Матадор и хиджаб

За минувшие дни произошло два события: , и в одном из российских вузов .

Сразу же после гибели отважного испанца под каждой новостью по этой теме на кириллице (да и не только) возникло множество закономерных комментариев о необходимости прекратить издевательство над животными и запретить эту саму корриду к такой-то матери, ибо на дворе уже 15 лет как XXI век.

Ни одного не то чтобы положительного, а хотя бы нейтрального комментария на нашем родном русском я не нашел. Да, испанца жалко, но бык защищался – так что все по-честному, а корриду отменить, как рудимент – вот примерная канва переживаний абсолютного большинства.

Между тем, обращаясь ко второй новости, можно заметить не столь очевидное единство мнений. Вроде как университет – это апогей светскости и хиджабу (не знаю, как склонять) там не место, но в тоже время мы ж тут все либералы, да демократы и Liberty для нас наивысшая ценность, которая распространяется в том числе и на религию, а значит и на пресловутые платочки. Так что если девушке нетрудно, то лучше бы сняла, но коли не может, нехай ходит.

Уверен, вы уже почувствовали то, что объединяет эти две новости, а особенно реакции на них.

И действительно, испанцы при всем их темпераменте и горячем характере со своей корридой "тусят" исключительно в пределах пылко любимой родины. Они не пытаются устраивать бои с быками вне территории Испании, даже при наличии крупной диаспоры (например, в США) и при том, что этой жестокой традиции тысячи лет. Испанцы понимают, что коррида для испанцев, и что иные люди могут просто не понять и не увидеть красоты и зрелищности этого весьма рискованного ритуала.

Поэтому, несмотря на то, что я не приемлю издевательств над животными (тем более, когда это не вопрос еды и выживания, а исключительно шоу), требовать чего-то от испанцев я не нахожу никакого морального права. Просто потому, что ко мне домой мужественные матадоры свою корриду не тащат, а "наслаждаются" ею исключительно среди своих и для своих. А мне оставляют выбор: ехать к ним в гости и смотреть или же обойти все это стороной.

Но о хиджабе и прочих платочках я такого сказать не могу. Тут как раз ситуация ровно обратная, когда ритуал (традиция) врывается в мое личное пространство. Коррида не врывается, а хиджаб врывается. Испанцы ко мне не лезут, а верующие лезут.

Двадцать лет назад я носил бандану и серьгу. Вот прямо так я и ходил в школу. Однако, переступая порог все это приходилось снимать, а после занятий все вновь одевалось на прежние места. Мне это было вовсе нетрудно и неунизительно, и не больно – потому что это был вопрос не уважения меня, но уважения окружающих мною. А школу свою я любил и большинство преподавателей уважал и уважаю.

Но если человек, отягощенный религиозными предрассудками, не готов с уважением относиться к окружающим, в том числе, когда его очень вежливо об этом просят: "ну хотя бы вот здесь, вот в этом месте, в университете и только с 07:45 до 15:25, пять дней в неделю", то как следует относиться к этому человеку? Даже если это девушка. Даже если она красивая. Даже если отличница. Как относиться к человеку, который заведомо к тебе относится без уважения? Господа верующие, к вам же вопрос.

Год назад . Если ваша вера – это ваше очень личное дело (как вы сами говорите), то почему бы и нам не показать вам что-нибудь личное, интимное, что и сделал Лафарж. Его уволили. А он, я уверен, своего поступка не стыдится, а гордится.

Сегодня вы требуете хиджаб, завтра вам не нравится длина юбки, послезавтра вы хотели бы видеть покрытыми всех девочек, включая неверных. Этот процесс неизбежен (чтобы вы не говорили), потому что в основе его лежит неуважение к окружающим, но преклонение перед "книгой".

Так что лично у меня больше настороженности вызывают глубоко верующие люди, нежели беспощадные испанцы.

"- Нет, нет, игемон, – весь напрягаясь в желании убедить, заговорил арестованный, – ходит, ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно пишет. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там написано, я не говорил. Я его умолял: сожги ты бога ради свой пергамент! Но он вырвал его у меня из рук и убежал."

Иешуа (Га-Ноцри), Мастер и Маргарита, М. Булгаков