Даже ее солнечные очки — повод для обсуждений». Накануне судного дня журнал Vanity fair провел рекогносцировку сил противников. В 1951 года Пегги открыла двери своего палаццо для публики: после полудня три дня в неделю с весны до осени каждый желающий мог прийти и бесплатно осмотреть коллекцию. А перед смертью, — Пегги умерла в 1979 году в возрасте 81 года, — она завещала свое палаццо вместе с коллекцией фонду Соломона Гуггенхайма, основанному ее дядей в 1937 году и открывшему в 1959 в Нью-Йорке музей Соломона Гуггенхайма. (Здание музея архитектора Фрэнка Ллойда Райта на Пятой авеню Пегги называла дядюшкиным гаражом). С 1980 года палаццо Пегги Гуггенхайм в Венеции официально превратилось в музей и до сих пор остается самым популярным собранием современного искусства в Италии. За 37 лет своего существования годовая посещаемость музея выросла в разы и составляет около 400 000 человек.  Управление коллекцией вызывает бурное негодование потомков Пегги Гуггенхайм. Жена внука Пегги, Сандро Румни, Лоранс Таку-Румни, журналист, биограф «последней венецианской дожессы» утверждает, что фонд превратил палаццо в шалман: за деньги его может арендовать каждый желающий и вытворять там что угодно. Развеска коллекции изменена, а рядом с шедеврами из собрания Пегги Гуггенхайм фонд устраивает другие, подчас сомнительные выставки, — сообщает Лоранс Таку-Румни Paris Match. Дошло и до обвинений фонда в осквернении могилы Пегги Гуггенхайм (хозяйка палаццо, как и ее собаки, похоронена в саду при входе). Фонд заявляет, что действует строго по завещанию, где нет ни слова о том, что коллекция и палаццо должны оставаться в неизменном виде, также, как было при жизни Пегги. И отметает претензии наследников как оскорбительные, смехотворные и беспочвенные. Представители фонда цитируют письмо 2013 года, где даже адвокаты наследников сомневаются в истинных намерениях своих клиентов, допуская, что семью удовлетворила бы некая денежная компенсация.  Проблема усугубляется тем, что в рядах наследников нет единства. Маргерит (Пегги) Гуггенхайм — представительница большой семьи филантропов и промышленников Гуггенхаймов. У основателя клана, американского эмигранта из Швейцарии Майера Гуггенхайма, было 11 детей. Отец Пегги, Бенджамин Гуггенхайм, пятый сын Майера Гуггенхайма, погиб на «Титанике», по легенде уступив место в спасательной шлюпке своей французской любовнице. В 21 год Пегги получила в наследство $450 000 (что составляет около $6,4 млн сейчас). В 1937 году она начала получать дивиденды от материнских предприятий — $40 000 в год, $675 000 в пересчете по современному курсу. Будучи одной из самых бедных в клане Гуггенхаймов, Пегги славилась своей щедростью и гостеприимством, кутежами и любовью к художникам. У Пегги было двое двое детей от брака со скульптором и писателем Лоуренсом Вайлом — сын Синдбад и дочь Пиджин. Пиджин погибла в 41 год, оставив четырех детей. Ее младшему сыну Сандро Румни в тот момент было 8 лет. Пегги завещала свою коллекцию и палаццо фонду Соломона Гуггенхайма, а наследникам, сыну Синдбаду  — $1 млн и $1 млн на всех внуков по линии дочери.   Сражение с фондом возглавляет Сандро Румни, сын Пиджин Вайл-Гуггенхайм, любимый внук Пегги. На майских слушаниях в 2015 году в апелляционном суде Парижа, Сандро заявил, что фонд и директор коллекции своими действиями ослабляют коллекцию, уничтожая дело жизни Пегги, — пишет Telegraph. Представители семьи настаивают, что Пегги Гуггенхайм завещала коллекцию и палаццо фонду в неизменном виде, предполагая, что работы будут размещены именно так, как решила она. И обвиняют фонд в том, что он превращает палаццо в коммерческий аттракцион, а также пытается расколоть семью, предлагая наследникам взятки, чтобы они замяли дело. Официально фонд отрицает, что пытался погасить конфликт подкупом наследников и цитирует письма другой ветки наследников в поддержку деятельности фонда, полученные от кузенов Румни, троих детей и внука Синдбада Вайла. Синдбад, сын Пегги, ее душеприказчик по завещанию, судя по воспоминаниям родственников, также сильно любил, как и ненавидел свою мать. Он был жестоко разочарован материнской скупостью — всего-то $1 млн в наследство и ни искусства, ни палаццо. В письмах, которые цитирует адвокат фонда, потомки Синдбада свидетельствуют, что фонд не предлагал им компенсации в обмен на молчание. Вся эта арт-свистопляска — реакция на последнее решение Верховного суда Франции не в пользу наследников. Суды уже проходили в 1994-м, 2014-м, 2015-м и финал должен настать в 2017 году. Во время процесса адвокаты обеих сторон ссылаются  на законодательство Франции (Сандро Румни, внук Пегги, родился в Венеции, но живет во Франции), Италии, Нью-Йорка. Особенно агрессивным Сандро Румни сделался после того, как во время Венецианской биеннале увидел на фасаде палаццо рекламу коллекции Ханнелоре и Рудольфа Шульгоф, чей сын Майкл входит в совет попечителей фонда с 2009 года. Дар фонду Соломона Гуггенхайма, коллекцию Шульгоф из 83 произведений современного американского и европейского искусства решено было выставить в палаццо Пегги Гуггенхайм, что привело в ярость ее потомков. Из-за выставки Шульгоф часть собрания Пегги была убрана из залов или перевешена. «Это такая подлость, и мне так совестно перед Пегги», — написал Сандро Румни в своей автобиографии, опубликованной в 2015 году. «В детстве я никогда не смотрел ей прямо в глаза… Но сейчас я полон сил и решимости сражаться за Пегги и за ее коллекцию». Первый иск против фонда подали в Париже в 1992 году три внука Пегги Гуггенхайм: Сандро Румни и два его сводных брата по матери, дети Пиджин Гуггенхайм от первого брака с французским художником Жаном Элионом, Давид и Николя Элион. Внуки опротестовывали действия фонда: реконструкцию и расширение палаццо, как не соотвествующие идеям и вкусам Пегги Гуггенхайм, изменение экспозиции в комнате, которую Пегги посвятила памяти своей дочери, художницы Пиджин, и оценивали ущерб в $1,2 млн. Фонд выступил с контрвозражениями по иску на сумму $960 000. В 1994 году суд Парижа отменил все иски и контрвозражения и обязал внуков Пегги Гуггенхайм выплатить фонду Гуггенхайма $5500 на судебные издержки. Наследники не согласились. Но в 1996 году стороны нашли компромисс. По предложению фонда был создан Фамильный комитет коллекции Пегги Гуггенхайм, куда вошли внуки Пегги и самые активные жены внуков. Членам комитета было позволено бесплатно посещать все музеи фонда Гуггенхайма и присутствовать на открытии выставок в музее Пегги Гуггенхайм. А некоторых наследников пообещали даже приглашать в Нью-Йорк на ежегодные встречи директора коллекции Пегги Гуггенхайм Филиппа Риланда и тогдашнего директора Фонда Гуггенхайма Томаса Кренца. Фонд позволил также разместить работы Пиджин Гуггенхайм в бывшей ванной, позднее переоборудованной в лабораторию палаццо.  Однако, братья так и не получали ответов на свои обращения в фонд, а на встрече директоров фонда и коллекции смогли присутствовать всего раз. «Но год за годом мы наблюдали, как в коллекцию Пегги Гуггенхайм внедрялись работы авторов, которых она никогда не видела», — рассказал Сандро Румни в интервью Vanity Fair. В своих отчетах, рассылаемых пресс-офисом фонда, отношения семьи и музея характеризовались как гармоничные и теплые.  Но в 2013 году Сандро Румни увидел рекламу выставки коллекции Шульгоф. «Я отомщу», — прокричал он директору Риланду. В марте 2014 Румни с сыновьями, Николя Элионом, его сыном и дочерью (третий брат, Давид Элион умер в 2008 году) подали иск в парижский суд с требованием отменить управление коллекции Пегги Гуггенхайм фондом Гуггенхайма в связи с нарушением условий содержания коллекции. Они также требовали немедленно убрать с фасада палаццо все упоминания о коллекции Шульгоф, и других коллекций, выставленных в саду палаццо и в музейном комплексе. В иске утверждалось, что фонд осквернил могилу Пегги, захороненной в саду, превратив сад в место проведения коктейлей и вечеринок.  В июле 2014 парижский суд полностью одобрил действия фонда, присудив ему $40 000 компенсации. Суд отмел все обвинения в осквернении могилы Пегги, сославшись на то, что сама хозяйка палаццо любила устраивать приемы в этом саду. И к тому же, разместить урну с прахом Пегги Гуггенхайм рядом с прахом ее 14 собак решил душеприказчик Пегги, сын Синдбад Вайл. В августе 2014 потомки обратились в Парижский апелляционный суд. Защита фонда обвинила семьи Румни и Элионов в том, что память бабушки для них — удачное прикрытие коммерческой деятельности. Фонд припомнил в суде, что семья с 1999 по 2013 годы организовала 14 проектов в палаццо и в саду, включая выставки «современного искусства периода пост-Пегги Гуггенхайм» и другие экспозиции, устроенные семьей совместно с коммерческими галереями, включая галерею самого Сандро Румни. Юристы фонда зачитали в суде письмо наследников Синдбада Вайла, где трое внуков и один правнук утверждают, что одобряют деятельность фонда. Однако самая близкая к искусству наследница по линии Вайлов, дочь Синдбада, Кароль Вайл, которая работает в нью-йоркском музее Гуггенхайма и курировала выставку, посвященную своей бабушке в 1998 году, не подписала письма.  Семейства Румни и Элионов заявили в апелляционном суде, что желанием Пегги было экспонировать свою коллекцию в том виде, в котором она ее создала, а также, чтобы палаццо было известно под именем Пегги, и ни под чьим другим. Представители фонда продолжали утверждать, что в завещании Пегги нет никаких условий по поводу дарения коллекции и палаццо. По сути спор между фондом и наследниками — это определение формата музея Пегги Гугенхайм. Потомки видят его как мемориал, а фонд — как активно развивающееся музейное коммерческое предприятие. В сентябре 2015 суд принял решение в пользу фонда, присудив ему компенсацию в $33 000. За месяц до этого Николя Элион вышел из процесса, сославшись на плохое состояние здоровья. А Сандро Румни перенес удар. Но семья Румни не намерена сдаваться. В ноябре 2015 Верховный суд Франции принял решение отложить слушание дела до тех пор, пока наследники не погасят свои предыдущие судебные долги. Если в течение двух лет долги Гуггенхаймов перед фондом Гуггенхайма не будут выплачены, апелляция не будет рассмотрена. Дедлайн назначен на декабрь 2017 года. Упрямый Румни планирует расплатиться во чтобы то ни стало, а в случае проигрыша во Франции намерен подавать иск в Европейский суд.  Топ